О праве на журналистские стандарты
17 мая Союз журналистов России (СЖР) опубликовал заявление, которым подверг критике действия Независимого медиа-профсоюза журналистов Украины (НМПУ). Возмущение было вызвано требованием НМПУ к украинской прокуратуре возбудить уголовное дело против секретаря СЖР Ашота Джазояна за его незаконные визиты в Крым. Дело в том, что Джазоян регулярно прилетает в Крым напрямую из Москвы для выступления на митингах казачества и освящения счастливой жизни, которая началась после аннексии Крыма. При этом, в нарушение украинского законодательства, господин секретарь СЖР минует прохождение украинских пропускных пунктов на линии разграничения. Суть в том, что если российский обыватель может искренне считать, что, сев на самолет Москва - Симферополь, он просто экономит время, то глава национального объединения, входящего в состав международного журналистского сообщества, должен как минимум понимать, что его могут привлечь к ответственности за нарушение законодательства сопредельного государства. Но российские функционеры и ответственность – это понятия из совершенно разных миров. Поэтому российская сторона, по уже сложившейся традиции, предпочла начать антиукраинскую пропагандистскую кампанию, обвинив украинских коллег в "разрушении диалога между профессиональными сообществами двух стран".
"СЖР считает своим долгом напомнить зарубежным партнерам о том, что, в соответствии с законодательством Российской Федерации, Крым является субъектом РФ… Действия украинской стороны являются целенаправленной попыткой разрушить диалог журналистов России и Украины и посеять ненависть и вражду в нашем профессиональном сообществе. Несмотря на недружелюбные выпады отдельных представителей медиасообщества Украины, СЖР намерен и далее продолжать и развивать диалог между нашими странами. Наша позиция неизменна – для журналистики не существует границ", - говорится в заявлении Союза журналистов России.
Итак, оказывается, г-н Джазоян просто не мог "незаконно пересекать границу Украины", потому что для российской журналистики, вооруженной до зубов "вежливости", и для российских танков границ попросту не существует. А все, кто не согласен, – разжигатели войны и ненависти. В этом ключе обещание "продолжать и развивать диалог между нашими странами" звучит как угроза.
В ответ на разгорающийся скандал 30 мая представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ Дунья Миятович, исполнительный директор Международного института прессы Барбара Трионфи, заместитель Генерального секретаря Международной федерации журналистов Джереми Диар и президент австрийского отделения организации "Репортеры без границ" Рубина Меринг, сделали заявление о необходимости начала российско-украинского диалога Союзов журналистов России и Украины на основе следующих принципов:
Первое - "Стороны диалога являются общественными организациями, разделяющими международные профессиональные стандарты и принципы в области свободы СМИ; в этой связи они не являются и никогда не были сторонами конфликта в Украине". – С утверждением о том, что представители российских СМИ не являются частью конфликта, который развязывает их страна на Европейском континенте, могут поспорить не только украинцы, но и спецслужбы западных стран. Об информационной составляющей российской агрессии открыто говорят представители НАТО и Пентагона, немецкая пресса и британские спецслужбы.
Второе - "Стороны искренне верят в значимость диалога для обеспечения безопасности журналистов, освещающих конфликт, и снижения уровня языка вражды и пропаганды войны в СМИ своих стран". - В этом пункте прекрасно все. От веры в "значимость диалога" как способа "обеспечения журналисткой безопасности" до "снижения пропаганды войны". Из сказанного следует, что напоминание российским коллегам о том, что Крым – это суверенная украинская территория, оккупированная и аннексированная Российской Федерацией, разжигает войну, которую их страна ведет против Украины, и ненависть, которая льется с их информационных площадок на головы украинцев.
Третье - "Стороны диалога являются легитимными участниками международных профессиональных объединений и в силу этого придерживаются взаимного уважения друг к другу, а также будут воздерживаться от агрессивной риторики в отношении друг друга". – Здесь все просто: "Ну мы же тут все приличные люди. Зачем нам эти глупости о законе и границах? Не стоит поднимать скандал по пустякам".
