50 дней войны: некоторые итоги
Минуло 50 дней русско-украинской войны. Можно подводить некоторые итоги. Согласно оценке украинского Генштаба, за 51 день войны российские потери составили около 20 100 убитых. Также российской стороной потеряно 762 танка, что составляет четверть от предположительно имеющихся в распоряжении российской армии 3000 боеготовых танков, и 163 самолета, что составляет примерно 54% от предположительно имевшихся в составе группировки российских войск, воюющей против Украины, 300 истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков, и примерно одна шестая часть от предположительно имеющихся в целом у России приблизительно 1000 самолетов соответствующих классов. Кроме того, Россия потеряла 66 систем ПВО, 371 артиллерийскую систему, 125 РСЗО, 145 вертолетов, 1982 боевых бронированных машин, 138 БПЛА, 4 пусковые установки ОТРК/ТРК.
Все эти потери не являются критическими и не истощают российские запасы. Критическими могут являться потери в людях, самолетах и танках, поскольку здесь российские ресурсы достаточно ограничены. В последнее время интенсивность боевых действий снизилась. Поскольку российская армия до сих пор, вследствие своего превосходства в людях и технике, владеет инициативой на поле боя, получается, что российское командование вынужденно ограничивает активность своих войск. Причина здесь, несомненно, заключается не в миролюбии Путина, а в истощении россиянами определенных ресурсов. Поэтому все никак не может начаться анонсированное российским руководством генеральное наступление на Донбассе. Откладывать его по каким-либо политическим причинам у Москвы нет никаких оснований. Наоборот, по политическим причинам следует торопиться, поскольку Путину к 9 мая жизненно необходим какой-то большой успех в войне с Украиной. А раз генеральное наступление до сих пор не началось, значит, шансы достичь успеха к назначенному сроку все уменьшаются и уменьшаются. Скорее всего, здесь влияние оказывает недостаток живой силы. Скорее всего, 20,1 тыс. убитых россиян соответствует не менее 40 тыс. раненых. Однако, как мне уже приходилось писать, точность оценки российских потерь, сделанной Генштабом ВСУ, находится в широких пределах.
В настоящее время истинное количество погибших россиян можно оценить от 14 000 до 26 000 человек, а число раненых, соответственно, от 28 до 52 тыс. человек. В сумме число российских убитых и раненых можно оценить от 42 до 78 тыс. человек. Мы уже предполагали, что уровень потерь в 100 тыс. убитых и раненых может заставить Путина объявить всеобщую мобилизацию, которая сама по себе является вещью опасной, поскольку может спровоцировать социальные потрясения. Сейчас из-за падения интенсивности боевых действий, согласно оценке Генштаба ВСУ, российские оккупанты теряют только порядка 100 убитых в день, тогда как в первые 12 дней вторжения, при максимальной интенсивности боевых действий, потери российской армии оценивались в среднем по тысяче убитых в день. При сохранении нынешнего уровня потерь для того, чтобы достичь суммарных потерь в 100 тыс. убитых и раненых, если исходить из минимальной оценки в 42 тыс. погибших и раненых к настоящему времени, понадобится еще 193 дня, т. е. около шести с половиной месяцев. В случае генерального наступления уровень российских потерь, конечно же, резко возрастет, возможно, до 500 убитых в день, учитывая, что наступление будет вестись на вдвое меньшем по протяженности фронте по сравнению с наступлением в первые дни войны. Тогда за 12 дней нового генерального наступления потери российской армии убитыми и ранеными могут составить 18 000 человек. Если потом уровень потерь опять вернется к среднему уровню 100 убитых в день, то для того, чтобы суммарные российские потери достигли 100 тыс. убитых и раненых, потребуется еще 133 дня, или четыре с половиной месяца.
