Амангельды ЖУМАБАЕВ: Президентское правление хорошо тем, что требует выполнения закона

Что имел в виду Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, говоря о всенародно избранном в Украине Президенте, что он не может стать гарантом стабильности государства? Как Астана оценивает развернувшееся в Украине противостояние между Президентом и антикризисной коалицией во главе с премьер- министром? Повлияло ли это на двусторонние украинско-казахские отношения? Как в Казахстане решают проблему с расширением сферы использования государственного казахского языка? При каких условиях Казахстан подключится к проекту «Одесса — Броды»? Об этом в эксклюзивном интервью «Дню» — Чрезвычайного и Полномочного Посла Республики Казахстан в Украине и Республике Молдова Амангельды ЖУМАБАЕВА.

«ТО, ЧТО ПРОИЗОШЛО В УКРАИНЕ, ПОКАЗЫВАЕТ ПРИМЕР ТОГО, ЧЕГО НЕ НАДО ДЕЛАТЬ»

— Можно ли считать официальной реакцией Астаны на события в Украине появившееся в СМИ заявление Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева о том, что «всенародно избранный президент Украины Виктор Ющенко не может стать гарантом стабильности государства и поэтому стал требовать полномочия назад»?

— Прежде чем обратить внимание на эту фразу, надо все-таки полностью вникнуть в то, что Президент Казахстана сказал на пресс-конференции 9 апреля. Некоторые представители прессы публикуют отдельные части интервью, теряя суть ответа, и поэтому получается искаженное представление. Наш Президент постоянно встречается со СМИ, говорит о внутренней и внешней политике. Почему в данном контексте была ссылка на Украину? Президенту поставили вопрос о приоритетности для Казахстана президентского правления или парламентского. Не исключая, что у нас в перспективе будет парламентская республика, а пока идет становление государственности как в Украине, так и в Казахстане, Назарбаев сказал, что он выступает за президентское правление. То, что произошло в Украине, показывает пример того, чего не надо делать. Происшедшая за два года после оранжевой революции парламентская перестройка показала несостоятельность решать многие вопросы. Именно в этом ключе следует рассматривать слова Президента Казахстана, который имеет прекрасные отношения с украинским Президентом. Мы бы хотели, чтобы вы поняли: слова нашего Президента были направлены на то, что в действительности Украине требуется такая система управления, при которой можно смело пройти переходной период и сделать так, чтобы народ мог жить лучше и выполнять задачи, которые стоят перед государством.

— А как вы оцениваете события, которые происходят в Украине после роспуска Президентом Украины Верховной Рады? Кто, по вашему мнению, прав в этой ситуации: Президент или премьер- министр и антикризисная коалиция?

— У меня такой принцип: не вмешиваться во внутренние дела там, где я работаю. В то же время я могу сказать: мы хотим, чтобы здесь была стабильность, предсказуемая политика и в экономике, и в политике, и в социальной сфере, чтобы мы могли ясно представлять перспективы нашего сотрудничества. А что происходит во внутриполитической жизни страны: кто прав, кто нет, я такой оценки дать не могу. Единственное, что я поддерживаю, — все должно быть на основании закона. Это принципиальный подход. В любом государстве первенствующую роль должен играть закон. Я думаю, что в Украине Конституционный Суд должен принять решение и все стороны должны его выполнять. А так, извините, я не могу давать оценку действиям Президента, премьер-министра или Верховной Рады. Это внутреннее дело Украины.

«УКРАИНЕ ТРЕБУЕТСЯ ТАКАЯ СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ, ПРИ КОТОРОЙ МОЖНО СМЕЛО ПРОЙТИ ПЕРЕХОДНОЙ ПЕРИОД»

— А можете ли вы себе представить ситуацию в Казахстане, когда президент подписывает указ, а правительство отказывается его выполнять?

