Сквозь риски на рассвете жизни

«Не сокрыты были от тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне... Зародыш мой видели очи твои...» Эти слова из Библии, в плане медицины материнства, нашли воплощение лишь в последние десятилетия и, быть может, также по высшему промыслу. Вот одна из таких историй. У Иры С., будущей «дюймовочки» из Тернополя, при ультразвуковом исследовании ее мамы в ходе беременности было обнаружено недоразвитие передней брюшной стенки — гастрошизис. Такая патология требует оперативного исправления сразу же после рождения. Молодую женщину перевели в акушерскую клинику Института педиатрии, акушерства и гинекологии НАМН Украины. Началась битва за будущую жизнь. В считанные минуты после кесарева сечения новорожденная в пределах институтских клиник, что очень важно, прямо из одной операционной попала в другую — руководитель отделения хирургической коррекции врожденных пороков развития у детей, доктор медицинских наук, профессор Алексей Константинович Слепов и его коллеги искусной реконструкцией из тканей девочки воссоздали защитный каркас. Если бы не эти усилия наперекор судьбе, исход оказался бы неутешительным. После этих трудных часов минуло более трех лет, и исцеленная полностью здорова.

В картотеке детского хирурга А. Слепова немало таких драматичных прецедентов, когда вместе с младенцем и его мамой хирурги в раннее утро бытия ребенка вступают в цепь грозных поединков с ошибкой природы. Но это особые героические повести, а есть ведь предшествующая плоскость на грани акушерства и предупредительной педиатрии — медицина плода. Как развивается она в замечательном учреждении, чем такие нововведения и примеры важны для всех?

Мой собеседник, директор института, врач-педиатр по образованию и специальности, академик НАМН Украины Юрий Геннадьевич Антипкин принадлежит к прямым участникам и свидетелям такой животворной линии. В эти стены он, волонтер педиатрии в Киевском медицинском институте, пришел молодым специалистом более тридцати пяти лет назад. Ни на день не изменяя призванию, продолжительное время являлся заместителем директора по вопросам науки у академика Елены Михайловны Лукьяновой, руководившей с 1979 года этой научной обителью, а в 2005-м сменил ее на этом посту. Панорама происходившего и происходящего в тайном тайных, куда начала милосердно вторгаться наука — большой пласт его жизни, раздумий, идей.

— Юрий Геннадьевич, что можно считать рубежом появления медицины плода как таковой?

— Чисто хронологически подобный отсчет проистекает с моментов введения ультразвуковой диагностики в протокол обследования беременных. В этом отношении наш институт относится к несомненным пионерам новой методики в Украине, одной из первых тут была Софья Александровна Бабко, ныне профессор, доктор наук. Затем в институте появилась целая плеяда ученых, которыми гордимся не только мы, но и тысячи граждан нашей страны. Это профессора Ирина Юрьевна Гордиенко, Ирина Сергеевна Лукьянова, доктор медицинских наук Борис Андреевич Тарасюк. На первых порах это были общие, предварительные эскизы течения беременности, те или иные прогнозы для акушеров. Но постепенно, на фоне осознания фактов, что те или иные уродства развития плода должны быть вовремя распознаны, новое технологическое направление стало разветвляться и одним из кардинальных акцентов и аспектов ныне предстает пренатальная диагностика, прежде всего в диапазоне врожденных аномалий. Ведущим лучом распознавания тут остается ультразвуковое фиксирование тончайших изменений, однако это лишь звено в такой диагностике. Почему же вертикаль подобных прозрений социально оправдана и важна? Уровень таких нарушений в мировой статистике в общем довольно стабильный — 5—6 %, и Украина не является исключением. Но именно ее регионы в интенсивной степени ощутили удар Чернобыля, а он явился дополнительным моментом риска. В этой новой отрасли, исходя из своих возможностей, институт стал фактически впередсмотрящим.

— Это образное определение, Юрий Геннадьевич, одновременно и абсолютно точная формула места научно-технического ясновидения в пренатальных визуальных путешествиях. В кабинете у профессора Ирины Юрьевны Гордиенко, отвечающей сегодня за такой поток, в ее уникальном компьютерном архиве мне довелось всматриваться во множество таких тревожных сигналов. Но как складывается скрининг, целенаправленный отбор для осуществления сверхдиагностики?

