«Они делают невозможное»

«День» — о медиках, которые в военных госпиталях по всей стране спасают жизни и успешно справляются с самыми сложными ранениями наших бойцов

В августе мы уже писали о военных госпиталях по всей стране (материал «Помочь защитникам» в «Дне» №145  за 8 августа 2014 года). Тогда мы собирали информацию о нуждах медучреждений в столице и регионах, а также узнали, как проходит весь процесс лечения военных за рубежом. На этот раз мы решили написать о тех, кто непосредственно лечит и спасает, о том, как они справляются со сложной ситуацией — большим количеством пациентов, многие из которых имеют сложные ранения, и что о врачах думают их пациенты — парни из зоны АТО.

«Раненые поступают, как и летом... Ежедневно по несколько десятков»

Несмотря на перемирие, пациентов в харьковских госпиталях не уменьшается. Многие бойцы стремятся скорее вернуться на передовую

«Какие дела сейчас в госпитале, во время перемирия? Уменьшилось ли количество раненых?» — спрашиваю у Ярины Чаговец, известной в Харькове как «Сестра милосердия АТО», основательницы общественной организации с таким названием. «Раненые поступают, как и летом, ежедневно несколько десятков. Очень тяжелые, — грустно отвечает волонтерка. — Вчера молодому парню ампутировали ногу. Какое перемирие? Стреляют, как и раньше. Плохо, что люди об этом не знают, думают, что боев нет, и почти перестали перечислять деньги на волонтерские счета. А у наших раненых даже белье закончилось. Не говоря о теплых вещах, которых не хватает».

В госпитале в каждой палате — детские рисунки и письма-обереги для военных. Пожилой раненый по имени Александр подтверждает — кладут эти рисуночки под каски и бронежилеты, верят в спасительную силу.

РАНЕНЫЙ БОЕЦ АЛЕКСЕЙ, КОТОРЫЙ ЛЕЧИТСЯ В ХАРЬКОВЕ, ИСКРЕННЕ ОБРАДОВАЛСЯ ПОДАРКУ ОТ «Дня» / ФОТО АВТОРА

В одной из палат три бойца — все из-под местечка Счастье на Луганщине — Йосип, Алексей и Артур.  23-летний Артур Шепеленко, пулеметчик, родом с Харьковщины, из Купянска, прибыл сюда несколько дней назад. Пошел в ряды армии 3 марта, потому что понял, что стране угрожает опасность. До того работал в Белой Церкви и в Харькове на разных предприятиях. Сразу попал в 92-ю механизированную бригаду в Башкировку, там проходил учебу. А с 6 сентября отправился на передовую, под поселок Счастье. Рассказывает, что украинские военные держат оборону под регулярными обстрелами противника с Веселой Горы. «Постоянные обстрелы — это страшно, только дурак может не бояться, — говорит Артур. — Стреляют из «Градов», минометов. Также подбегают к нам через «зеленку», мы их видим в бинокль со своих постов. Сепаратисты заминировали и местность вокруг поселка, везде поставили растяжки». На одной из таких мин в середине сентября подорвалась рота с бойцом. Ребята считают, что Артуру повезло. Среди ночи в блиндаж, где он сидел, залетела мина, разорвалась совсем близко, могла его убить, но только ранила ногу осколком. Теперь у бойца второй день рождения, а впереди — длительная реабилитация. Артур заверяет, что после выздоровления готов опять идти воевать. Бойцы не думают, что боевые действия прекратятся в ближайшее время, и ожидают тяжелой зимы. «Уже сейчас холодно спать под мостом и купаться в реке. И в феврале будет хуже. Если бы не волонтеры, мы бы уже погибли. Они нам помогают во всем, молодцы», — рассказывают ребята в палате. «Начиная от носков и заканчивая мебелью, компьютерами, даже БТРами — все держится на волонтерах, вся армия», — присоединяется к разговору медсестра Настя, которая заботится в палате о раненых.

Артур рассказывает, что трудно держать оборону под постоянными обстрелами, но отвечать огнем нельзя. «Как только мы начинаем стрелять в ответ, приезжают представители ОБСЕ и запрещают. Так было, когда я в последний раз попал под обстрел», — вспоминает Артур. Боец рассказывает, что рота сидела около двух с половиной часов под огнем из «Градов». Но при первых  выстрелах с украинской стороны по рации передали, что прибыли представители ОБСЕ, которые требуют прекратить огонь.