— Президентское правление хорошо тем, что требует выполнения закона. В нашем понятии демократия — это свобода в рамках закона. Конечно, у нас с каждым годом законы совершенствуются. Все зависит от того, готово ли общество само к принятию такого закона. Если оно готово, то мы принимаем такой закон, а потом все, включая Президента, обязаны выполнять его.

— У нас говорят, что где два украинца, там три гетмана...

— Я абсолютно с этим не согласен. Я уже три года здесь и много общаюсь с украинцами. Могу сказать, что ваш народ очень толерантный и дружелюбный. Я сомневаюсь, что в некоторых других странах при таком скоплении народа, когда встречаются два противоположных лагеря — ничего не произошло бы. Но здесь толерантность народа говорит о том, что процесс идет абсолютно мирно. Народ высказывает свои мнения. Достижения демократии именно в этом и заключаются, что человек может свободно их высказать.

«НАШИ ОТНОШЕНИЯ ПРОВЕРЕНЫ ВРЕМЕНЕМ И БУДУТ РАЗВИВАТЬСЯ ПОСТУПАТЕЛЬНО»

— Не наложили ли происходящие в Украине события отпечаток на двусторонние отношения между нашими странами? Не отпугнули ли они казахский бизнес?

— Нынешние события в Украине абсолютно не оказывают никакого влияния на бизнес-отношения. Никакого ажиотажа по этому поводу нет. Это просто маленький штрих. Я как представитель Президента Казахстана в Украине могу заверить, что наши отношения проверены временем и будут развиваться поступательно. Это подтверждают слова Главы казахстанского государства в Послании народу «Новый Казахстан в новом мире», сделанного 28 февраля этого года, согласно которому основное внимание нашей стране надо сосредоточить на рынках Каспийского и Черноморского регионов.

«МЫ ПООЩРЯЕМ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ДРУГИХ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ, КОТОРЫЕ ХОРОШО ВЛАДЕЮТ КАЗАХСКИМ ЯЗЫКОМ»

— Наши страны имеют одну похожую проблему — утверждение национального языка в качестве государственного. В Украине — украинского, в Казахстане — казахского. Как вы считаете, может ли опыт вашей страны по внедрению казахского языка во все сферы общественной жизни пригодиться Украине?

— Мы против того, чтобы автоматически использовать у себя подходы других стран в решении тех или иных внутренних задач. Мы в Казахстане, конечно, изучаем опыт разных стран. Но при этом считаем, что надо учитывать складывающуюся ситуацию в стране. Казахстан многонациональное государство. У нас 30 процентов населения составляют русские и к тому же проживает полмиллиона украинцев. Поэтому мы не можем поставить их в рамки государственного языка. У нас есть специальная долгосрочная программа, закон по внедрению казахского языка во все сферы казахстанского общества. Русскоязычное население прекрасно понимает, что закон нужен, и мы должны постепенно шаг за шагом придти к его внедрению. Мы поощряем представителей других национальностей, которые хорошо владеют казахским языком. Я думаю, что в законе будут еще изменения. И те госслужащие из других национальностей, которые в совершенстве владеют казахским языком, будут иметь приоритет перед другими в плане продвижения по службе и в оплате их труда.

— Но вы же не будете ставить вопрос о том, чтобы русский был вторым государственным языком?

— В конституции записано, что казахский язык является государственным, а русский официально употребляется в государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским. В перспективе, конечно, будет преобладать казахский язык. Но это мы не должны форсировать. Есть некоторые регионы, которые перевели делопроизводство полностью на казахский язык. Это там, где 80—90 процентов проживают казахи. Там нет надобности вести его на двух языках. Также на казахский язык переведено делопроизводство в некоторых министерствах и постепенно будет осуществляться переход и в других ведомствах. Мы делаем все это постепенно.

— Как бы у вас отнеслись к депутату, который сказал бы, что казахский язык может использоваться только на уровне фольклора и анекдотов?

