Свет погасшей звезды
Роман в письмах на фоне «эпохи независимости»Недавно состоялась презентация совсем свежего издания 2011 года «Оксана Забужко. Юрий Шевелев. Избранная переписка на фоне эпохи. 1992—2002». Его финансировал благотворительный фонд «Висока полиця», а выпустило издательство «Факт». Первыми перелистали страницы книги харьковчане, жители родного города Юрия Шевелева (Шереха), где прошли его детские и юношеские годы и творческое становление. Этот город, по словам Оксаны Забужко, был ему очень близок, и Юрий Владимирович даже перед смертью почти девять лет назад хотел сюда вернуться. И вот вернулся снова.
Тот, кто хотя бы раз общался с Юрием Шевелевым, навсегда попадал по влияние его мощной интеллектуальной «гравитации» и харизматической личности. Подобное может сказать и автор этих строк, в памяти которого навсегда остались дни фестиваля «Березіль-93» в Харькове, благодаря интереснейшему телевизионному интервью с гостем из Америки. Конечно, речь шла, прежде всего, о театральных событиях того времени, которые Шевелев, заядлый «курбасофил», знал очень хорошо. А вечером того же дня увиделись на экспериментальной сцене театра им. Т. Шевченко, где была специально к фестивалю поставлена роковая для Курбаса пьеса М. Кулиша «Маклена Граса». Роковая потому, что она была последней для Курбаса в «Березили». В зале Шевелев, наверное, оставался единственным, кто видел спектакль Курбаса в то суровое время...
Упоминаю об этом потому, что в следующие годы, не удовлетворенный ограниченным временем общения с мэтром, напрасно искал тома Шереха в магазинах. Очень ограниченными тиражами они выходили в Киеве и Харькове. Об этом с грустью говорила и Оксана Забужко на встрече с читателями. Конечно, «полного» Шевелева — литературоведа и лингвиста, театроведа и мемуариста — всего, что он оставил нам в литературное наследие на многих языках мира (а это около 850 позиций библиографии) не смог бы напечатать ни один издатель на его родине и за ее пределами. Хотя не вызывает сомнений, что это крайне необходимо. Как и издание биографии Юрия Шевелева, экстраординарной фигуры нашего гуманитарного пространства.
Новая книга, которую представила Оксана Забужко, каким-то образом попробует заполнить эту лакуну, по крайней мере в масштабах последнего десятилетия жизни знаменитого деятеля украинской литературы. Книга, составленная и фактически написанная Забужко, состоит не только из переписки, далеко не полной, поскольку письма украинского автора в Америку сохранились не все и сейчас находятся в его пока закрытом архиве. В издание включены некоторые принципиально важные тексты Шевелева, подробности его биографии и другие документы, действительно имеющие отношение к той эпохе, которую представлял Шевелев своим богатым открытиями творческим и научным багажом. Писательница права, когда говорит, что среди гуманитарных мыслителей такого уровня Украина представлена разве что фигурой Сковороды в ХVIII в., Потебни — в ХІХ в., и Шевелева — соответственно в ХХ в. «Возможно, — говорит О. Забужко, — это последний в украинской литературе роман-переписка. Ведь кто уже в век компьютерной техники переписывается с помощью печатной машинки и присылает письма в обычном конверте?»
Когда Шевелев и Забужко познакомились, ей было около 30 лет, а ему 82. Хронологически это занимает полстолетия, а на самом деле — несколько исторических эпох. «Так что мне, — считает Забужко, — во время переписки и во время встреч в Америке предстояло, прежде всего, освоить те культурные материки, на которых он, профессор Колумбийского университета, звезда мировой славистики, был как дома». По словам писательницы, Юрия Шевелева интересовала в ее лице современная Украина, которой он не знал, а ее в нем — Украина утраченная, которую она для себя тогда открывала.
На самом же деле письма «Дедушки» к внучке, как их подписывал американский респондент, — это обращение к личности, равной по общественному и духовно-интеллектуальному статусу. Ощущается, что из этих доверительных писем Шевелев узнавал какие-то очень важные для себя вещи, которые не мог получить с помощью обычных информационных средств или от других людей. Из переписки и комментариев становится очевидным, что Шевелев, или ЮШ, как сокращенно именует его писательница, был не бунтарем, а мыслителем. Но мысль его настолько мощная, что способна поразить сильнее всякого боксерского удара. Парадоксальным образом она не может достать того, кто остроты этой мысли не может оценить, так что удара этого не ощущает. Забужко направляет удар еще точнее. Так ЮШ писал, что «в УССР некоторые вещи невозможно осуществить из-за политических ограничений, с одной стороны, и элементарного невежества — с другой». А Забужко с более присущей категоричностью и сарказмом справедливо добавляет: «После 1991 года история показала, что невежество имеет куда большую власть, чем политические ограничения».
Из предисловия к переписке, а текста книги и подавно, становится очевидно, какую на самом деле «шахматную игру» настраивали соответствующие органы между эмигрантами и ведущими советскими ведомствами, чтобы напомнить украинцам, кто на самом деле у них «культурные герои». Иногда это им «везло» сделать, иногда эти искусственные прививки «ментальной инфекции» оказывались напрасными. Издание этих писем содействовало тому, чтобы фигура Шевелева стала более понятной и весомой в истории культуры Украины.
Выпуск газеты №:
№14, (2011)Section
Украинцы - читайте!