Все военные заверяют, что ожидают приказа наступать и думают, что по-другому остановить террористов не удастся. «Какое у нас настроение? Боевое! Если перейдем в наступление, то за месяц мы их выгоним!» — говорит раненный Йосип из Черновцов. Главная потребность военных — новое оборудование и техника. «Все БТРы держатся на честном слове! — рассказывает Алексей. — Как-то во время учений ехали на границу 70 километров почти одиннадцать часов! Машины ломались через каждые несколько километров. А мы же — механизированная бригада, должны быть мобильными. А теперь, когда будут морозы, техника может просто остановиться!». Тем, кто стоит на передовой, нужны дальномеры, тепловизоры, средства связи, оптические приборы, карты. Теперь на всю роту на передовой лишь один тепловизор.

Бойцы радуются книгам от газеты «День» и фотоальбому с историческими уже фотографиями зимы 2013—2014 года, когда были запущены процессы перемен в стране. Они надеются, что эти перемены помогут создать крепкую непобедимую армию, потому что сейчас человеческая составляющая для нее уже есть.

Алена СОКОЛИНСКАЯ, Харьков

Книги для «киборга» Паши

Каждый пациент военного госпиталя в Луцке имеет свою, часто драматическую, историю

22-летнего Павлика Козбана с легкой руки волонтера Натальи Толмачевой прозвали «киборгом»: он был среди защитников Донецкого аэропорта. Еще почти ребенок, а уже настоящий герой. Как говорит сама Наталья,  к Паше-»киборгу» приходит много друзей, посещают его и члены «Правого сектора», а также забегает много девушек-волонтеров. И все сходятся в одном: этот невысокий крепкий парнишка  с позывным «Данте» — невероятно солнечный и хороший, с большим сердцем и искренней душой украинского патриота. Паша — инвалид детства третьей группы, с рождения имел заячью губу. Перенес в детстве много операций, поэтому был комиссован и мобилизации не подлежал. Но это не помешало парню найти «Правый сектор» и отправиться с ними в тренировочный лагерь, а затем и на фронт. Тренировка, обучение на танкиста и дежурства  давались Павлу легко, ведь он длительное время занимался в ковельском спортивном клубе «Апперкот», и имеет звание Кандидата в мастера спорта по пауэрлифтингу.

Семья у Паши, рассказывает волонтер, небольшая, отец выехал на проживание в Россию, связь с семьей почти не поддерживает и не разделяет стремление сына воевать за Родину. Сестра проживает в Киеве, а в Ковеле, в маленькой однокомнатной квартире, осталась мама, военный пенсионер. Месячный доход семьи  — 800  гривен пенсии по инвалидности сына и 1200 гривен пенсии мамы. Как на эти средства еще и лечить сына, который нуждается в длительной реабилитации? Сам же Павел — яркий и энергичный, веселый и разговорчивый. Его мечта — путешествовать автостопом, увидеть весь мир.  Несмотря на  юный возраст, парень мыслит взрослыми категориями, умеет поддержать разговор, читает и много размышляет.

«Он читает!», — радостно сообщала Наталья Толмачева на странице волонтеров госпиталя в социальной сети. Ведь «киборг» получил тяжелое ранение в бою за Донецкий аэропорт. Он очень хотел попасть именно на этот боевой рубеж и проявил себя здесь как настоящий герой. Однако нельзя было без слез читать волнующий рассказ Натальи о том, как лучане доставляли парня с Востока на Волынь. Специально за ним посылали реанимобиль. Начальник госпиталя хирург Александр Хоменко сам оперировал Пашу, вынимая из его раны части берцев, штанов и носков.  Во время операции боец был в сознании и держался очень мужественно, хотя поиски осколка в живой ране  — занятие чрезвычайно неприятное. Сейчас Павел продолжает лечение в госпитале, но мечтает как можно быстрее вернуться к своим друзьям и продолжать защищать Украину.

В настоящее время без волонтеров невозможно представить существование военного госпиталя в Луцке. Они здесь заботятся обо всем: от кастрюль, которые нужны были на кухню, — до операционного стола, который приобрел благотворительный фонд, потому что до этого в госпитале были два стола производства 1968 и 1973 годов. Госпиталь получил автомобиль, дорогостоящую медицинскую аппаратуру, а уже простые, как говорят, люди закупили и постельное белье, и одежду для раненых. Поскольку многих из них с поля боя доставляли в чем придется. Сейчас волонтеры собирают средства на аппарат МРТ, ведь возить раненых  в другие медицинские заведения города для диагностики достаточно неудобно. Помещение госпиталя — это бывший монастырь тринитариев, дом находится под охраной ЮНЕСКО как объект культурного наследия. Поэтому здесь очень высокая лестница, на которой из-за статуса сооружения еще и нельзя обустроить пандусы. Пока что благотворители решили поставить приставной лифт. Ведь на процедуры или на диагностику в другую больницу пациентов с этажей придется носить на руках.

