Прогулки садами апокалипсиса
или Коллективные мифы восприятия угроз в пространстве социальных сетей
Смерть является неотъемлемой составляющей человеческой культуры, что можно видеть во всем многообразии присущих человечеству социокультурных практик — от погребальных церемоний и карнавалов до ведьмовских историй и фильмов ужасов. В частности и поэтому катастрофы питают наше сознание и будоражат воображение.
Трудно вспомнить масштабное происшествие, которое быстро не приводило бы к широким апокалиптическим настроениям, мощной волне фаталистических слухов и нашествию конспирологических теорий. Все это вполне нормально, ибо отвечает природе мировосприятия человека, свойствам устройства человеческих сообществ и особенностям человеческих коммуникаций.
Наблюдать за возникновением, ростом и распространением слухов, сплетен и конспирологических теорий, возникающих на фоне очередного кризиса или чрезвычайного происшествия, обычно является интересным с точки зрения сравнительного анализа различных сообществ и их реакций на различные катастрофы. Также интенсивность распространения определенного типа теорий и предубеждений может свидетельствовать о состоянии и структуре общества: уровне фракционализации, кластеризации, атомизации, взаимного доверия, доверия к органам власти и уязвимости по отношению к пропаганде и манипуляциям.
Стоит вспомнить позднее советское общество, где, несмотря на декларируемое «лучшее в мире образование», люди массово «лечились» на телесеансах многочисленных шарлатанов, запоем читали любительские перепечатки низкопробной макулатуры о «инопланетных цивилизациях», «мировом заговоре», «хилерах» и «экстрасенсах», и «заряжали воду» у телевизора. Это были яркие свидетельства того ужасного состояния, в котором находилось советское общество, состояния социальной и антропологической катастрофы, которое и обусловило коллапс СССР.
Собственно, поэтому смотреть на круги, которые как кирпич на поверхности пруда оставляет чрезвычайное происшествие в общественном сознании, является интересным и полезным для социального ученого занятием.
Мощная эпидемия коронавируса 2019-nCoV в Китае не стала исключением — это событие также вызвало мощную социальную реакцию. Кризисные антропологи из Social Transformation Group проанализировали ключевые реакции — слухи, сплетни и конспирологические теории, — циркулирующие в социальных сетях, в частности, в китайских Weixin, Weibo, Douyin (Tik Tok) и Meipai.
Пользователи сетей — как граждане Китая, так и члены разветвленной и разнообразной китайской диаспоры со всего мира — пытаются компенсировать скупость официальных сообщений о кризисе в государственных СМИ, а потому наверстывают недостаток информации и коллективных эмоций, делясь собственными видеозаписями и комментариями о вспышке эпидемии.
Несмотря на то, что в видеороликах в подавляющем большинстве случаев нет информации о том, где и когда это было снято, они быстро распространяются не только китайскими сетями, но и в Твиттере и Фейсбуке. Панические комментарии и апокалиптические видео прогнозируемо собирают гораздо большую аудиторию, чем репортажи государственных СМИ, которые сфокусированы на комментариях чиновников и героизме медицинских работников.
Попытки официальных СМИ представить различные точки зрения и их сдержанно критические комментарии только подпитывают панику. Так, в частности, осторожную критику действий некоторых чиновников системы здравоохранения было воспринято как «растерянность правительства», а сообщение национальной комиссии по здравоохранению о том, что лечение народными средствами китайской медицины (например, настойкой корня вайды в бальзамическом уксусе) не помогает — как возмутительная попытка оставить людей без «действенных лекарств» один на один с болезнью.
Попытки властей контролировать распространение информации через цензуру сетей и задержания журналистов и блогеров имеют лишь временный эффект, следовательно, разнообразная информация — в диапазоне от серьезного беспокойства до панического страха — распространяется социальными сетями.
Сейчас уже можно говорить о наличии определенных тенденций в распространении слухов и конспирологических теорий относительно эпидемии. В первую очередь, следует отметить определенные географические распределения.
Наиболее сдержанными являются жители столицы и крупных городов, которые преимущественно демонстрируют отстраненность и уверенность, что ситуация находится под полным контролем правительства, опасности нет, а все необходимые меры либо уже приняты, либо будут приняты в ближайшее время.
