Кино не для нас
Никогда не смотрел индийского кино. Не мой формат. Последние годы не смотрю российское. Не мой мир. Но, отключив картинку кремлевского муви, все еще слышу звук режиссерских откровений с красных стен. Вместо важнейшего из искусств они несут нам яблоки раздоров в цифровом и аналоговом формате. То пан С.Говорухин (народный артист УССР) начнет вспоминать ужасы «бандеровской» оккупации Одесской киностудии в 1968 году. То пан Урсуляк показывает эти ужасы в своей многосерийной фэнтези. То пан Михалков рассказывает об этом же в эпистолярном жанре, снятом на видео. Словно сговорились. Кое-кто из коллег старой закваски пытался им возразить. Но, дорогие друзья, не тратьте времени на «наши ответы Чемберлену» и не взывайте к логике и здравому смыслу. Ибо в кинематографическом зазеркалье мосфильмов и им подобных добро и зло давно поменялись местами. Что российскому режиссеру хорошо, для их зарубежных коллег — смерть. Если бы премию ЦРУ за оригинальный сюжет присудили Роберту Рэдфорду, он бы от стыда сгорел даже в молодые годы, когда играл рыцарей плаща и кинжала. А в РФ С.Урсуляк на полном серьезе отмечен специальной премией ФСБ. Неясно только — за лучший сценарий, постановку или просто так, потому что свой. Теперь мы понимаем, какого цвета погоны на плечах той музы, что в Одессу позвала.
Творческая судьба на советско-российском кинематографическом поприще, как супружеское ложе, — всегда в ней та, что зовет, вдохновляет и награждает: власть, она же — партия. Поэтому, когда смотришь их кино, и большим ведром попкорна не прикроешь уши партийно-политического замысла, выпирающего с экрана. Читаешь «Тараса Бульбу» Н.Гоголя, чувствуешь трагедию разорванной войнами украинской семьи, страшную смерть главного героя на костре, которую автор счел расплатой за тяжкий грех, убийство сына. Но в фильме народного артиста УССР режиссера В.Бортко все гоголевские страсти подчинились одной — жажде отдать и забрать жизнь за «Русь святую». Наверное, в кругах, где вращаются российские режиссеры, сантименты семейного уровня не котируются так высоко, как патриотические, и пути отцов совсем далеки от дорог сыновей. Точнее, сыновьям глубоко безразличны чувства отцов. Мог ли Сергей Бондарчук, выросший в украинском селе и признавшийся в любви к своей родине в фильме «Тарас Шевченко», представить, что его сын, и внук потомка запорожских казаков, будет подписывать челобитные в поддержку путинской войны с Украиной? Эта, действительно гоголевская, коллизия в современных российских декорациях, решена, как у Бортко. То есть Федор Бондарчук выступает в роли Павлика Морозова, для которого нет выше ценностей, чем дело Путина.
Если так поступают режиссеры, связанные с нашей страной кровными и профессиональными узами, то что говорить о мастерах не помнящих родства? Целые подразделения режиссеров средней руки уже не один год обстреливают залпами своих сериалов «братскую Украину». В них отрицательные герои всегда украинцы, коварные сюжетные линии тянутся к Днепру, и темные тучи над головами россиян сгущаются по воле нашего брата. Понимаю, что конъюнктура, что всем хочется записать в актив премию ФСБ или получить государственное финансирование, но где разнообразие, обязательное условие творчества? Почему пошлое и примитивное доминирует над разумным и неоднозначным, заполняющим жизнь в мировом и даже индийском кино?
Видимо, произведения здравомыслящих затмеваются творениями неистовых, как за много веков до появления кино сказал философ Платон. Метаморфозы совести и сознания в искусстве не могут существовать тайно, как шпионы. Они всегда проявляются и всплывают наружу. Пропаганда в качестве продакт-плейсмента российского кино сделала его местечковым и закрытым от мира, как чучхе-кинематограф. Щедрые дотации от власти не добавляют качества режиссерским работам. Люди, снимающие кино без государственных ласк, получают хоть какое-то признание международного сообщества. Чего не скажешь об осыпаемых милостями из правительственного кармана мэтрах. Вот бюджеты снятых в одном году лент. Режиссер Н.Михалков «Цитадель» — 45 $ млн. Режиссер А.Звягинцев «Елена» — 3$ млн. А теперь цифры сборов по ним. «Цитадель» — 1,5 $ млн, «Елена» — 4$ млн. Иными словами, за пропаганду и лояльность к верхам Никита Сергеевич получил более 40 млн долларов. Поэтому он не может, или не хочет, тут разницы нет, говорить как художник, превращаясь в высокооплачиваемого скомороха барского вида, всегда стоящего за троном господина. Низость крепостного права для него — мудрость, военные угрозы — эпатаж. Кто знает, возможно, военный министр С.Шойгу будет снимать кино, пока Никита Сергеевич командует парадом?
Моральная деградация личности разрушает и творческую сущность человека. Поэтому С.Говорухин и Н.Михалков ушли со съемочных площадок, занимаясь сугубо политическими делами на знакомом им поприще. И поэтому Г.Хазанов готов поцеловать любого «ниже плечика», лишь бы дал денег на его московский Театр сатиры. А мы представляем этический уровень лицедейства и остроту сатиры из клоунской кепки, куда О.Сосковец и В.Путин бросают монетки из жалости к подобострастной персоне. Авось пригодится, чтобы скрасить грустный час. Не зря ведь задорновых селят поблизости с власти предержащими. Проще вызывать.
Кино — всего лишь кино, и его мастерам и ремесленникам не следует уделять слишком много внимания. Так в теории. На самом деле миром управляют кумиры экранов, и рецепт похудения А.Джоли Войт интересует людей иногда больше, чем медицинская реформа Б.Обамы.
В 1938 году на лондонском радио ставили спектакль «Война миров» по Г.Уэльсу. Время было предвоенное, напряженное, и люди, которые слушали постановку не с самого начала, посчитали ее хроникой вторжения фашистов. Возникла паника. Хрестоматийный пример, когда художественное произведение принимают за план захвата. Мы же планы захвата путаем с художественными произведениями, допуская к своим экранам лауреатов премий ФСБ.