В госпитале теперь часто бывают концерты, потому что моральный дух нужно поддерживать. Среди периодики, которую сносят жители Луцка, всегда есть и газета «День», одна из немногих, которая держит руку на пульсе событий этой непровозглашенной войны. Альбомы о Майдане и книгу «Дня» «Украина incognita ТОП-25» мы должны были передать начальнику госпиталя Александру Хоменко. Но реалии внесли изменения: операции, операции... И подарок от «Дня» с благодарностью приняла волонтер (а вообще нотариус) Наталья Слупко. Книги читает не только Паша-»киборг», но и другие ребята. «Потому что раны залечиваются, а думать и делать выводы книги очень помогают», — говорит она.

Наталия МАЛИМОН, «День», Луцк

Иван ГАЙДА: «Нам нелегко, но коллегам тяжелее...»

Начальник Военно-медицинского клинического центра Западного региона — о ежедневном труде и готовности к тяжелой ситуации

В данное время военным врачам в Львове работы стало меньше. На момент записи интервью в учреждении  находилось 34 раненных. Также — 4 травмированных (это бойцы, которые получили не огнестрельные травмы). 14 человек доставили в госпиталь с острыми заболеваниями или обострением хронических заболеваний.

Массово бойцов принимают в медицинском центре с момента активных действий, то есть с конца июня.  В целом за это время — 729 человек. Из них раненных — 465, травмированных — 154, больных — 110. Также, отмечает полковник Гайда, определенное число больных попадает в госпиталь повторно, на этапное лечение.

ВОЕННАЯ МЕДИЦИНА ОКАЗАЛАСЬ ГОТОВОЙ К ЭТОЙ ТЯЖЕЛОЙ СИТУАЦИИ,  СЧИТАЕТ ИВАН ГАЙДА, НАЧАЛЬНИК ВОЕННО-МЕДИЦИНСКОГО КЛИНИЧЕСКОГО ЦЕНТРА ЗАПАДНОГО РЕГИОНА  / ФОТО РОМАНА БАЛУКА

Большинство — 60% —  доставленных в Львов  из зоны АТО — с пораженными конечностями. Также довольно высокий процент бойцов с поражением органов брюшной полости, грудной клетки и сосудов.  Госпиталю еще в 2007 году была определена специализация,  это — нейрохирургия, сосудистая и кардиохирургия и травматология. Поэтому в госпиталь и доставляли  большей частью бойцов  с нейрохирургической патологией (включительно с ранениями в позвоночник и голову)  — на лечение и восстановительное лечение.

К сожалению, отмечает полковник, есть умершие. Цифру не озвучивает: «Их немного». Не хочет называть и число тех, которые на всю жизнь останутся инвалидами: «Разговор не ко времени — об этом стоит говорить после завершения АТО».

Очевидно, стоит сказать, что военный госпиталь в Львове всегда был одним из лучших лечебных учреждений. Учреждение прославилось не только квалифицированными врачами, но и условиями, которые создавали для пациентов. И очевидно, стоит сказать о том, что военный госпиталь как армейское подразделение также уничтожался на протяжении десятилетий вместе с вооруженными силами — говорю, прежде всего, о мизерном финансировании и сокращении штата. В этом контексте и пытаюсь вести разговор с полковником медицинской службы Иваном Гайдой.

— К сожалению, на протяжении 23 лет надлежащего отношения к ВСУ не было. Слава Богу, наконец — жаль, что такой ценой — все  поняли, что армия стране нужна. Что касается того, в каком состоянии военная медицина... Я не жалуюсь и никогда не жаловался... Да и в целом, военные никогда не жалуются, потому что это люди, которые способны оценить ситуацию и выполнить задачу, которая перед ними ставится. Военная медицина оказалась готовой к этой сложной ситуации. Проблемы были, есть и будут. Даже при идеальном обеспечении. Прежде всего, должен сказать о проблеме кадров. Говорю о сокращении кадров в предыдущие годы. Этот процесс называли по-разному: оптимизация, реорганизация... На 625 коек у нас сегодня не хватает работников. Не имею права называть цифры работающих, но говорю, что их бы должно быть, по крайней мере, вдвое больше. Мы дожили до того, что не было младших медицинских сестер (санитарок. — Ред.).

«СЕГОДНЯ ЕСТЬ МОЩНАЯ КОМАНДА СПЕЦИАЛИСТОВ  — ГРАМОТНЫХ И ЛУЧШИХ В УКРАИНЕ»

— Как выходили из ситуации, когда прибыло столько тяжелых пациентов? И большинство — лежачих, которым был нужен постоянный уход?

— Немножко улучшилась ситуация после аннексии Крыма, когда к нам пришли врачи-офицеры из симферопольского и севастопольского госпиталей, и нам разрешили увеличить штаты. Также впоследствии я поднял вопрос перед Министерством обороны, Министерством социальной политики, перед Верховной Радой  о новых условиях протезирования военных и реабилитации военных инвалидов. После решения вопроса нам еще прибавили штатные единицы. И это пусть немного, но облегчило нам ситуацию. На сегодняшний день есть, а особо говорю об отделении восстановления и реабилитационного лечения клиники нейрохирургии и неврологии, мощная команда специалистов  — грамотных и лучших в Украине. И репутация нашего госпиталя постепенно восстанавливается.

