Мастера печальных заключений

НА СЛУЖБЕ ПРАВОСУДИЯ

И в наши дни в экспертной практике рассматриваются изучавшиеся реформатором античной медицины Гиппократом вопросы об абортах, о сроках беременности, жизнеспособности недоношенных младенцев, тяжести различных повреждений. Но официальное рождение именно судебной медицины связывают с именем француза Амбруаза Паре, его трактатом 1579 года, одна из глав которого — «Наставления к сочинению судебно-медицинских мнений».

В России Петр I возвел в ранг закона необходимость вскрытия трупов в случаях насильственной смерти, что было зафиксировано в артикуле 154 Воинского устава 1716 года.

Начальник Черниговского областного бюро судебно-медицинской экспертизы Владимир Вишневский утверждает, что его служба призвана передавать медицинские знания судебно-следственным органам.

— Проведение судебно-медицинской экспертизы четко регламентируется Уголовно-процессуальным кодексом, Законом «О судебной экспертизе» 1994 года, — комментирует заместитель председателя Черниговского областного суда по уголовным делам Николай Ярошенко. — А многие уголовные дела, в частности те, в которых необходимо устанавливать причины смерти, характер и тяжесть телесных повреждений, возраст и некоторые другие, даже не рассматриваются без заключения эксперта.

Сложность заключается в том, что не всегда даже сами медики могут четко разграничить тяжесть телесных повреждений. А различно квалифицированные, приблизительно равные повреждения ставят потерпевших в неравное положение перед законом.

Например, третий год из-за противоречия в заключениях экспертов длится рассмотрение уголовного дела по обвинению хирурга одной больницы по статье 105 (неосторожное тяжкое или средней тяжести телесное повреждение) Уголовного кодекса. Он в мае 1995 года, как считает следствие, допустил врачебные ошибки, приведшие в дальнейшем к ампутации ноги у потерпевшей.

Но даже несмотря на то, что степень подготовки наших экспертов иногда оставляет желать лучшего, нельзя не отметить, что бюро судебно-медицинской экспертизы, невзирая на множество проблем, всегда старается оказать посильную помощь и обеспечить работу правоохранительных органов и судов.

ЖЕРТВЫ МЕЖДУУСОБИЦ

От судебной медицины не всегда веет холодом смерти. Значительно большее количество живых обращается к экспертам при необходимости определить тяжесть телесных повреждений или связать ту или иную травму, полученную порой много десятилетий назад, с заболеваниями наших дней.

Двум экспертам ежедневно приходится освидетельствовать десятки потерпевших. Их поток значительно увеличивается весной и летом. Идут все, кто не поделил межу, жену, мужа, бутылку.

Эксперт с 16-летним стажем Владимир Ювчик убежден, что экспертизу необходимо делать платной хотя бы символически, тогда поток «бытовых» пострадавших значительно сократится.

— Вот уже два года, как у нас сняли доплату за врачебную категорию, и у людей пропал стимул ее повышать. Довольствуются периодическим подтверждением имеющейся, — рассуждает В.Ювчик. — К тому же и работать стало значительно хуже. Из милиции и прокуратуры уходят лучшие кадры, а приходящая на смену молодежь не всегда в состоянии правильно сформулировать вопросы, которые предстоит разрешить эксперту.

ВЕРШИТЕЛИ СУДЕБ

Вопросов возникает множество, и порой от правильного ответа зависит чья-то судьба. Заведующий иммунологическим отделением Татьяна Поддячая вспоминает случай, когда человек сознался в изнасиловании и убийстве. Иммунологам удалось доказать его непричастность, а через какое-то время был найден настоящий преступник. В том, что лжепризнание было «выбито» правоохранительными органами, Татьяна Поддячая сомневается. По ее словам, оговоривший себя в преддверии зимы просто захотел сменить лесную «квартиру», где обитал буквально в соломе, на «благоустроенную» колонию.