— Вы знаете, это в чем-то действительно сверхдиагностика, хотя ультразвуковая аппаратура, как таковая, разумеется, самая современная, — лишь средство для последующих выводов. Инновационные прорывы состоят в таких разработках и уточнениях, впервые появившихся именно в нашем институте как цикл видеовизуальных измерений на сокрытом в чреве матери тельце плода, дающих ключ к прогнозу, с использованием специальной программы, также предложенной в институте. Понятно, на обследование к Ирине Юрьевне попадают пациентки после обычной для всех стандартной ультразвуковой оценки состояния беременности, коль скоро возникают хоть какие-то опасения. Но, с другой стороны, это и женщины с медико-генетическим неблагоприятным багажом, когда возникали непроизвольные выкидыши, имелись те или иные физические или психические отклонения в родословной либо у предшествующего потомства. На весах, прямо говоря, оказывается дилемма: что делать дальше?

— Что же, это — вопрос вопросов, тем более, что речь обычно или чаще идет о запланированной беременности. Тут, очевидно, в конкретике определенной судьбы, в формировании ответственного вердикта, участвует целый врачебный ансамбль?

— Да, это так: в принятии единого ответственного решения совместно действуют ультразвуковые диагносты, цитогенетики, биохимики, в дальнейшем — акушеры-гинекологи, неонатологи и детские хирурги. Это научный круг принципиально новой оригинальной системы обеспечения благополучного, в плане здоровья будущего ребенка, материнства — пренатальной диспансеризации, предложенной и осуществляемой преимущественно в нашем институте.

— Как выглядят показатели, оправдывающие налаживание такой эстафеты?

— Постараюсь ответить совершенно предметно, базируясь на данных института, где в течение года принимается, как правило, более двух тысяч родов. Только за последние два года из 4110 беременностей было выявлено 168 дефектов развития плода. И, что очень важно, это первоначальная доимплантационная, нейтральная для плода экспертиза. Разумеется, в ситуациях, представляющих особые трудности, такие приемы технологически усложняются, предусматривая максимальную защиту плода на всех этапах его развития.

— Описанное лишь в самых общих чертах наглядно показывает, что медицинская генетика имеет и значительный социальный вес, причем и для общества, и для каждой определенной семьи. Ведь данная сторона разносторонней гуманистической работы института — только один из ее срезов?

— В наш институт, который по пренатальному акушерству является головным в системе Академии медицинских наук и Минздрава Украины, госпитализируются, естественно, в большинстве своем будущие мамы с осложненной теми или иными обстоятельствами беременностью. Но срез этот говорит о глубинности проблемы. Тут вспоминаются слова профессора Преображенского из булгаковского «Собачьего сердца» о том, что каждая крестьянка может родить своего Ломоносова. Что же, каждый здоровый ребенок — счастье семьи и капитал общества. Но серьезно ущербное дитя, увы — наоборот. Пренатальная диагностика и диспансеризация — надежный светофор на таких путях. Хотел бы еще раз подчеркнуть: перед нами преимущественно украинская новация, состоявшаяся научными усилиями Е.М. Лукьяновой, ныне — почетного директора института. Ведь сам институт по своей структуре чем-то копирует нити взаимосвязи медицины детства и материнства своими специализированными клиниками и корпусами. А пример, с которого мы начали, это ярко отражает.

— О форпосте благополучного материнства в парке на Лукьяновке наука знает по плеяде славных имен. Так, тут трудился академик АМН СССР Анатолий Петрович Николаев, предложивший эффективную «лекарственную триаду» для благополучного разрешения осложненной беременности. Сразу же после освобождения Киева, еще во время войны институтом руководила Елена Николаевна Хохол — проникновенный педиатр, когда в условиях полуразрушенного, охваченного инфекциями и недоеданием города именно здесь боролись со множеством болезней новорожденных — и смерть отступала. А до войны тут трудился Петр Михайлович Буйко, первый Герой Советского Союза среди партизан-медиков. Десять лет институтом руководил известный акушер-гинеколог, блестящий организатор науки и практики, профессор Александр Германович Пап. Что и говорить, восьмидесятилетняя история института — целый роман, где всегда, на всех этапах и средоточиях проблем лечили и лечат сердцем. Но эти строки я прошу расценивать лишь как преамбулу к следующему вопросу — о сердце на весах медицины и плода.

