«Конферанс на грани фола»

Расставшись с социализмом, постсоветское общество стремительно входит в буржуазную действительность. Без разбора принимая хорошие и плохие достояния капитализма. Эстрада одной из первых присоединилась к массовым течениям, переименовавшись на западный манер в шоу-бизнес. Молниеносно начали создаваться театрализованные мюзиклы, проводиться парады звезд, различные церемонии награждения премиями певцов и музыкантов, приобщающие зрителя к восприятию массовой культуры. Такие, например, как грандиозное представление, устроенное «Русским радио» по поводу вручения «Золотого граммофона», которое демонстрировал «Интер» в новогодние дни (в воскресенье «Интер» повторно показал это теледейство. — Ред. ). Если верить рекламе, то шоу готовили полгода. А на строительство декораций ушло несколько месяцев. Зато, придя в Кремлевский дворец съездов, зрители увидели на сцене уходящий в перспективу светящийся граммофон с вмонтированным в него экраном. На нем показывали видеоклипы. Исполнители выходили через люминесцирующую трубу, как бы имитируя свое появление из радиодинамика. Вели концерт, как и подобает в таких случаях, звезды высокого полета — Николай Фоменко и Алла Пугачева. Поражая сидящую в первых рядах российскую элиту, находящуюся за ней в зале московскую публику и внимательно следящую за происходящим телеаудиторию шутками, которые не всегда отличались приличием. Например, грубоватый господин Фоменко задавал Алле Борисовне загадки: «Кто блестит, но не заканчивает?», она, смеясь, отвечала: «У нас будет не блестящий конец!» Тут появлялась группа «Блестящие» и пела песню «За четыре моря». Или, представляя Дмитрия Маликова, Фоменко перефразировал слова его песни: из «даже рая» в «дожирая», затем представил Андрея Данилко в роли «Раи», которая вручит Маликову «Граммофон», и завершил свой каламбур сногсшибательной фразой: «Трансвеститы — тоже люди!» В какой-то момент становилось скучно от плоских и скользких шуток, переходящих в откровенное хамство. Через некоторое время сам Фоменко устал словоблудить и удалился со сцены. Ему на смену пришел Максим Галкин, продолжая что-то говорить о любви по-французски. Стало еще скучнее. Именно в этом месте подумалось: когда же исчезает грань между приличным и неприличным? Чем заменяется уважение к зрителю, к коллегам по сцене, к себе самим? Возможно, ложным заигрыванием перед публикой или копированием третьесортных американских шоу, где так любят грубый смех. В тот вечер, о котором идет речь, Леонид Якубович сравнил «Золотой граммофон» с вручением «Оскаров». Но надо сказать, что «Оскары» презентуют гораздо приличнее и остроумнее. (Мы видели, тоже украинское ТВ демонстрировало.)

Понимают ли сами артисты, что при выходе на сцену их задача — поднять сидящего в зале до уровня высокой художественности произведения, а не опускать в беспробудную ругань посетителей «забегаловок»? Именно ее считая потребительским вкусом. Хотя, может, впереди новая эра общения. И шоу-бизнес — ее первооткрыватель.

Татьяна РЫЖЕНКО Как провести грань между раскрепощенным и некорректным (иногда даже открыто непристойным) конферансом?

Юрий ГОРБУНОВ, телеведущий («Новый канал»):

— Любой конферанс должен быть на грани фола. Поэтому легко переступить эту грань. Но если зрители могут предсказать твои слова — это скучно. Воспитанность, хорошее чувство юмора и органичность не дадут завести ведущего в дебри скабрезности. Ты интуитивно ставишь себя на место зрителя, определяя, что смешно, противно или скучно. Даже пошловатая шутка бывает к месту и в тему, если она органична для определенной ситуации и самого ведущего. Но нельзя никогда затрагивать никого лично.

Мария БУРМАКА, певица и телеведущая:

— Наверное, есть эта грань. Если есть такие вопросы, как говорят, «ниже пояса»; темы, которые должны быть закрыты везде: и в интервью, и на сцене, то есть и грань, которая должна держать их в рамках. По-видимому, я не могу быть здесь экспертом, потому что Николай Фоменко как персонаж, как актер, раньше как музыкант мне очень нравится. Я не слышала, что он говорил, как он выглядел, но то, что он делал раньше, — это игра по законам игры, которые ему предлагали.

Дмитрий ОСКИН, конферансье, ведущий телепрограмм:

— Я считаю, что все, что происходило на «Золотом граммофоне», не имеет вообще никакого отношения к конферансу. Это достаточно беспардонная трактовка конферанса двумя лицами, которые, на мой взгляд, не ощущают никакой грани между культурой и бескультурьем. Конферансье — человек, который связывает концерт в единую канву, подчиняет все маленькие цели единой теме. И который, исходя из этого, уже представляет артистов. А ощущение грани должно быть с той самой минуты, когда конферансье поймет, что он выходит на сцену для того, чтобы преподнести артиста, а не унизить его в глазах кого-либо другого. Конферансье — по сути, раб артиста. Он должен работать на то, чтобы артисту, который выходит на сцену, создать благоприятный имидж.

РУСЛАНА, певица:

— Есть один недавний случай, после которого нетрудно провести грань между раскрепощенным конферансом и некорректностью. Это скандальная фраза Николая Фоменко о трансвеститах в адрес моего земляка Андрея Данилко — на церемонии «Золотой граммофон». Она была более чем просто неудачной.

Да, на сцене должны существовать и критика, и острый юмор, и ирония, и сарказм, и любые другие составляющие имиджа того или иного ведущего. Мы не можем сказать, что он не имеет права быть таким. Я и сама не люблю «слащавых» конферансье, в который раз перечисляющих твои награды. Ведущий должен занимать сторону зрителя, а значит, критиковать — пусть исполнитель выкручивается!

Я могу привести пример из своего опыта. На одной вечеринке, где мне вручали награду за музыкальный фильм «Последнее Рождество 90-х», меня представили довольно критически. После этого весь зал наблюдал за тем, как я поднимаюсь на сцену. Но, как по мне, это интересно и прибавляет живости действию. Ты, в конце концов, работаешь головой, чтобы достойно ответить! Но тогда во фразах ведущего Виктора Андриенко не было злобы или оскорблений. Смеялся весь зал, искренне смеялись и исполнители, над которыми подшучивали. На том же MTV есть немало нахальных ведущих. Это поддерживает «накал», держит зрителя в напряжении.

Однако в любом случае человек должен выходить на сцену с добром в сердце, даже если у него имидж «гадючки». Тогда даже острые шутки не будут обижать или вызывать злобу. Тогда по-доброму будут смеяться не только зрители, но и тот, кого «подкололи». Но, если совсем не смешно, а вместо этого возникает непонимание, зачем это было сказано, значит, граница доброжелательности перейдена. Это может свидетельствовать о непрофессионализме ведущего или о его слабости, или о том, что он просто был не в ударе. Тогда, как в той рекламе: если ведущий чувствует, что его так «заносит», лучше жевать, чем говорить.

Андрея Данилко на «Золотом граммофоне» несправедливо оскорбили. Это была именно та перейденная грань. Это мне напомнило — по аналогии с западным шоу-бизнесом — то, как Эминем обижает Моби. Такие, с позволения сказать, шутки только разочаровывают людей. Грань, о которой мы говорим, — это грань не формы, а сути. Да, агрессия может быть на сцене, но только агрессия формальная как выразительное средство. Когда же человек позволяет выйти наружу настоящей ненависти, субъективной нетерпимости, то этого на сцене быть не должно.

Подготовила Юлия КАЦУН