Ничто не забыто? Никто не забыт?

Недавно Андрей Цаплиенко — автор «N-ного километра» — вернулся из командировки в Западную Африку. Там находятся наши миротворцы, вписывая свои строчки в историю хрупкого мира в Сьерра Леоне — в историю чужого государства.

Пытаясь не упустить ничего в дне сегодняшнем, иногда поражаешься, как много белых пятен остается в недавнем нашем прошлом. И, как ни горько это сознавать, мы даже не стремимся их преодолеть.

Не смог в одиночку справиться с этим бывший узник концентрационного лагеря Иван Змиевец, уставший доказывать государству, что колючая проволока, въевшаяся в память, вовсе не приснилась ему, а стала горьким символом его военного детства.

Причем не только его. Таких в Дашеве — непризнанных детей войны — около 40 человек. Леся Гонта — коллега Андрея Цаплиенко — отправилась на 317 километр, в село Дашев. — В январе сорок четвертого немцы уже чувствовали за спиной дыхание фронта — наши войска метр за метром отвоевывали подольскую землю. В Дашеве начались массовые расстрелы. Оставшихся в живых поздним вечером — без вещей, денег и малейшей надежды на жизнь вывозили в соседнюю область. И только по приезде становилось ясно, зачем. В концлагерях Черкасской области оказалось полторы тысячи жителей Дашева.

Тринадатилетний Иван Змиевец — один из бывших узников — попал вместе с родителями в Иван город. Днем вместе со взрослыми он строил дорогу Умань — Гайсин, а вечером под конвоем отправлялся за колючую проволоку.

Лишь спустя полвека вернулся он в родную деревню — сюда, где прошло детство, где похоронены родители, где он видел войну. Но он помнит все. Возможно, потому, что вот уже восемь лет доказывает всем, что в его жизни были решетки и был концлагерь. Но куда он не обращался — и в Винницкий архив, и в Киевский, и в СБУ — нигде не значится такой концлагерь.

Из госархива России — о том, что жители села действительно были насильно вывезены, — пришло первое свидетельство. Но ни куда, ни зачем — ответа в нем не было. Через два года появилось письмо из СБУ о том, что в с. Иван город Христиновского района действительно располагался концлагерь, и есть сведения о том, что в 1944 году в нем содержались жители с. Дашев.

Но списки узников не сохранились. Появившаяся маленькая надежда растаяла.

И только в июне 2000 года, после восьмилетней бумажной волокиты был получен окончательный ответ — из Министерства социальной защиты Крыма. Иван Змиевец... не был признан бывшим узником концлагеря. Простых свидетельств оказалось недостаточно, а документальных подтверждений нет. Для жителей Дашева это прозвучало как приговор — их тоже никогда не признают...

Но сами узники слишком многое пережили, чтобы быть забытыми. И пять лет назад в Дашеве они создали музей Второй мировой войны. Правда, его и музеем-то назвать трудно — в небольшом зале нет даже света и тепла. Но сюда привозят детей со всего района. Для них его и создали — чтобы помнили...

Неужели так легче — помнить о мертвых и забыть о живых?