Готуємось до Року Мазепи

Наші читачі вже мали можливість у вчорашньому числі «Дня» ознайомитись з пропозицією головного редактора газети Лариси Івшиної та старшого наукового співробітника Інституту історії України НАН України, підтриманою національним музеєм історії України, щодо проголошення в Україні Року Івана Мазепи. Мета цієї ініціативи — популяризація й належне вшанування політико-культурної спадщини та життєвого шляху видатного українського державотворця. Звернення було приурочене до початку роботи Міжнародної наукової конференції «Іван Мазепа та його доба: історія, культура, національна пам’ять», що вчора розпочала роботу в Національному університеті «Києво-Могилянська академія».

І ось гарна звістка: учасники Міжнародної конференції одностайно підтримали ініціативу й висловились за проголошення наступного року Роком Івана Мазепи. Справа тепер за громадськістю та (не меншою мірою) за державними інституціями; адже благородна мета звернення — розповісти громадянам України про те, що для нашої держави означає постать Івана Мазепи, ким насправді був цей великий гетьман — має об’єднати всіх. Сподіваємось, що цей плідний задум буде реалізовано, а вся робота — ще попереду.

Декілька слів про роботу конференції. Учасників і гостей заходу вітали президент НАУКМА Сергій Квіт, почесний президент Могилянки В’ячеслав Брюховецький, директор Інституту історії України НАН України академік НАН України Валерій Смолій. Зі змістовними доповідями, що стосувались різних аспектів життя і діяльності Івана Мазепи, виступили доктор історичних наук Тарас Чухліб (Україна), шведський науковець Крістіан Гернер, російський історик Тетяна Яковлєва. Докладний звіт — у завтрашньому числі «Дня».

ПЕРШОДЖЕРЕЛА

Размышление Мазепы

“Такая власть, такая гигантская сила и могущество навели уныние на самобытное государство, бывшее только под покровительством России. Народ, собственно принадлежавший Петру издавна, униженный рабством и деспотизмом, покорялся, хотя с ропотом. Он имел не только необходимость, но даже и нужду, как после увидим, покориться. Их необыкновенный повелитель стремился к тому, чтобы возвысить его, хотя лекарства его были слишком сильные. Но чего можно было ожидать народу, так отличному от русских, дышавшему вольностью и лихим козачеством, хотевшему пожить своею жизнью? Ему угрожала утрата национальности, большее или меньшее уравнение прав с собственным народом русского самодержца. А не сделавши этого, Петр никак не действовал бы на них. Все это занимало преступного гетьмана. Отложиться? Провозгласить свою независимость? Противопоставить грозной силе деспотизма силу единодушия, возложить мужественный отпор на самих себя? Но гетьман был уже престарелый и отвергнул мысли, которые бы дерзко схватила выполнить буйная молодость. Самодержец был слишком могуч. Да и неизвестно, вооружилась ли бы против него вся нация и притом нация свободная, которая не всегда была в спокойствии, тогда как самодержец всегда мог действовать, не давая никому отчета. Он видел, что без посторонних сил, без помощи которого-нибудь из европейских государей невозможно выполнить этого намерения. Но к кому обратиться с этим? Крымский хан был слишком слаб и уже презираем запорожцами. Да и вспомоществование его могло быть только временное. Деньги могли его подкупить на всякую сторону. Тогда как здесь именно нужна была дружба такого государства, которое всегда бы могло стать посредником и заступником. Кому бы можно это сделать, как не Польше, соседке, единоплеменнице? Но царство Баториево было на краю пропасти и эту пропасть изрыло само себе. Безрассудные магнаты позабыли, что они члены одного государства, сильного только единодушием, и были избалованные деспоты в отношении к народу и непокорные демократы к государю. И потому Польша действовать решительно не могла. Оставалось государство, всегда бывшее в великом уважении у козаков, которое хотя и не было погранично с Малороссией, но, находясь на глубоком севере, оканчивающееся там, где начинается Россия, могло быть очень полезно малороссиянам, тревожа беспрестанно границы и держа, так сказать, в руках Московию. Притом шведские войска, удивившие подвигами своими всю Европу, ворвавшись в Россию, могли бы привести царя в нерешимость, действоватьли на юге против козаков или на севере против шведов.

В таких размышлениях застало Мазепу известие, что царь прервал мир и идет войною на шведов.

«День» висловлює щиру вдячність Національній бібліотеці України ім. В. І. Вернадського за надання цього матеріалу.