По мере удаления от центров принятия решений доверие людей к способности власти контролировать ситуацию, здоровье, безопасность и вообще будущее людей существенно уменьшается. Страх, неуверенность, разочарование и паника становятся базовыми эмоциями.
Жители особых территорий (Гонконг и Макао) и автономных провинций (Внутренней Монголии, Синьцзян-Уйгурского, Нинся-Хуэйского, Гуанси-Чжуанского и Тибетского) в основном призывают полагаться на самоорганизацию, локальное взаимодействие, местные власти и, в отдельных случаях — на внешнюю помощь.
Китайцы из большой мировой диаспоры обычно являются источником и ресурсом для распространения многочисленных слухов, сплетен и самых неожиданных конспирологических теорий. Именно их сообщения в основном поддерживает и распространяет мировое сообщество.
Основные слухи и теории заговора, распространяемые в последние две недели, в общем укладываются в четыре наиболее распространенных типа.
Бесспорным лидером слухов является конспирологическая теория о том, что «коронавирус является искусственным изобретением правительства». Она существует в версиях «вирус создан в тайных лабораториях по разработке биологического оружия, откуда произошла его случайная утечка», «эпидемию болезни устроило правительство в сговоре с западными корпорациями». «Эта эпидемия была запланирована, а вирус искусственно создан», — рассказывают пользователи в комментариях — «фармацевтическим корпорациям нужны деньги, а правительство Китая устроило эпидемию коронавируса, вероятно, чтобы заработать деньги на потенциальной вакцине».
Чуть менее популярна другая теория, тесно связанная с предыдущей: «Вакцина или лекарства от коронавируса уже разработаны и подготовлены, но правительство не будет ими пользоваться». «Они намерены контролировать нас через нашу панику и нашу смерть», «Наши судьбы их не волнуют, только власть», «Они хотят контролировать слабых, лишенных воли к сопротивлению людей, поэтому они никогда не будут нас лечить и защищать», — комментируют пользователи.
Предсказуемо популярными, — и не только в китайском, но и в глобальном обществе — являются партикуляристские версии, граничащие с людоедскими: «Местные уроды-дикари жрут всякую дрянь, дохнут сами и тянут нас всех в могилу, нужно как можно быстрее и любой ценой от них отгородиться», «С этими дикарями нельзя иметь ничего общего», «Некоторые до недавнего времени были в восторге от китайских технологий, а посмотрите на них сейчас!», «Они убьют нас всех своими дикарскими привычками», «Так им и надо! Чем больше этих дикарей погибнет, тем легче будет дышать культурным и свободным людям», — пишут некоторые пользователи. Никого не останавливает даже то, что версия о том, что эпидемия вызвана местными пищевыми привычками, не находит подтверждения.
Впрочем, факты и мифы лежат в разных областях восприятия, поэтому бороться с мифами языком фактов является бессодержательной и бесцельной затеей.
Политическая конспирология тоже популярна: «Правительство может применить ядерное оружие для прекращения эпидемии». «Авторитарное коммунистическое правительство не имеет моральных границ», «Человеческая жизнь не имеет значения для коммунистов», «Чтобы достичь своих призрачных целей, они не остановятся даже перед худшим преступлением», — приводят свои аргументы комментаторы.
При этом китайские власти пока демонстрируют поведение вполне адекватное угрозе и принимают комплекс мер, что формально соответствует уровню опасности. Неадекватными являются именно коммуникации — от задержания журналистов до цензуры социальных сетей, — что и провоцирует соответствующие социальные реакции.
В то же время, наблюдаемые социальные реакции позволяют сделать несколько обоснованных предположений относительно самого китайского общества.
Например, то, что социальные реакции китайского общества не являются отделенными от мира, а являются — даже на уровне вызванных кризисом слухов, сплетен и конспирологических теорий — общепонятными, укладываются в глобальный социальный и политический дискурс, находят поддержку, сочувствие и распространение во всем мире, что свидетельствует о том, что современное китайское общество является модерновым, прогрессивным, прочно и разнообразно вписанным в глобальный культурный контекст, и соответственно, — таким, что подчиняется общим закономерностям и подпадает под общие для всех обществ угрозы и вызовы.
Таким образом, несмотря на распространенные стереотипы и предубеждения, мы все — во всем своем многообразии, со всем своим недоверием, архаичными предрассудками и страхами — живем в общем, очень маленьком мире, вызовы и угрозы которого мы должны преодолевать также совместными усилиями.
