Права она или нет — это наша страна

Вынесенные в заголовок слова произнес некий Стивен Декейтер, американский морской офицер, один из многих, кому выпало крепить оборонную мощь своей юной страны. Ей тогда было всего сорок лет отроду, правители допускали немало досадных оплошностей, вызывавших недовольство и даже возмущение граждан, особенно коренного населения. Но, как в любом обществе, были и реалисты-оптимисты, которые, конечно же, понимая сверхсложную обстановку становления государства, не столько критиковали, сколько делали все для его укрепления. Именно тогда высказывание Декейтера о том, что какая она ни есть — это его страна, были особенно уместны.

И тогда же, судя по всему, заискрились чувства, названные затем патриотическими. Несмотря ни на какие исторические катаклизмы, они росли и крепли. И сегодня в США не найдется, пожалуй, ни одного человека — богат он или беден, — кто бы относился к своей стране равнодушно. Символами свободы, достоинства, силы, большого или пусть даже маленького счастья там искренне считают государственный флаг, гимн, герб... Почетное место эти чувства занимают в системе национальных ценностей, являющихся мощным ускорителем невиданного прогресса этой державы, которой завидуют все, в том числе и мы, грешные.

А не кажется ли вам, что при учете известных особенностей, объективной реальности Соединённые Штаты начала девятнадцатого века все же напоминают нашу новую Украину, которой не минуло и десятка лет? Быть может, у нас обстановка даже посложнее. Они тогда собирали воедино разрозненные, в основном, пришлые землячества, отличающиеся разве что национальным колоритом, но объединенные все же древнейшими, ставшими уже классическими частнособственническими отношениями. Мы же успели их благополучно уничтожить, заменив коллективистскими. А ныне, не до конца, однако же, разочаровавшись в них, возвращаемся к тем прежним, индивидуалистским. Поэтому раны в данном случае и должны быть ощутимее.

Отсюда возникают и кардинальные побудительные мотивы недовольства властью. Будто бы она одна повинна во всех бедах: расхищении общенародных богатств, задолженностях по зарплате, дальнейшем обнищании неимущих, разгуле преступности и падении нравов... Зачастую повторяем мнение славянских послов, высказанные варягам еще в девятом веке: «Земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет». Причем, отношение к конкретным руководителям — от самого высокого до своего непосредственного! — зачастую автоматически переносим... на всю страну. Правы мы или нет?

Обществоведы и политики ломают копья о проблему национальной идеи, которая должна содержать в себе и уважение к стране. Кто-то ностальгически вспоминает советский патриотизм.

Значительная часть философов считает наиболее приемлемыми для молодой Украины исключительно националистические чувства. «Мы — украинцы!» — звучит из уст многих политиков, с телеэкранов, в стихах и песнях и даже в научных трактатах. Еще одна часть искателей корней патриотизма приводит в пример нацистский угар предвоенной Германии. Куда он завёл немецкий народ, нам тоже известно. Нужны ли крайности? Взаимоотношения людей и, тем более, их вожди меняются, можно сказать, как зима и лето, как ночь и день. Вечным же остаётся лишь тот клочок страны, где ты родился, рос и живёшь, и который со временем уже сам по себе постепенно и естественно расширяется до масштабов Родины. Эту мысль гениально выразил древнейший Экклезиаст: «Род проходит и род приходит, а земля пребывает вовеки». Так, может быть, на этом и надо сосредотачивать всё внимание, воспитание и воспевание? На знакомых до боли кустах сирени, где, играя, прятались в детстве; на ветвях сладкой шелковицы, где, заевшись, просиживали часами; на зеленых лужайках под ивами, где зарождалась трепетная любовь юности; наконец, на приватизированных шести сотках, которые, не сомневаюсь, каждый стремится превратить в свое «поле чудес».

Наверное, именно это имела в виду королева Виктория, когда посоветовала своей дочери перед ее первой брачной ночью: «Закрой глаза и думай об Англии». Можно, конечно же, к подобному наставлению отнестись и с юмором. Но, согласитесь, есть в изречении матери-монарха нечто трогательное.

Мне вполне могут возразить, но я убеждён, что если тебе по-настоящему дорого твое детство, отчий дом, родители или память о них, ты можешь называть себя патриотом. Никогда не понимал и не принимал тех, кто, добровольно оставив свою Родину, теперь, сытый, будто бы скучает по ней, да еще, чего доброго, начинает учить, как нам жить. Таким я бы напомнил слова якобинца Дантона, который, зная, что его арестуют и, быть может, расстреляют, на предложение бежать произнес: «Нельзя унести Родину на подошвах своих сапог».

Да, нам сейчас тяжело. Многие упреки властям вполне заслужены. Поэтому всем нам, без взаимных упреков, надо действовать, верить в лучшее, всеми силами приближать его. И не скрывать ничего негативного. Когда Англии было очень тяжело, Черчилль, придя к власти, со вздохом заявил: «Я вам не могу обещать ничего, кроме крови, тягот, пота и слез».

А потом пришло избавление и расцвет нации.

Как бы то ни было, но любовь к родным просторам жива, зреет и крепнет. Надо лишь решительнее идти ей навстречу. «Если это возможно — это уже сделано; если это невозможно — это будет сделано». Так оптимистично выражался ещё один знаток жизни, Шарль Калонн.

А как думаете вы, читатели «Дня»?