Но это все справедливо, только если верна наша минимальная оценка российских потерь. Если же истинная величина российских потерь ближе к нашей максимальной оценке, то после возможного 12-дневного генерального наступления российских войск на Донбассе 100-тысячные суммарные потери убитыми и ранеными могут быть достигнуты уже за 33 дня. Думаю, что реальный уровень российских потерь ближе все-таки к моей максимальной, а не к минимальной оценке. Тогда понятно, почему Путин не спешит с генеральным наступлением на Донбассе. Наученный горьким опытом первых недель вторжения, он хотел бы, на случай неудачи наступления, иметь под рукой пополнение для возмещения потерь. Сейчас речь может идти только об использовании 134 тыс. призывников очередного весеннего призыва в России. Собрать их вряд ли удастся ранее конца мая. Но новобранцам придется дать хотя бы двухмесячную подготовку. Значит, в бой их можно будет бросить не ранее августа. Неизвестно, сколько именно призывников удастся призвать и сколько из них согласится воевать в Украине.
Весенний призыв в России – это сейчас единственная альтернатива всеобщей мобилизации, которой Путин хотел бы избежать, понимая, что она вызовет недовольство населения. А то, что россияне, даже поддерживающие российское вторжение в Украину, сами отнюдь не горят желанием идти воевать, доказывает следующий пример. Один из друзей моего сына все восхищался: «Вот, мы такие крутые, мы воюем с Украиной, нас теперь в мире все будут уважать и бояться!» Тогда сын решил над ним подшутить и сказал: «Слушай, вроде бы на следующей неделе объявляют всеобщую мобилизацию. Ты как, пойдешь воевать?» Друг тут же испугался: «Что ты! Нет, нет, ни в коем случае!» Я больничный возьму или справку медицинскую достану!»
Потери в танках не могут пока существенно замедлить сроки наступления в Донбассе. У российской армии остается более 2200 танков, и на ближайшее время этого количества должно хватить. Правда, неизвестно, все ли они находятся у украинских границ. Возможно, для переброски части из них туда требуется некоторое время. А вот потери в самолетах существенны. Если российская авиационная группировка в Украине действительно насчитывает 300 машин, то потеряно уже больше половины самолетов. Конечно, украинские оценки российских потерь могут завышать их. Но с учетом того, что большинство потерь имеет видеофиксацию, завышение вряд ли может быть очень большим. Но, независимо от реальной численности российской авиагруппировки в Украине, можно не сомневаться, что потеряно уже большинство опытных пилотов. Поэтому число боевых вылетов с российской стороны ощутимо сократилось. Но это обстоятельство не является критическим для возможного российского генерального наступления. Россияне все более полагаются на ракеты вместо самолетов.
Конечно, российское наступление тормозится также весенней распутицей. Время ее окончания предсказать трудно: конец апреля, середина или 20-е числа мая. Но вряд ли именно распутица является основным сдерживающим фактором российского наступления. В Донбассе достаточно дорог с твердым покрытием. В большей мере, как представляется, сдерживает Москву недостаток людских ресурсов.
Президент Владимир Зеленский 15 апреля в интервью CNN заявил, что украинские потери за 50 дней войны составляют – 3000 убитых и 10 000 раненых. Если сравнить эти данные с украинской оценкой российских потерь убитыми, соотношение будет 6,7:1. Но потери убитыми могут быть занижены, поскольку не вся информация о погибших могла поступить в Генштаб. А вот число раненых обычно учитывается более полно. Если предположить, что, как и в российской армии, в украинской армии на 1 убитого приходится 2 раненых, то число убитых в рядах ВСУ можно оценить в 5 тыс. человек. Если взять мою минимальную оценку числа убитых с российской стороны, то соотношение потерь будет 2,8:1, а если максимальную – то 5,2:1. Это свидетельствует о более высокой боеспособности украинской армии.
На море наибольшим успехом Украины стало потопление российского флагманского ракетного крейсера «Москва». Это стратегический успех. На корабле находился пункт управления Черноморским флотом. Теперь возникнут бреши в его системе ПВО, а о десанте в Одессе российским адмиралам придется забыть. Часть украинских войск, предназначенных для противодесантной обороны, можно будет использовать для контрнаступления, целями которого должны стать деблокада Мариуполя и освобождение Херсона.
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
