Не сдали и не отступили

Оборона Донецкого аэропорта стала примером исключительного мужества украинских военных и символом российско-украинской войны. 16 января 2015-го украинские военные вынуждены были оставить ДАП. Не верилось, что за год до того в его стенах звучала бетховенская «Ода к радости» — гимн Европейского Союза. А уже 26 мая 2014-го там начались первые бои. Оккупант много раз начинал наступление, но более чем полгода не мог взять ДАП под свой контроль.

Оборона такого стратегически важного объекта, как аэропорт, на определенном этапе была крайне важна. И Донецкий, и Луганский аэропорты могли быть использованы врагом для почти беспрепятственной переброски военных и техники. Однако впоследствии, после почти полного разрушения терминалов, оборона этого объекта была невозможна. Военным физически было трудно защищаться в зданиях, которые простреливались.

После ухода из ДАП украинских военных боевики Гиви и Моторола, которые потеряли при штурмах аэропорта множество наемников, начали пиар «победителей». Впоследствии от рук своих же погибнут и полуграмотный Гиви, и бывший автомойщик из Ростова Моторола. Но это будет потом. Тогда же январь 2015-го стал лишь прологом к Дебальцевскому котлу и в конечном итоге подписанию так называемого Минска-2 — соглашений, которые до сих пор считаются несовершенными и проигрышными.

Однако уход военных из Донецкого аэропорта в январе 2015-го нельзя назвать отступлением или тем более поражением. Они не сдавали ДАП. Просто ДАП уже не было. Недаром с того времени стала популярной фраза — «киборги» выдержали, не выдержал бетон».

РИСУНОК НИКИТЫ ТИТОВА

«День» пообщался с бывшим бойцом 74-го разведывательного батальона Андреем КИСНЕРОМ из Днепра, который принимал участие в обороне ДАП. До войны он был обычным водителем и, как миллионы украинцев, не мог представить себе приход войны на украинскую землю. Андрей не любит слово «киборг», поскольку своими глазами видел, как погибают его побратимы, и избегает пафоса «разговоров о войне». Но главное, он утверждает, что уже никогда не сможет быть таким, каким был до войны. 

О ЗНАЧЕНИИ ОБОРОНЫ ДАП

— Я не считаю, что защита Донецкого аэропорта была чем-то исключительным. Например, при обороне Луганского аэропорта было все жестче. В Донецком аэропорту было легче тогда, когда старый терминал был под нами. Поэтому я не считаю, что речь идет о каком-то особом феномене. Был приказ, и мы его выполняли. «Раскручивать» ДАП начали тогда, когда туда зашла 79-я бригада. Тогда мы не думали о героизме, о целесообразности, о стратегиях. Об этом должны думать «наверху». Наша задача тактическая — оборонять объект. В более широком смысле — оборонять свою землю. На войне важно выжить, и о политике и договоренностях мы просто не думали.

О ПЕРЕЛОМЕ В ОБОРОНЕ ДАП

— По моему мнению, «сливать» аэропорт начали тогда, когда начали происходить ротации под белыми флагами. Я был в аэропорту два раза. Сначала получил ранение, подлечился, и когда возвращался в ДАП, то как раз попал под эти заезды под белыми флагами. Это был декабрь 2014-го. Заезжали мы через Путиловский мост, то есть через пост так называемых казачков. Для меня тогда было не понятно, почему мы на своей территории о чем-то договариваемся, едем под белыми флагами, без оружия, без боекомплекта. Лично я говорил «Куполу» (позывной), который этим процессом руководил, что никто до этого момента не знал точное количество бойцов, которые обороняли ДАП. Никто не знал, сколько у нас оружия и БК. Так как теперь бойцы должны были проходить через обыски боевиками, то враг соответственно эту информацию уже получал. Посчитать количество военных с того момента было нетрудно, а следовательно, нетрудно и спланировать наступление. Тем более с ограничением ввоза БК. С того момента аэропорт должен был ожидать штурма, который и состоялся впоследствии.

О МОТИВАЦИИ

— Важной особенностью обороны ДАП был сам дух военных. Один за одного, брат за брата — таким был принцип выживания в той ситуации. После ДАП мы до сих пор поддерживаем отношения. К сожалению, не все смогли выдержать и остаться такими, какими были до войны. Люди нуждаются в реабилитации. Есть один парень, который рисовал замечательные рисунки из ДАП, но сейчас у него проблемы с психикой. Еще важный момент — найти работу. Есть чувство разных реальностей. Люди в тылу действительно не всегда могут оценить роль тех, кто защищает страну на фронте. Можно даже на 14 суток вернуться с передовой в отпуск, чтобы заметить, что ты никому не нужен.

А вообще, война меняет акценты в жизни, меняется восприятие и приоритеты. У меня лично развилось острое чувство справедливости. И оно касается любых областей жизни.

О ВРАГЕ

— Были случаи, когда боевики неславянской внешности дрались с россиянами. Поводы были разные. Обычно личная неприязнь в силу того, что по-разному получали деньги. У одного зарплата больше, а у другого меньше. Для того чтобы понять, кто именно воюет на Донбассе против украинцев, приведу пример того, как они стреляли по принципу бильярда рикошетом. Были позиции, которые нереально было достать. А эти военные точно умели выстрелить так, чтобы попасть в цель, которая находится не на «мушке», через рикошет. Просчитать так траекторию пули мог только опытный профессионал, который на войне не первый раз. Это не шахтер и не тракторист.

ОБ АРМИИ

— Украинскую армию подняли с колен. Пришлось учиться очень быстро. Я видел армию в 2014 году и знаю, какая она сегодня. Я могу только поблагодарить тех, кто сделал все, чтобы ее реформировать. От обеспечения военных до вооружения.

О ПАТРИОТИЗМЕ

— Я не поддерживал Майдан. Более того, считаю революции средством рейдерского захвата власти. Последствия таких потрясений не могут быть конструктивными. Тем более когда их выдают за внутренний конфликт. Но когда я увидел на своей земле «интернациональный сброд», то не мог остаться в стороне. Я не мог терпеть того, что в Украину приперлись на танках «товарищи из-за поребрика». Поэтому тут нужно четко осознавать, что не поддерживать революцию и не быть патриотом — это не одно и то же. Кое-кто «откосил» от армии, а кое-кто проявил себя так, как, возможно, в мирной жизни никогда бы не проявил. Я видел таких «Рексов», что, глядя на них, осознаешь весь масштаб их физической и психологической силы. Это настоящие украинские воины.