— При таком количестве тяжелых пациентов, как удавалось решать проблемы с  медикаментами, перевязочными  и расходными материалами, постельным бельем, средствами гигиены?..

— Что касается медикаментов, то было несколько путей наполнения нашей аптеки: централизовано (небольшой процент), децентрализовано  (то есть то, что мы могли купить себе по спецфонду), субвенциями от ЛОДА и ЛОР и департамента здравоохранения и средствами меценатов. Очень помогали в этом процессе волонтеры. И, кстати, волонтеры очень помогали также с питанием, расходными материалами и перевязкой. Хотя с перевязкой мы «выезжали» за счет старых, еще советских запасов. Как и с постельным бельем.

Что касается диагностического оборудования, то оно у нас есть, в частности — два компьютерных томографа, но хотелось бы иметь магнитно— резонансный томограф. Как выходили из ситуации? Помощь предлагали коллеги из других лечебных учреждений Львова, где есть МРТ: принимали и обследовали наших ребят в любое время суток. А что касается помощи из-за границы, то мы получили функциональные кровати. Инструментарий нам поставляли волонтеры, но в основном мы пользовались нашими старыми, хорошо сохраненными запасами.

«НЕНАДЛЕЖАЩИЙ ПОСЛЕОПЕРАЦИОННЫЙ УХОД МОЖЕТ СВЕСТИ НА НЕТ ВСЕ СТАРАНИЯ ВЫСШЕГО УРОВНЯ ХИРУРГОВ»

—  Оперативное вмешательство — это только половина дела. Для того чтобы больной выздоровел, ему нужен длительный, а главное — квалифицированный уход...

— Вполне справедливое замечание: ненадлежащий послеоперационный уход может свести на нет все старания высшего уровня хирургов. Хочу поблагодарить средний и младший медицинский персонал, который ухаживал за прооперированными. К тяжелым больным мы волонтеров не допускали. Но не отказывались от помощи добровольцев, когда пациенты переходили из отделений интенсивной терапии  в обычные отделения. Преимущество конечно же отдавали родственникам, которые имели возможность присматривать за сыном, братом или отцом. По нашему мнению, помощь близких способствует выздоровлению, вселяет уверенность и надежду.

«НИ РАЗУ НЕ СЛЫШАЛ ОТ СВОИХ ПОДЧИНЕННЫХ НАРЕКАНИЙ НА СВЕРХУРОЧНУЮ РАБОТУ»

— Знаем, что зарплата медиков, а особенно — среднего и младшего медицинского персонала,  невысокая. Не нарекали ли люди, которым приходилось работать едва ли не круглосуточно, без выходных, что мало получают?

— Поверьте сейчас тому, что я говорю: ни разу не слышал от своих подчиненных нареканий на сверхурочную работу и малую зарплату. Скажу больше: достаточно много наших коллег работало на передовой — под «Градами» и минами, ежеминутно рискуя жизнью. Оперировали, ампутировали конечности, напрямую переливали кровь, на руках выносили раненных... И тоже не нарекали!

— Кто-то из ваших медиков получил государственные награды?

— Да, начальник отделения неотложной медицинской помощи полковник Скуративский и старший ординатор урологического отделения полковник Клефа.  Кроме того, кое-кто из моих военных получил очередные воинские звания, а кое-кто — внеочередные.

— Военные люди — люди суровые и сдержанные, но... Был ли случай, который особенно взял за душу?..

— ...Их было немало. Очень горько, когда делается все от нас зависящее, чтобы спасти жизнь, а не получается... Недавно у нас был пациент, ранение которого протекало алогично. Мы работали с ним, привлекали лучших коллег-гражданских, но никто не мог понять, почему так происходит. Парень умер... Не дожил до тридцати. Но они все у нас молодые — привозят, обычно, 19-летних и немного старше. Самый старший —  1962 года рождения.

«К СОЖАЛЕНИЮ, НЕТ СВОЕГО ПСИХИАТРИЧЕСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ — НАМ ЕГО КОГДА-ТО СОКРАТИЛИ»

— Ныне много разговоров продолжается вокруг того, что раненным нужна серьезная  психоэмоциональная реабилитация. Обеспечивает ли госпиталь такое сопровождение? Да и вообще, действительно ли бойцам нужна помощь психологов?

