Бабье лето взяток не берет

Безмакияжная, плотская сочность роскошного увядания бабьего лета всегда над людской схваткой — вот оно, времечко неуемное и, главное, на уровне протянутой руки для каждого.

Ему безразлично, кто богат, кто беден; кто воровал, но еще не понес наказания, а давно его заслужил; кто молод, кто стар, — зачарованность может застигнуть врасплох каждого. И все же сочно пить его нектар особо хочется, когда на душе тихо, когда знаешь, что о жадную грязь не замарался, а потому — сиди и смотри, сказала себе, уставившись на шмеля, который целовал позднюю георгину. Наивный цветок, похоже, считал так же, а на самом деле шмель обедал, пил нектар, а случайный цветок попался просто на пути. Минуты особого состояния — я только смотрю — выпадают не так уж часто, но в этом дуэтном медленном танце со шмелем пришло осознание какой-то скромненькой истины, а может, и самой главной — позволь тихому времени приласкать без суеты и надрыва, не жди подвоха и обмана, как большинство по опыту знают — если слишком просто, жди подножки.

В БОТАНИЧЕСКОМ САДУ СЕГОДНЯ МОЖНО НЕ ТОЛЬКО ПОЛЮБОВАТЬСЯ ПРИРОДОЙ, НО И ПРИОБЩИТЬСЯ К КУЛЬТУРАМ, НАПРИМЕР, РЕСПУБЛИКИ КОРЕЯ И ТИБЕТА

Как только зашли на территорию Национального ботанического сада имени Н. Гришко, сразу свернули к моим любимым хризантемам, и мгновенно забылись телевизионные сюжеты квадратно-гнездовых посадок воришек. Уверена, остальные цветы зорко следят, чтобы первая, всегда первая, осенняя прима, не высунулась, пока они в соку. Хризантемы терпят-терпят, да характер не тот, чтобы быть ведомыми, и в один прекрасный день расцветают в разгар бабьего лета, кокетливо и уверенно взмахивают своими кучерявыми головками с вечным мокрым эффектом. И мгновенно, без всяких усилий, затмевают прочее яркое цветочное многообразие.

В БОТАНИЧЕСКОМ НА ЗВЕРИНЦЕ ВСЕ ДЫШИТ СТАРИНОЙ И ПЕРВОБЫТНОСТЬЮ

В этом году хризантемы чего-то замешкались. Нет, это мы торопим события, еще не время. Что ж, изменим им с розами, тем более — уверена, что именно сентябрьские, а не в период цветения, они особо хороши — спокойной уверенностью в своем совершенстве, будто каждая нашептывает тихонько: «Я родилась для вашего наслаждения. Я ваша лишь на мгновение, которое, в то же время, и есть вся моя жизнь». Когда наша урбанистическая перегруженность слегка угомонилась от ласки — согласились — что это за жизнь, если бабье лето не приласкает, и опять взялись за свое — подавай нам особую пикантность задворок, мы идем искать, кто не спрятался, — мы не виноваты. Киевская местность Зверинец, где и находится сад, когда-то была княжескими угодьями для охоты — вот от этого и название. В 1918 году, июньским тихим днем, Киев содрогнулся, ужаснулся и остолбенел от неожиданного горя — именно в этом районе взорвались огромные артиллерийские склады. Мощность внезапной волны, дым, огромные разрушения, 200 человек только погибло, не говоря уже о сотнях раненых, изменила не только жизни людей, но и рельеф улиц вокруг сада, где и сегодня можно уловить некую нелогичность впадин, скверов как бы на дне их. Может, так показалось, но в рельефе роскошного ботанического тоже, наверное, не все рукотворное, хотя об этом уже забываешь, любуясь дивными уголками Карпат, степей Украины или Крыма, Кавказа, Алтая, Тибета. И даже хамелеоны, оказывается, не хитрые приспособленцы, как все думают, сравнивая их с депутатами. Узнала в Эдемском саду, что это просто манера так разговаривать со своим видом, честно цветом сигналя о намерениях и настроении. Так, что мысленно извинилась перед животными за неточность, им за нашими депутатами не угнаться. Они кинут первыми.

В 1918-М В СООТВЕТСТВИИ С БРЕСТСКИМ МИРОМ БОЛЬШЕВИКИ ОТДАЛИ УКРАИНУ НЕМЦАМ. ПОЭТОМУ ВО ВРЕМЯ КАТАСТРОФЫ АРМИЯ ГЕРМАНИИ НАХОДИЛАСЬ В КИЕВЕ. ОТ ВЗРЫВА, А ЗАТЕМ ВО ВРЕМЯ СПАСАТЕЛЬНЫХ РАБОТ ПОГИБЛИ НЕСКОЛЬКО НЕМЕЦКИХ СОЛДАТ. А ВОТ НА ФОТО ЭТОГО БЛОКА ВЫ ВИДИТЕ НЕМЕЦКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ, КОТОРЫЕ В КОНЦЕ 40-Х ГОДОВ РАБОТАЛИ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ БОТАНИЧЕСКОГО САДА НА ЗВЕРИНЦЕ. ВЕРОЯТНО, ЧТО НА ФОТО 1967 ГОДА БАССЕЙН С ФОНТАНОМ, КОТОРЫЙ ОНИ И СТРОИЛИ. СЕГОДНЯ, ПРАВДА, ОН СТОИТ БЕЗ ВОДЫ, ЗАРОСШИЙ КУСТАРНИКОМ. НО НЕМЦЫ ВСЕ-ТАКИ ОСТАВИЛИ ПОСЛЕ СЕБЯ ХОРОШУЮ ПАМЯТЬ — КИЕВСКИЙ БОТАНИЧЕСКИЙ САД ПРОСТО ВЕЛИКОЛЕПЕН!