— Что же, и эти реальности — весьма важный поворот в нашем разговоре. Хотя бы потому, что врожденные пороки сердца той или иной сложности составляют в нашей статистике не менее половины упомянутых дефектов. Так, в 2010 году их было выявлено 45, на уровне пренатальной диагностики. Современными кардиохирургическими вмешательствами большинство таких детей удается спасти, причем с прогнозом дальнейшего нормального развития. Маленькие пациенты известных сегодня киевских кардиохирургических клиник, руководимых профессорами И. Емцем, В. Лазоришинцем, М. Зиньковским, попадают сюда с достаточно высокой и стабильной статистикой во многом из нашего института. Тут во многом плоды знаний руководителя отдела пренатальной кардиологии, лауреата Государственной премии Украины профессора Ирины Сергеевны Лукьяновой — все эти обычно топически безошибочные диагнозы ставятся до рождения, а это путеводители дальнейшего.

— Институт — одно из наиболее авторитетных в мире учреждений, где воедино связаны проблемы экстрагенитальной патологии, в виде проявлений признаков какого-то общего заболевания у будущей матери, и императивы счастливой беременности. В параметрах нашей темы это, очевидно, отдельный подраздел?

— Да, он отдельный в том смысле, что в эту клинику (символично, что у ее истоков, еще с тридцатых годов, в своем Институте клинической медицины, стоял выдающийся украинский терапевт Николай Дмитриевич Стражеско) госпитализируются женщины, нередко не самой первой молодости, которые, вопреки тем или иным своим недугам, подчас хроническим, решились стать матерями. Направление довольно сложное, как и все другие, но социально плодотворное. Не могу не отметить, что тандем маститых ученых и практиков в области акушерства и терапии внутренних болезней олицетворяли, в частности, профессора Валентина Евдокимовна Дашкевич и недавно ушедшая от нас Лена Борисовна Гутман. Эти работы сегодня во многом продолжает заслуженный врач Украины Владимир Исаакович Медведь. Характерно, что его докторская диссертация была посвящена обеспечению нормального родоразрешения у 1000 беременных женщин с пороками сердца. В мир за историю их совместной деятельности пришли тысячи таких совершенно здоровых детей, изменивших жизнь своих семей. И само собой понятно, какую неоценимую роль в движении этих неповторимых всякий раз марафонах жизни играют нюансы грамотной медицины плода. В таком понимании клиники и лаборатории института, а их у нас более тридцати, — своеобразный слаженный регистр забот на заре бытия.

— Возвращаясь, Юрий Геннадьевич, в русло пренатальной диспансеризации, невольно задаешься вопросом: в состоянии ли современная генетика на восстановительном уровне изменить ситуацию в плане приостановления развития врожденного отклонения, с вектором в сторону нормы...

— Думается, при сегодняшней утопичности такой гипотезы у нее явно укрепляются научные основы. Скажем, стволовые клетки, полученные при рождении конкретного ребенка из пуповинной крови, при их современной технологической модификации способны, пусть это и кажется сказкой, превратиться в живой прототип необходимого органа или важных эндокринных компонентов. Что и говорить, все это невероятно сложно и требует невиданных затрат. Но мировая наука упорно и целенаправленно стартует и в таких направлениях. Так, в США для спасения ребенка не так давно была использована выращенная, на основе специализированных стволовых клеток аутологичной природы, трахея. Что же, это и наше будущее — перспективы нашего учреждения в XXI столетии.

— О поднятых темах можно, наверное, сказать и так: интрига обыденности. Одна из важных предпосылок материнства радости, которой мы так или иначе касались — совершенствование репродуктивной медицины. Недавно институт представил такие завершенные многолетние исследования. В чем тут «краеугольный камень»?

— Это большая тема, требующая и большого отдельного разговора. Но в целом представлена платформа обеспечения здорового материнства и его слагаемых — от гигиены девочки, эндокринных влияний на ее становление до предупреждения половых инфекций, от битв с табаком и наркотиками до нормализации питания и эмоционального статуса женской популяции. Направление для страны несомненно первостепенное как необходимейший фундамент ее демографической стабильности, прироста ее населения.

— Юрий Геннадьевич, ваши доклады на научных конгрессах, съездах и сессиях НАМН — всегда призыв к действию. Как удается вам инициировать и двигать вперед хотя бы упомянутое, не говоря уже об иных заботах огромного института?

— Трудно однозначно ответить на этот вопрос. Наверное, постоянными размышлениями, любовью к своей профессии и родному институту и, быть может, генами профессиональной ответственности, которые проявились за многие годы общения с моим дорогим и любимым учителем Еленой Михайловной Лукьяновой.