— Я считаю, подобные заявления оскорблением национального достоинства. Этого нельзя допускать, где бы это ни было. Ни в Украине, ни в Казахстане. Да и в любой другой стране. Мы не имеем права оскорблять нации или ущемлять их. У нас в конституции написано: мы не вправе ущемлять другие народности, исходя из расы, вероисповедания или языка. Мы все — люди одного бога. Я думаю, что каждый язык заслуживает уважения. Какой бы малочисленный народ не был, это достояние человечества. Подход должен быть такой. Не бывает старшего или младшего языка. Это веками или тысячелетиями выработанное наше общее богатство.

— Недавно Назарбаев сказал, что, в принципе, Казахстан может присоединиться к строительству нефтепровода через Кавказ, Украину в Европу. Но при этом он отметил, что к этому проекту необходимо привлечь Россию. Не видите ли вы опасности в привлечении России к строительству альтернативных для вашей страны нефтепроводов? Ведь она может затормозить такие проекты, исходя из своих соображений?

— Давайте будем объективными. Сейчас мы поставляем на внешний рынок где-то более 50 млн. тонн нефти, львиная доля которой (процентов 80) идет через территорию России. Этого факта разве недостаточно, чтобы мы не учитывали интересы России. В то же время нам выгодно участвовать в проекте Баку-Джейхан. Хотя Россия была против, мы подключились к нему, поскольку исходили из интересов Казахстана. Мы построили нефтепровод мощностью 10 млн. тонн в Китай. К концу прошлого года было принято решение о строительствe второй ветки этого нефтепровода такой же мощности. Этот проект тоже не нравится нашим западным партнерам. Но в реализации подобных проектов мы всегда исходим из того, что выгодно для Казахстана. Конечно, нефть или газ от политики отделить сложно. Но мы стараемся не вмешивать сюда политику.

Если нам будет выгодно строить нефтепровод на Кавказ, мы пойдем туда. На переговорах с Евросоюзом мы говорим: покажите ваш проект, направление, потребность, нашу выгоду, и тогда мы пойдем. Проблем в этом нет. Сейчас в Казахстане мы добываем свыше 60 млн. тонн нефти. Причем 85 процентов добытой нефти приходится на иностранные компании. Их не надо уговаривать. Если вы предложите хороший вариант, где можно заработать, они сами пойдут.

«ТАКИЕ ПРОЕКТЫ, КАК NABUCCO И «ОДЕССА—БРОДЫ», ПОКА ОСТАЮТСЯ ТОЛЬКО ПОЖЕЛАНИЕМ»

— А как насчет подключения Казахстана к проекту «Одесса—Броды»?

— Этот проект действительно представляет для нас интерес как один из альтернативных путей. Но мы говорим и в Евросоюзе и в Украине: сделайте нам предложение. Скажите нам, какой будет тариф поставок через нефтепровод «Одесса—Броды». Нам же говорят: дайте гарантии поставок нефти. Как мы можем это гарантировать? Это же рынок. Он как раз тем и хорош, что есть выбор. Поэтому я считаю, если Польша и Украина хотят диверсификации поставок нефти, то они должны сами думать, просчитать сначала, как привлечь Казахстан, Азербайджан и Россию. Вот об этом надо думать. Если есть чем привлечь, тогда нет вопросов. Я думаю, здесь все решается, поскольку всех компаний в мире интересует выгода.

— Но с другой стороны, также важно знать будет ли на момент готовности того или другого нефтепровода необходимая для транзита нефть…

— Мы не скрываем своих возможностей. Мы уже объявили, что к 2015 году у нас будет добыча минимум 130 — максимум 150 млн. тонн нефти. Это почти трехкратное увеличение объемов производства. Мы говорим, что нуждаемся в дополнительных маршрутах поставок. Мы и с российской стороной ведем переговоры относительно поставок по нефтепроводу через Болгарию в Грецию.

— А по проекту Nabucco?