— Да, нужна. Почему? Да потому, что никто к войне их психологически не готовил. К сожалению, нет в нашей армии такой структуры. В каком духе нас всех воспитывали 23 года? Нет идеи, нет цели... Мы жили в аморфной среде, не знали, чего хотим и куда идем. Отменили в Украине срочную службу. Мамы были рады. Но немногие тогда думали о том, что в армии воспитывали мужчину, воина, который бы мог помочь более слабому, женщине, старшему человеку. А мы от этого отказались, но ничего не создали. Кроме того, сколько в Украине неполных семей, где парня воспитывают женщины, и это,  большей частью, бабушки... С раненными работают госпитальные психиатры. К сожалению, нет своего психиатрического отделения — нам его когда-то сократили. Есть психиатрический кабинет и два врача. Помогают волонтеры — из Ассоциации психологов Львовщины. Также приходят к ребятам священники.

«КАЖДЫЙ ДЕНЬ БЫЛ БОРТ, КОТОРЫМ ДОСТАВЛЯЛИ ОТ 15 ДО 38 БОЙЦОВ»

— Иван Михайлович, вы так спокойно обо всем рассказываете, как будто бы все это время выполняли обычную плановую работу, словно и не было лавины тяжелых и крайне тяжелых раненных, вроде бы вы были всем обеспечены.

— У нас каждый день была интенсивная доставка больных. Каждый день был борт, которым доставляли от 15 до 38 бойцов. Каждый день привозили к нам пациентов поездом или автомобильным транспортом. Было сложно, но мы знали, что еще сложнее коллегам из Харьковского военно-медицинского центра,  который стоял во втором эшелоне госпиталей, из Днепропетровского военного госпиталя, который сократили дальше некуда, областной клинической больницы Мечникова, как непросто было в мобильных госпиталях, в частности, в Одесском после Иловайской трагедии...  Представьте себе: на протяжении трех часов — 120 раненных. Вертолеты стояли в карусели... Да, нам было тяжело. Да, было такое, что мои врачи, медсестры, а особенно — анестезисты, по несколько суток не выходили из операционных. Однако каждое утро на госпитальной конференции звучала фраза: «Нам нелегко, но коллегам тяжелее...». Наконец, не могли мы опускать рук — потому что, кто бы помогал ребятам? Они смотрели на нас с уверенностью, верой. Кстати, многие просились на госпитализацию именно к нам: «Хотим во Львов».

Татьяна КОЗЫРЕВА, «День», Львов

Уникальный врач — об уникальной операции

«День» подарил полковнику медицинской службы Александру Варченко свои книжные новинки, а также расспросил, как он сохранил зрение раненому в АТО Роману Бовсуновскому и в полевых условиях помогал другим бойцам

Мы пришли в Винницкий военный госпиталь в четко указанное время. Поднялись на шестой этаж главного корпуса — здесь расположена клиника челюстно-лицевой хирургии, стоматологии, отоларингологии и глазных болезней — и ждали встречи с полковником медицинской службы Александром Варченко. Именно этот врач в свое время воccтановил лица и помог сохранить зрение раненому в АТО Роману Бовсуновскому. Об этой уникальной операции тогда писали все газеты, ведь до сих пор подобных в Украине не проводили...

Вспоминая о том событии, мы и не заметили, как за спиной раздался серьезный мужской голос: «Корреспонденты? Быстро раздевайтесь!». «Что же вы так долго, давайте быстренько», — послышался очередной приказ. Наспех надев бахилы, мы подняли глаза и увидели, что дежурный врач расплывается в улыбке.

То, что у военных медиков все в порядке с чувством юмора, мы во второй раз убедились, когда встретились с начальником клиники челюстно-лицевой хирургии, стоматологии, отоларингологии и глазных болезней Александром Варченко. От его историй не раз дружно смеялись коллеги и подопечные — пациенты. Их он, как добродушный хозяин-отец, заботливо называет «сынками», говорит, что по-другому с этими ребятами-героями просто нельзя.

«В свои молодые годы они увидели то, о чем генералам даже не снилось, — говорит полковник медицинской службы. — Сам там был и видел, как наши ребята воюют. Медицинская бригада, которую я возглавлял, была прикомандирована к 17-й танковой бригаде и базировалась под Изюмом Харьковской области. Тогда там еще не было боевых действий, только войска стягивались к восточным границам, но внештатных ситуаций хватало, потому что больные есть всегда. Больше всего удивило то, что львиная доля контрактников, которые служат в армии, беззубые в прямом смысле этого слова. Живем в «беззубой» стране. К сожалению, вылечить всех не удалось, потому что стоматологу для этого нужно стоматологическое кресло и целый набор «причиндалов», но элементарные манипуляции провели.

Когда наша бригада вернулась с востока, в госпиталь начали поступать первые раненые с серьезными осколочными поражениями. До сих пор у нас не было подобных случаев. Еще Пирогов писал, что врач набивает свою руку в полевых условиях, а настоящую практику получает тогда, когда в стране идет война. И это правда. Ведь ежедневно приходилось проводить по несколько оперативных вмешательств. Но, наверно, самый уникальный случай был с Романом».

