Экран рассвета

Так или иначе, у раннего кинематографа есть одно несомненное преимущество: не имея возможности озвучить происходящее, он усиленно разрабатывал сугубо визуальные приемы. Жест, мимика, изысканность декораций и костюмов становились главными средствами сообщения. И этого было вполне достаточно, чтобы создавать мощные, убедительные произведения. Программа, занявшая пять вечеров в зале Детского музыкального театра, служила тому отличным доказательством. Ее составили разнообразные картины. Здесь нашлось место и прямолинейному социальному реализму: будни пролетариев в «Нищете в Боринаже» (Бельгия, 1933 г.) и антирасистский протест «Города без евреев» (Австрия, 1924 г.). Было и то, что можно назвать прообразом триллера: «Сатанинская рапсодия» (Италия, 1917 г.) — модернистская, временами наивная, но глубоко поэтическая интерпретация легенды о Фаусте и Мефистофеле. Экспериментальное направление (хотя, в целом, это не совсем точно — тогда каждый фильм был экспериментом) представляли монтажные картины бельгийского сюрреалиста Анри Сторка — «На краях камеры» (1928—1933 гг.) и «Поезда наслаждения» (1930 г.) Дерзкая работа с материалом, необычные ракурсы, ультрасовременный ритм, действительно, делают всякий звук для этих фильмов ненужным излишеством.

Стоит отметить экранизации классических текстов. «Кармен» (1918 г.) немецкого классика Эрнста Любича с неотразимой Полой Негри и поныне кажется образцовым переложением экранизации легендарной истории на экран. Также французский «Фигаро» (1928 г.) хорош актерским ансамблем, работой костюмеров и операторов. Однако режиссер Гастон Равель (однофамилец композитора) допустил один серьезный промах: попытался втиснуть в сюжет полуторачасовой ленты события всех трех пьес Бомарше вплоть до драмы «Преступная мать», — самой неудачной. В итоге последние эпизоды фильма, после счастливой свадьбы Фигаро, выглядит докучливым дополнением к предшествовавшей феерии.

Но, конечно, своего рода смысловыми вершинами всего фестиваля явились «Земля» Александра Довженко и «Призрачная повозка» (1920 г.) шведского режиссера и актера Виктора Шострема. Собственно, на таких картинах строится сам кинематограф. Фильм Довженко имеет то свойство гениального произведения, что сейчас смотрится совсем по-иному, не так, как 10 или 70 лет назад. Не только классовые реалии или трагедия разоренного коллективизацией села составляют суть его послания. Украина, разрывавшая себя братоубийством, и, шире, человек на земле — между жизнью, любовью и смертью — вот еще, далеко не окончательные смысловые планы шедевра Довженко.

В свою очередь, «Призрачная повозка» столь же классична для всего скандинавского кино. Недаром Ингмар Бергман указывает на картину Шострема как на один из постоянных источников своего вдохновения. Чисто технологические, захватывающие новации, острая постановка этических проблем, углубленная психологическая разработка героев — в первую очередь, конечно, это касается игры самого автора «Повозки», одного из величайших актеров кинематографа, — выводят фильм по значимости далеко за пределы своей эпохи.

Конечно, столь серьезное зрелище требовало от музыкантов, исполнявших партии таперов, очень высокой отдачи. К сожалению, так происходило не всегда. Впечатление от фильмов Анри Сторка очень исказил своей громкой и бездарной игрой на рояле некий господин, до того явно имевший опыт игры не сложнее ресторанного. Временами просто хотелось силой выдворить этого горе-аккомпаниатора. Старательно работал оркестр музыкальной школы имени Лысенко, — ее ученики вместе с родителями, кстати, составили самую многочисленную и непосредственную часть публики. Большую часть сопровождения исполнил любительский оркестр «Музыканты Европы», созданный в 1995 году по инициативе бельгийского дипломата Пьера Дюбюисона, большого меломана и поклонника кино. А наиболее интересный аккомпанемент звучал на сеансах «Земли» и «Призрачной повозки». На фильме Довженко место в оркестровой яме заняла группа музыкантов Национального симфонического оркестра во главе с дирижером Владимиром Сиренко. К картине Шострема мелодичную, местами очень эмоциональную музыку написал молодой шведский композитор Матти Бю. Сам автор и исполнил свой опус вместе с «Музыкантами Европы».

Неизвестно, станет ли этот фестиваль регулярным. Хотелось бы. Ведь немой кинематограф — нечто вроде Атлантиды, это целый континент полузабытых, но прекрасных образов. Путешествие по нему — долгое и благодарное занятие, дающее ни с чем не сравнимое чувство первооткрывателя. Здесь экран восходит словно солнце...