— Нам предлагают участвовать в этом проекте. Но мы просим: дайте элементарный расчет. Но пока нам никто его не дает. Такие проекты, как Nabucco и «Одесса—Броды», пока остаются только пожеланием. В прошлом году мы подписали меморандум с ЕС о том, что будем поддерживать их стремление по диверсификации энергоресурсов. Мы берем на себя определенные обязательства. Но, опять же говорим: дайте нам конкретный проект, расчет.

— Не повлияет ли приход нового лидера в Туркменистане на энергетический баланс в Центральной Азии?

— До назначения в Украину я работал четыре года в Туркменистане. Это прекрасная страна и прекрасные люди. Новый лидер — с очень большим опытом, широким кругозором. Я думаю, что он тоже будет стараться не зависеть ни от кого, скажем, от России, Китая или Америки. Туркменистан будет вести политику, чтобы больше иметь свободы. А это возможно тогда, когда имеешь несколько направлений.

«ВСТУПЛЕНИЕ В ВТО ПОЗВОЛИТ НАМ НА 30 ПРОЦЕНТОВ УВЕЛИЧИТЬ ПОСТУПЛЕНИЯ...»

— Недавно Назарбаев заявил о намерении создать Центрально-азиатский союз. Для чего создается такой союз?

— Мы всегда поддерживали идею создания такого союза. Торговать с ближним соседом дешевле, чем куда-то везти продукцию. Узбекистан, Кыргызстан, Туркменистан и Казахстан входят в регион, который может обеспечить себя полностью. И продуктами питания, и электроэнергией, всем что нужно для жизнедеятельности. Зачем нам идти разобщено. Наша цель, прежде всего, экономическое сотрудничество. Придем мы к этому — будут открыты друг другу наши рынки, будет свободно перемещаться капитал и рабочая сила — от этого выиграют все.

— Объединение будет происходить на принципах ВТО?

— Безусловно. Все объединения, даже Единое экономическое пространство, мы строим на принципах ВТО. Потому что наша цель, как и в Украине, стать членом этой oрганизации, и Казахстан сейчас находится на завершающей стадии вступления. Мы посчитали, что выиграем от этого. Открытие мирового рынка через ВТО позволит нам на 30 процентов увеличить поступления от продажи нашей продукции на мировом рынке.

«ПО УРОВНЮ ЖИЗНЕННЫХ СТАНДАРТОВ МЫ ДОЛЖНЫ СТРЕМИТЬСЯ К ЛУЧШИМ»

— Какую ассоциацию у вас вызывает НАТО? И как бы вы отнеслись к тому, что Украина вступила бы в эту организацию?

— Мы имеем постоянные контакты с НАТО, участвуем в Программе «Партнерство ради мира». НАТО в нашем понимании — это передовая структура, отвечающая современным требованиям. Мы перенимаем их опыт. А если кто-то хочет стать членом этой организации — это его желание и внутреннее дело.

— В последнее время много говорится о том, что перед многими странами постсоветского пространства стоит выбор присоединиться к западноевропейской цивилизации или остаться под влиянием евразийской цивилизации. К какой цивилизации себя относит Казахстан?

— Мы относимся с большим уважением ко всем цивилизациям. И никогда не надо говорить, что одна цивилизация передовая, а другая древняя или архаическая. Просто в каждом регионе есть стандарты, по которым люди живут. Конечно, в этом отношении уровень жизни намного лучше в Европе. Мы стараемся приблизиться к таким стандартам. В то же время есть культурные стандарты. Некоторые из них мы не воспринимаем, и это — естественно. Надо сравнивать, где лучше, а где хуже. Я думаю, что по уровню жизненных стандартов мы должны стремиться к лучшим. А что касается нашей культуры — ее надо развивать, сохранить, показать, чтобы люди ее поняли. Хочу привести пример, что до Октябрьской революции считалось, что грамотность казахского населения составляла 2 процента. Но речь шла о тех, которые умели писать на русском. При этом 90 процентов населения читали и писали на арабском.