Делаем вид, что выбираем

Парадоксы массового сознания присущи, наверное, любой национальности. У украинцев они тоже есть. Можно хотя бы отметить некоторые из них — эмоциональность украинцев, доходящую порой до агрессии, культ семьи, часто превращающийся в активно декларируемое состояние «моя хата скраю, я нічого не знаю», гостеприимство, которое может иметь катастрофические последствия (алкоголизм — одно из самых опасных).

Но это скорее характеристики быта, хотя и влияющие на отношения в социальном и в политическом пространстве, но недостаточно значимые в них.

Наиболее интересными в социально-политическом пространстве остаются пережитки социалистической системы, которые выглядят достаточно парадоксально в системе рыночных отношений, к построению которых активно стремится Украина. Один из самых интересных — способность человека обманывать и готовность быть обманутым.

Истоки такого состояния следует искать в самом характере используемых критериев, стандартов оценки социальных процессов и событий, т.е. действующего в наличных условиях нормативного поля человеческого существования. Причем, критерии и нормы, характерные для прошлого (для СССР), действуют и определяют поведение и сейчас. Cоветская эпоха декларировала новую, универсальную по своему значению и абсолютную по своим источникам (от имени и по поручению исторического прогресса...) нормативно-ценностную систему. Формула «нравственно то, что полезно...» (в декларированных в те времена формах — «трудовому народу», «делу коммунизма» и тому подобное, в реальном значении — «то, что соответствует планам и указаниям свыше») возводила в ранг закона сугубо утилитарную ценностную систему. В реальности она проявлялась множественностью критериальных рамок — «большой» и «малой» правды, «истинного» и «должного», перспективных и сиюминутных интересов и т.д.

Одна из наиболее значимых особенностей этой ценностно-нормативной системы состояла в принципиальной невыполнимости предъявляемых к человеку (а точнее — к члену общества) требований. Никому не удавалось «отдавать все силы на выполнение пятилетнего плана». Невозможно было выполнять грандиозные планы без приписок, блата, выбивания дефицитных ресурсов и т.д. Отсюда — формирование человека, готового обманывать. И в то же время — готового закрывать глаза на обман другого. Абсолютное насилие порождало абсолютную готовность приспосабливаться к обману. Обман становился естественным атрибутом жизни, существования. Лишенный возможностей для сопротивления, человек торжественно и молчаливо соглашался с императивными предписаниями — и настойчиво искал лазейки, позволяющие их обойти. В пассивной форме — для того, чтобы выжить. В активной форме — еще и для того, чтобы использовать возможности такой системы в своих собственных интересах — повышения материального благосостояния, социального положения и т.д.

В условиях всеобщего обмана исполнение нормативных императивов превращается в сделку — типа «делаем вид, что работаем», «делаем вид, что платим» и т.д. В таких условиях сосуществуют и взаимодействуют различные нормативные поля со своими критериями дозволенного-недозволенного, одобряемого-неодобряемого. Одно нормативное поле «находит», пересекается с другим и поэтому неизбежно их разграничения размыты, смазаны, не четки.

И в то же время критерии этих полей, как правило, оказываются условными и размытыми, это не жестко определенные императивы, а скорее рамки допустимого, относительно терпимого. Сознание человека легко переходит условные барьеры, находит многочисленные лазейки в предписаниях.

В наше время с разрушением авторитарных нормативных структур становится естественной ситуация коррумпированности всех ценностей и нормативных систем общества на различных уровнях (включая и личностный).

Такая готовность человека быть обманутым и обманывать самому ярче всего проявляется в политическом пространстве, а более конкретно — в отношениях к выборам. Мониторинговые социальные исследования постоянно фиксируют недоверие к Верховной Раде, Правительству и, в меньшей степени, Президенту, а также значительный уровень неверия в честность проведения выборов. И в то же время отмечается высокая степень готовности принимать участие в выборах.

Данные исследования СОЦИС (опрошено 1200 человек) проведенного сразу после выборов в ВС в апреле 1998 года, только подтверждают это.

Оценка доверия Верховному Совету среди тех, кто принимал участие в выборах (73,5% опрошенных):

Оценка доверия Верховному Совету среди тех, кто не принимал участие в выборах (26,1% опрошенных):

Уровень доверия или недоверия оценивает субъективный показатель отношения людей к субъектам политического пространства. А такой показатель более активного отношения в политическом пространстве как участие в выборах, только подчеркивает парадоксальность ситуации, когда человек, не доверяя, все-таки принимает участие в выборах. Другими словами, попросту готов быть обманутым.

С другой стороны, еще один показатель отношения к выборам — оценка честности проведения прошедших выборов среди населения Украины — как можно заметить, не высока:

Факт остается фактом — значительная часть населения не верит в честность проведения выборов.

Наличие в общественном сознании таких стереотипов по отношению к людям, занимающимся политикой, как «все воруют», «мы их изберем — они будут наживаться» окрашивает, обосновывает это недоверие ко всем без исключения институтам власти. И еще более изощренный вариант таких стереотипов — «лучше избрать уже избранного раньше — он уже наворовал» — только подтверждает готовность людей быть обманутыми на уровне государства, представителей власти.

Оценка честности или не честности проведения выборов среди тех, кто принимал участие в выборах (73,5% опрошенных):

Само участие в выборах при неверии или даже сомнениях в их честном проведение со стороны власти уже вызывает недоумение. Ведь если выборы проводятся нечестно, стоит ли тратить силы и время на голосование, если результаты выборов будут фальсифицированы, и человек в этом уверен? Но обман, ложь в этом случае (да и не только в этом) не воспринимаются как что-то неестественное, неправильное. Это воспринимается как необходимая составляющая жизни, фон, на котором происходит все, проходит жизнь.

И если бы готовность быть обманутым характеризовала только простого человека, а точнее — не элиту (политическую в первую очередь), тогда ситуация не казалась бы такой парадоксальной.

Но представители власти, политическая элита — люди с той же «наследственностью», из того же теста — они так же, как и простой человек, готовы обманывать (в чем мы убеждаемся на каждом шагу, и до, и после каждых выборов) и в то же время готовы быть обманутыми так же, как и простой человек. Примером тому может служить ситуация, в которой оказались практически все кандидаты в Президенты перед выборами в 1999 году. Тогда все они получили от «независимой» исследовательской компании «результаты» исследований общественного мнения — представленные рейтинги давали основания каждому считать себя уже почти победителем выборов. И самое неожиданное, что поражает в первую очередь, все они поверили в реальность таких цифр. Никому в голову не пришло проверить их правильность, сравнить с другими аналогичными результатами исследований других, уже реально независимых, исследовательских центров.

Становится понятным, почему те, кто занимается проведением политических исследований (и не только политических), часто слышат в свой адрес подозрения в некачественности проведения исследований (считается, что результаты не могут не быть фальсифицированы). И очень часто приходится объяснять необходимость реальных результатов, оценки реальной ситуации для эффективной работы.

Можно ли использовать эту особенность мышления людей при проведении предвыборной кампании? Конечно. Знание тех, кому адресована продукция, определяет формы преподнесения продукта. Что, в конечном счете, и определяет степень эффективности.