Протискиваясь через многослойные смысловые дебри, легко выплывает истина — только огромный человеческий труд может создать такой диво-сад и подарить возможность одновременно и смотреть вдаль, любуясь, и гипнотизировать закат, чудесные кручи на горизонте, кокетливые перелески, весело отмахнуться от каких-то, внезапно налетевших уже подсохших цветочков, покрывших нас в одночасье маленькими танцующими веснушками. Присев на горячие деревянные ступеньки лестницы, вдруг увидела, что внутри разлогого старого дерева примостилась девушка. Отрешенная Дюймовочка ушла в свое созерцание, даже мы притихли — минуты без суеты стали как бы общими.

ВЕДЯ РАЗГОВОР ОБ ИСТОРИЧЕСКОЙ МЕСТНОСТИ КИЕВА ЗВЕРИНЕЦ, НЕЛЬЗЯ ОБОЙТИ СТРАШНУЮ КАТАСТРОФУ, СВЯЗАННУЮ С ЭТИМ РАЙОНОМ. В КИЕВЕ БЫЛО ЕЩЕ МНОГО ТРАГЕДИЙ, КАТАКЛИЗМОВ, ПРОГРЕМЕЛА НЕ ОДНА ВОЙНА, НО ТАКОГО БЕДСТВИЯ, КАК ВЗРЫВ НА ЗВЕРИНЦЕ, ПОЖАЛУЙ, БОЛЬШЕ И В МИРЕ НЕ СЛУЧАЛОСЬ. 6 ИЮНЯ 1918 ГОДА ВЗЛЕТЕЛИ В ВОЗДУХ КОЛОССАЛЬНЫЕ СКЛАДЫ БОЕПРИПАСОВ. ТОЛЧКИ И ГРОХОТ ВЗРЫВОВ ПОЧУВСТВОВАЛ ВЕСЬ КИЕВ. РАЙОН ЗВЕРИНЦА БЫЛ РАЗРУШЕН И ВЫГОРЕЛ ДОТЛА. ПОГИБЛО БОЛЕЕ 200 ЧЕЛОВЕК, ОКОЛО 1000 ПОЛУЧИЛИ РАНЕНИЯ, ДО 10000 ОСТАЛИСЬ БЕЗ КРЫШИ НАД ГОЛОВОЙ. ЭТО ФОТО СДЕЛАНО С НЕМЕЦКОГО САМОЛЕТА. НА НЕМ ХОРОШО ВИДНО ЭПИЦЕНТР ВЗРЫВА — ЗДЕСЬ ТЕПЕРЬ НАЧИНАЕТСЯ УЛИЦА КИКВИДЗЕ, СРАЗУ ЗА ПЕЧЕРСКИМ МОСТОМ. ТАМ И СЕЙЧАС ОСТАЛАСЬ НИЗИНКА, КАК БУДТО КОТЛОВАН

Когда через час, уже с другой внешней стороны сада, мы оказались в пещерах Архангело-Михайловского Зверинецкого монастыря, и дьякон Святослав (кстати, он считает, что надо писать диякон, чтобы не исчез истинный греческий след) посоветовал нам или напомнил — если пять минут не будет тебя, мир не заметит, а минуты без суеты принесут умиротворенность, сразу вспомнила ту незнакомую Дюймовочку. Идя по узким улицам пещер, слегка пригнувшись, освещая даль свечой, понимаю, что они пролегли под теми же дорожками ботсада, где мы только что бродили. Вслушиваясь в одухотворенное прочтение дияконом (как он сам сформулировал, говоря о себе — врожденно верующий) истории этих пещер, жизни монахов, многие из которых тут и захоронены, о мощах святых, которые, как утверждают паломники, приносят утешение, а многим — исцеление, ощутили некое душевное равновесие, хотелось, чтобы экскурсия подольше не заканчивалась. Рассказ математика по образованию — диякона Святослава — волновал, насыщал, рождал новые образы, обостряя умение выстраивать мысль, ловя зрелость мировосприятия. Да и сам монастырь — белый с бежево-коричневыми вкраплениями, настолько элегантен, без желания быть особо скромным, незаметным, тихим. Нет, монастырь по-европейски изыскан, зная, что красота вовсе не противоречит вере. Архитектор здания, рассказал собеседник, сейчас сама стала монашкой и получила имя — Клена. Монастырь вроде новодел, но как органично вписался в живописный Зверинец...

Выйдя из пещер, где прохладно и влажно, мы долго шли молча, болтать не хотелось, мы даже засомневались — были ли задворки. Скорее, ища их, мы открыли для себя что-то очень важное, совсем-совсем приватное, и еще какой-то уравновешенный восторг поселился в душе, будто внутренне взлетел.

Что ж, мы встретимся за новым поворотом, углом, домом. Любопытство  выведет куда надо, а может, куда и не надо. Замри, бабье лето, если женщина просит, всем ведь охота побродить подольше без дождей.