Это произошло 19 июля недалеко от Лисичанска Луганской области. Бригада, в которой служил Роман, вплотную приблизилась к противнику. Он поливал наших защитников огнем из «Градов», минометов, гранатометов. Заметив, что одного из побратимов ранили, Роман склонился над ним, пытаясь помочь. В этот момент он почувствовал оглушительный удар по голове и увидел яркую вспышку (говорят, что, скорее всего, это была осколочная разрывная пуля из автомата Калашникова). Первую помощь бойцу оказали на поле боя, потом направили в Харьковский госпиталь, а оттуда на санитарном самолете в Винницу.

«Романа доставили к нам ночью, на вторые сутки после ранения. Почему привезли к нам, а не в Одесский госпиталь, где лечат и консультируют специалисты из института Филатова, я не знаю, — комментирует Александр Варченко. — Но когда я впервые увидел Романа, то, откровенно говоря, ужаснулся — половины лица не было. Но мы не растерялись. К операции готовили почти неделю. Сложность заключалась в том, что рана была огнестрельной, а такие нельзя сразу зашивать. Нужно подождать, чтобы она заживилась, ткани возобновились. Причем травма была не только на глазу. У Романа была раздроблена гайморова пазуха, вырвана кость на лице, повреждена кожа и полностью отсутствовало нижнее веко».

Врачи сделали невозможное: поставили вместо раздробленных костей титановые пластины. Глазное яблоко, которое было полностью раздавлено, вытянули. А мелкие металлические осколки собрали с помощью медицинского магнита. После этого взялись за восстановление кости лица. Для этого использовали титановую сетку, надежно ее закрепив. Получился крепкий каркас, который удерживал костные края лобного и челюстного отростков лицевого черепа. Кроме того, из титановой пластины смоделировали и поврежденное дно глазницы.

«Во время первой операции, которая длилась около пяти часов, мы также провели гайморотомию. Операцию делала бригада врачей — офтальмологи, лор, хирурги-стоматологи. После удачной операции Роман был два месяца на реабилитации, а теперь опять вернулся в наш госпиталь, потому что необходимо провести еще одно оперативное вмешательство — полностью возобновить нижнее веко. Это, по сути, уже пластическая операция», — говорит Варченко.
ФОТО РУСЛАНА КАНЮКИ / «День»

Винницкие военные медики имеют достаточно большой опыт лечения и восстановления таких больных, как Роман. Врач отмечает, что часто раненые в АТО требуют от них проведения ускоренного курса лечения, потому что нужно вернуться к боевым побратимам в строй. И, как это ни странно, самые тяжелые раны у таких оптимистично настроенных пациентов заживают быстрее. Однако есть и те, кто получил тяжелые психологические травмы, это в основном бойцы, попавшие в окружение или оставшиеся в живых после потери десятков своих боевых друзей. Таким пациентам, как говорит полковник медицинской службы, следует лечить, в первую очередь, раны душевные, потому что пока душа жить не хочет, тело выздоравливать не заставишь.

Реабилитацию проходят и военные медики, вернувшиеся из зоны АТО. Им дают отпуска, а при необходимости назначают лечение. К счастью, команда винницких военных медиков не потеряла ни одного своего специалиста. Лишь один врач получил серьезное ранение и сейчас находится на лечении за рубежом. За мужество и отвагу газета «День» презентовала винницким военным медикам свои новые издания. Врачи пообещали поделиться книгами с пациентами.

Олеся ШУТКЕВИЧ, Винница

Ребята и до сих пор воюют...

В Кировоградском областном госпитале для инвалидов Великой Отечественной войны под медицинской и психологической опекой врачей — более 60 участников АТО

На одной скамейке у Кировоградского областного госпиталя для инвалидов Великой Отечественной сидят старенькие бабушки и дедушки. На другой, рядом — молодые ребята, которые слушают грустные песни и курят сигарету за сигаретой. Ветераны тихонько беседуют, провожая взглядом мужчин в камуфляже, вздыхая и кашляя. А ребята... А ребята не могут наговориться о войне.

«Так он под «Градами» картофель жарил», — смеется голубоглазый юноша с перебинтованной рукой. Он приглашает в гости, обещает рассказать кучу АТОшных историй и ответить на все вопросы. На самом же деле веселье в госпитале — редкость. Намного больше ребят (их здесь пролечено уже более сотни, а находится на лечении 61) и до сих пор воюют — мысленно, в снах, в подсознании.