Противоположный случай, когда убийство пытались выдать за несчастный случай, вспомнила заведующая гистологическим отделением Вероника Белько. Проводив друзей после вечеринки, юный муж, возвратившись, обнаружил «скоропостижно скончавшуюся» жену. И только благодаря эксперту, сумевшему разглядеть на теле жертвы едва заметную электрометку, удалось раскрыть преступление. Муж сознался, что жизнь не сложилась, и он, пытаясь обеспечить себе «алиби», по возвращении оголенным электропроводом убил избранницу, занимавшуюся мытьем посуды, и вызвал «скорую».

СЕЗОННЫЕ ТРАВМЫ

Начальник бюро, эксперт высшей категории Владимир Вишневский убежден, что его коллеги в состоянии провести грань между насильственным и случайным (скоропостижная смерть) или сознательным (суицид) уходом в мир иной. В этом и заключается суть их работы. А выводы экспертов практически всегда подтверждают (в случае назначения) повторные или комиссионные экспертизы.

Бывали, правда, случаи — не скрывает Владимир Вишневский, — когда не особо добросовестные эксперты могли что-то не «доглядеть», но их поправляли. А с теми, кто снимал стресс алкоголем, расставались, хотя кадровая проблема существует.

За 20 лет работы в областном бюро его нынешний начальник В.Вишневский смог убедиться, что характер смерти или травм, ко всему прочему, зависит и от времени года. Если зимой немало людей гибнет от отравлений угарным газом, то с началом весны возрастает количество изнасилований и дорожно-транспортных происшествий с участием мотоциклистов. А в мае традиционен «всплеск» утопленников.

— Обидно, что вода забирает жизни молодых людей, иногда хороших спортсменов, — говорит доктор Вишневский. — Причина, как правило, тривиальна — алкоголь. Родственники еще могут поверить, когда несчастье произошло на глазах. Но коль нет, выдвигается масса версий убийств.

СМЕРТЬ РАССТАВЛЯЕТ ТОЧКИ НАД «І»

Иммунологическому и цитологическому отделениям приходится работать с кровью, потом и слезами в прямом смысле слова. Объекты их исследований — следы жизнедеятельности человека, обнаруженные на месте или орудии преступления, которым порой может стать обыкновенный будильник.

Иммунолог Т.Поддячая рассказывает, что порой к ним обращаются с просьбой воссоздать портрет по... шляпе. Пол же человека можно определить по единственному волосу.

А в том, что смерть расставляет точки над «і», ничуть не сомневается гистолог В.Белько, считающая свое отделение «правой рукой» судебно-медицинских экспертов.

— У секционного стола эксперт не всегда в состоянии отличить несчастный случай от убийства, — говорит В.Белько. — А задача гистолога как раз и состоит в определении характера смерти.

Исследуемый гистологами материал — специально подготовленные срезы человеческих органов — своеобразная схема жизни и смерти человека, по которой можно установить, чем он болел и от чего умер.

ТЕРПЕНИЕ НА ПРЕДЕЛЕ

Бюро в состоянии провести практически любую судебно-медицинскую экспертизу. Однако из-за отсутствия средств нет возможности приобрести необходимый инструментарий, реактивы, красители. Ремонт, как заметил В.Вишневский, в и без того древних помещениях не проводился 15 лет. А председатель профкома заведующий токсикологическим отделением Сергей Мелашенко не в состоянии решить вопрос спецпитания: обеспечить людей, постоянно подвергающихся опасности заражения и работающих с токсическими веществами, обычным молоком. И все, опять же, из-за нехватки средств. По его словам, с ноября позапрошлого года ни копейки не выделено на охрану труда.

— Каждый сотрудник выполняет по две-три нормы, — утверждает С.Мелашенко, — а мы не только не получаем доплат за интенсивный труд — из-за чего, по большому счету, страдает качество — но и не можем вовремя получить зарплату. Уже больше года нам не выплачивают командировочные. Зарплату получили только за июль прошлого года. Терпение сотрудников на пределе, и мы вынуждены организовываться на защиту собственных прав.