И четвертый принцип, с которым украинцам предлагается согласится - "Стороны диалога являются самоуправляемыми организациями и, следовательно, будут воздерживаться от вовлечения государственных органов в свою профессиональную деятельность и возникающие споры". – В этом пункте нас либо предупреждают: "Стукнешь в полицию - …", либо дают совет: "Когда вас силой принуждают к "значимому диалогу" – расслабьтесь и думайте о журналистских стандартах".
На этом можно было закончить. Позиции обозначены, заявления сделаны, остальное, как говорится, – додумайте сами… Но… В украинском сегменте уже давно ведется дискуссия о том, применим ли принцип Международной федерации журналистики (МФЖ) о том, что "журналистика должна быть выше политики", в наших конкретных условиях войны. Что выше: журналистские стандарты или гражданская позиция? На самом деле все не так просто.
МФЖ всегда настаивала, что "настоящая журналистика не выражает никаких политических позиций, но активно борется за права человека, демократию и плюрализм". Аннексия, оккупация, война, границы, суверенитет – все это правовые, а не политические понятия. Усилиями российских пропагандистов в международном поле насаждается мысль, что треугольник "Украина – Крым – Россия" – политический, потому что представляет собой спор о легитимности "воли большинства, высказанной на референдуме", в противовес тем суверенным границам, которые образовались после распада СССР, и тем договорам, которые новообразованные страны подписывали между собой под западные гарантии. Это именно путинская трактовка о том, что "воля большинства дает основания для нарушения базовых прав". В демократическом обществе большинству принадлежит власть, что естественно в условиях свободных и честных выборов". Но право защищает меньшинство – гражданина, группу. И оно не может быть отменено или ограничено ни по приказу правителя, ни по результатам "референдума".
Резолюции международных институций признали аннексию Крыма вопиющим нарушением именно международного права. А в украинском законодательстве эта территория признана "временно оккупированной". ПАСЕ вынесла решение о порядке пересечения украинской границы, осудив самовольное проникновение на оккупированные территории. В данном случае утверждение российского Союза журналистов, что, "в соответствии с законодательством Российской Федерации, Крым является субъектом РФ", является ни чем иным, как игнорированием норм международного права - политическим курсом России и ее руководства. Разве это не противоречит принципам МФЖ? Так кто же в конце концов должен быть возвращен в стандарты журналистики? Кто должен отмежеваться от политики и вернуться в правовое поле, чтобы считаться "легитимным участником международных профессиональных объединений"?
К сожалению, отстаивая себя и свои принципы, украинские журналисты до сих пор остаются в рамках навязанного российскими пропагандистами антиправового дискурса. Мы зачастую спорим с нормами, настаивая на их неприменимости в тех особых условиях, в которых пребывает наша страна по вине агрессора. Но это ложный путь. На чем Украине стоит наставать, так это на верной, "классической" трактовке принципов права и норм мирного сосуществования. "Выполняйте свою Конституцию", "Придерживайтесь своих базовых принципов и не подменяйте их российскими агиттрактовками!" - должны говорить мы каждый раз, когда нам предлагается поговорить о скрепах, Хрущеве, хунте и примирении.
У этой истории есть и другая сторона. Территория Крыма – украинская земля, что бы ни считала по этому поводу российская власть. Поэтому на этой территории нет украинского консула, способного вмешаться для защиты прав украинских граждан, находящихся сейчас в оккупации. Сегодня мониторингом правовой ситуации в Крыму занимаются российские правозащитники и адвокаты. Позиция же СЖР ясно дает понять, что для них законодательство РФ, обвиняющее в экстремизме любого, кто осмеливается декларировать нормы международного права о принадлежности крымской территории, – не является чем-то преступным, нарушающим базовые права в угоду политической воле руководства страны. Такая позиция ставит под угрозу безопасность украинских журналистов в Крыму и оставляет их без защиты международных организаций.
Может ли журналистика в момент войны быть выше политики? Возможно. Это дискуссионный вопрос. Но может ли она быть выше права? Ответить на этот вопрос гораздо важнее, чем рассуждать о "пяти минутах агрессору, пяти минутах жертве" и о "диалоге ради мира во всем мире".