Здесь лечатся ребята родом из Кировоградщины или же военные из третьего полка специального назначения, который дислоцируется в Кировограде. По словам главного врача госпиталя Геннадия СЯБРЕНКО, специалисты этого медицинского заведения были готовы к специфике людей, которые будут попадать сюда на лечение. «Мы взяли на себя и медицинскую, и психологическую опеку над ребятами, ведь занимаемся проблемами участников боев, участников локальных конфликтов, участников Великой Отечественной. У нас были свои наработки по психологической помощи, медикаментозной, восстановлению после травм и контузий. Большой частью психологической работы занялись волонтеры», — рассказывает Геннадий Петрович.

Сегодня в госпитале бок о бок лечатся и афганцы, и участники боевых действий на Востоке Украины. Парадокс, но лучшими психологами для молодых ребят, которые раненными вернулись из АТО, стали именно афганцы: они как старшие коллеги поддерживают воинов, рассказывают, как адаптироваться к мирной жизни и, что главное, — пытаются помочь осознать, что в алкоголе не стоит искать утешения. Все ребята, которые лечились или же лечатся в госпитале, проходят систему психологических тестов, чтобы специалисты имели возможность определиться со своей дальнейшей задачей. «Через тесты уже прошли более ста бойцов. Некоторыми результатами мы откровенно шокированы», — рассказывает Геннадий Сябренко.

Председатель областного центра Украинской ассоциации по преодолению последствий психотравмирующих событий Анна КОЛЕВА (она вместе с коллегами занимается психологическими проблемами участников АТО) рассказывает, что довольно часто ее подопечные и сами не осознают, что нуждаются в психологической помощи.

«Например, недавно мне в первом часу ночи звонит по телефону парень, вернувшийся из АТО. Еще неделю назад он заверял меня, что перезвонит, когда почувствует необходимость в психологической поддержке. И вот он звонит и кричит в трубку: «Я семь дней не сплю, но я нормальный! Я служил! Я десантник!». В течение 15 минут он кричал и не мог успокоиться. Это тот случай, когда человеку вовремя не оказали психологическую помощь», — рассказывает Анна Колева.

Геннадий Сябренко не называет имена и фамилии ребят, которые здесь лечатся. Убеждает, что журналистское внимание лишь навредит: «Ребята, которые были в плену, рассказывают страшные вещи. Есть у меня один. Вчера я слушал его, выводил из апатии. Он вернулся из Иловайского котла вместе с двумя товарищами. То есть, по его словам, в живых остались трое из полторы тысячи военных. Это простой 19-летний юноша из райцентра, попавший в плен. Он рассказывает, что россияне и кадыровцы проходили мимо него, замученного пытками, ради любопытства и спрашивали: «Как дела?», а ДНРовцы пытались не оставить живого места, прострелили ногу.  Я спросил у него: «А что же ты дальше будешь делать после госпиталя?», а он мне: «Воевать!». Так вот, он семь дней у нас лежал, а на восьмой день попросил психолога...»

Отвлечься от воспоминаний о пережитом ребятам помогает библиотека. Ее фонд составляет около 4,5 тысяч книг, но новые поступления, рассказывает заведующая библиотекой Наталья БОКУЛЯРОВА, — на вес золота. Как только в больнице появились раненные участники АТО, сразу спрос возник на книги на историческую и военную тематику. Конечно, «День» не остался в стороне и передал библиотеке Кировоградского госпиталя свои самые свежие издания — книгу «Украина Incognita. ТОП-25» и фотоальбом «Люди Майдану. Хроніка» — для бойцов в благодарность за нашу защиту и врачей, ставящих на ноги наших защитников.

P.S. По словам главного врача госпиталя, медицинское заведение обеспечено всем необходимым, но от помощи благотворителей не отказываются. На столе у Геннадия Сябренко лежит счет на операционный стол, который стоит более 36 тысяч гривен. Каждый, кто хочет помочь госпиталю, в котором лечат Героев, может звонить по телефону приемной: (0522) 34-11-30.

Инна ТИЛЬНОВА, Кировоград

«Медики и волонтеры заботятся о нас, как о родных»

Если бы украинских бойцов так обеспечивали вооружением и профессионально руководили ими на фронте, как это делается в госпитале, — война давно бы закончилась, считают пациенты в Мукачево

В день нашего приезда в Мукачевский военный госпиталь большинство палат, где лечатся бойцы из АТО, были... пустыми. Все ходячие пациенты собрались в актовом зале госпиталя на встречу с учениками расположенной в 80 километрах от Мукачево Великоберезнянской гимназии. Гимназисты вручили свои подарки, читали стихотворения, пели песни, благодарили защитников Отчизны, которые ненамного старше их, за их мужество и патриотизм.

В МУКАЧЕВСКОМ ГОСПИТАЛЕ СЕЙЧАС — 54 УЧАСТНИКА АТО, ПРЕИМУЩЕСТВЕННО С ОГНЕСТРЕЛЬНЫМИ И ОСКОЛОЧНЫМИ РАНЕНИЯМИ / ФОТО АВТОРА

«Такие события — не редкость в нашем госпитале, — говорит его руководитель подполковник медицинской службы Ярема БЕКЕР. — В воскресенье наш «куратор» — волонтер С. Вожжов организовал для бойцов экскурсию в Ужгород, а за неделю до этого — по выдающимся местам Мукачевщини. Ребята побывали в музеях города, посетили Святую Литургию в Кафедральном соборе, где ужгородцы встретили их искренними аплодисментами, а святые отцы оросили святой водой, подарили молитвенники и передали Апостольское благословение.

За все время боевых действий здесь лечилось 240 бойцов. В настоящее время в госпитале оздоравливаются 54 бойца АТО из разных городов Украины, преимущественно с огнестрельными и осколочными ранениями и боевыми психическими травмами. Всем необходимым — лекарствами, медикаментами, бельем, продуктами питания — госпиталь обеспечен полностью. Все, чего не хватает или что просят ребята, оперативно поставляют волонтеры. Они также помогают ухаживать за тяжелобольными, убирать помещения, организуют акции досуга», — говорит Бекер.

«Отношение к нам в госпитале — замечательное, — рассказывает воин 51-й Владимир-Волынской бригады Вячеслав ЛОГАЛЬ. — Лечение, уход, питание — на высшем уровне. Волонтеры постоянно устраивают нам поездки, концерты, балуют конфетами, сигаретами и другими непредусмотренными распорядком госпиталя изысками». Вячеслав говорит: «Если бы украинских бойцов так обеспечивали вооружением и профессионально руководили ими на фронте, как это делается в госпитале, война давно бы закончилась». Собственный жизненный опыт дает основания ему доверять и благодарить военных медиков, а генералам и старшим командирам — нет.

Механик-водитель 128-й Закарпатской бригады Михаил Кобрин из Виноградова в зоне АТО был сапером, почти три недели защищал Луганский аэропорт. При обстреле «Градами» получил осколочные ранения и пять дней ждал медпомощи под постоянными обстрелами. В Мукачево попал после лечения в Харькове и Одессе. Говорит, что везде к раненным солдатам отношение чуткое, но в Мукачево — особенно.

Воин 51-й бригады Николай Деяк из Оноковцев под Ужгородом прошел через тяжелые кровопролитные бои под Иловайском. Здесь получил контузию и попал в плен к псковским десантникам, которые передали его террористам «ДНР». После освобождения из плена залечивает раны, нуждается в помощи психолога. Утверждает, что медики и волонтеры заботятся о них, как о родных.

Чтобы поддержать бойцов  и медиков духовно и интеллектуально, «День» подарил раненым ребятам и персоналу госпиталя свои самые свежие новинки — фотоальбом «Люди Майдану. Хроніка» и книгу «Украина Incognita ТОП-25». Договорились, что во время следующей встречи (а бойцы также попросили передать им газеты с этим материалом) бойцы поделятся впечатлениями от подарков.

В конце пребывания в госпитале мы посетили палату добровольца батальона территориальной обороны Львовщины Тараса Мельника из Радеховского района. Выпускник  экономического факультета ЛНУ им. И. Франко, лейтенант запаса в числе первых заявил о своем желании идти в армию защищать целостность Украины. В начале сентября его отправили старшим гранатометной группы на Веселую гору. Около Металлиста на Луганщине бойцы тербатальйона, оставшись без поддержки 1-й танковой бригады, не могли сдвинуть с места, потому что закончилось горючее. 5 сентября группа

Т. Мельника взяла бензовоз и поехали к ним, но за Веселой горой попала в засаду террористов. Восемь из девяти бойцов группы получили ранения. Пуля из ПКМ калибра 7,62 раздробила Тарасу голень — стопа держалась только на коже. Группа вернулась в Счастье, где первую помощь Тарасу предоставил стрелок-санитар Олег Терещук. «Если бы не он — я бы уже потерял ногу. Потом оперировали в больницах Счастья, Харькова, а заключительную операцию сделали уже мукачевские хирурги 11 сентября. Здесь так хорошо, что я даже во Львов не хочу переводиться», — говорит Тарас Мельник.

Молодой организм и квалифицированные медики делают свое дело — Тарас быстро идет на поправку. Несмотря на серьезное ранение, хочет стать профессиональным военным в новой украинской армии. Теперь больше беспокоится о судьбе своего младшего брата, который тоже находится в зоне АТО. Во время нашего разговора зазвонил «мобильник» Тараса. Звонил по телефону отец, который с волонтерами поехал к младшему сыну, попал в... плен. В день публикации статьи узнал: усилиями побратимов-»афганцев» отец Тараса Мельника выбрался из плена и благополучно добрался до дома.

Василий ИЛЬНИЦКИЙ, Ужгород