Вспомнить украинский язык
В грустных фильмах случается сюжет, когда ребенок не знает правды о своих родителях, а их вымышленное прошлое - ужасно. Когда через много лет встретив свою мать или отца, сын не узнает их и считает чужими. Подобные сюжеты возможны не только в кино, но и в обществе, по которому прошлась тоталитарная машина. Касаются они, кроме людей, и важных нематериальных ценностей. Если что-то родное настолько забыто, что кажется враждебным. Теперь поговорим о языке.
Часто цитируемые сегодня оруэлловские изъяны языка - не страшная выдумка авторского воображения. Активный период советской оккупации на украинских землях продемонстрировал немало мастер-классов по лингвистическому мошенничеству высшего уровня. Мы хорошо знаем, в империях, российской или австро-венгерской, украинский язык не любили, приуменьшали, запрещали, не замечали. Однако только в Советском союзе его утонченно калечили до неузнаваемости, закладывая механизмы его натурального неприятия на десятилетия вперед.
Когда в детстве дед приносил мне один «цукерок», то я соглашалась и одновременно возмущалась. Соглашалась - кто же откажется от конфеты, а возмущалась - а как мог дед, дед отличницы, неправильно употреблять такое важное слово - «цукерка», а не «цукерок».
Много лет спустя, преподавая студентам университета политическую лингвистику, я открыла для себя историю украинского лингвоцида. Циркуляры и постановления о запрете книгопечатания, преподавания и сотни других ухищрений были известны мне давно. Открытием стали уникальные приемы языкового уподобления, грамматических и лексических вывихов украинского языка, которые уродовали, искусственно уподобляли его русскому. И сегодня миллионам украинцев слова наподобие «обрій», «ґава» или «білявка» кажутся чужими и претенциозными. Язык меняется, скажете вы. Конечно, но изменения эти всегда логичны и соответствуют универсальным законам эволюции. Профессионал или просто внимательный с легкостью отличит природные процессы от искусственных силовых методов языкового искажения.
«Реєстр репресованих слів» - основательная и нужная работа Арины Демской-Кульчицкой в сборнике «Українська мова у XX сторіччі. Історія лінгвоциду» под редакцией Ларисы Масенко. Работа основана на сравнительном анализе русско-украинских словарей 20-30-х и 50-х годов. В статье все очень просто - слово, причины его изъятия и источник, где такое указание опубликовано. Двадцать лет террора, голодоморов, уничтожения достигли и глубин словарей. Тысячи синонимических рядов удалены, запрещены и... забыты. Николай Скрипник* и его украинское правописание - убиты, писатели из дома «Слово»** уничтожены, и сегодня Харьков, где в 20-х годах процветал «Березиль»***, забыл эту свою историю, как и украинский язык.
Излишне толерантные украинцы не хотят как бы насаждать как бы новый украинский язык русскоязычным, забывая главное - украинский для большинства из них не является новым, чужим, враждебным - это их язык, преступно вырванный с их территорий вместе с лучшими его носителями, забытыми и запрещенными дедами-прадедами, раскулаченными, выселенными, расстрелянными. И они борются сегодня «не столько за право говорить на русском, как за право не разговаривать на украинском» - наткнулась на эту точную цитату в ФБ, забыв автора.
Вместо того, чтобы спорить, лучше всегда давайте разговаривать на украинском в Украине - в сфере обслуживания и образования, давайте требовать украиноязычные меню и интернет-магазины. Давайте вспоминать забытые слова, которые исчезли не от времени, а от режима.
P.S.: рекомендую вам замечательный ресурс, которым сама часто пользуюсь для поиска синонимов, проверки текста и обогащения лексикона - r2u.org.ua. Команда неравнодушных лингвистов (горжусь знакомством с одним из них - Василием Старко) собрала вместе и оцифровала десятки украинско-российских словарей 20-30-х годов, добавила проверку грамматики и интересные публикации на смежные темы.
* Николай Скрипник - как пишет Википедия, украинский советский политический деятель, возглавлял с 7 марта 1927 года по 7 июля 1933 года Наркомпрос УССР. Под его руководством была завершена украинизация прессы, начального и среднего образования, в значительной мере было украинизировано преподавания в высшей школе. Кроме того, Скрипник созвал в 1927 году всеукраинскую (с участием ученых и из-за УССР) правописную конференцию, в результате которой было разработано т.н. «скрипниковское» правописание, утвержденное в 1928 году, которое устраняло русификационное влияние из украинского языка. После свертывания украинизации покончил жизнь самоубийством в своем кабинете в здании Госпрома в городе Харькове. По одной из непроверенных версий, его последние слова были такими: «Нельзя быть одновременно коммунистом и украинцем».
** Дом «Слово» - жилой дом в Харькове по улице Культуры, 9 (первичный адрес - улица Красных Писателей, 5, после войны - переулок Барачный, 9, затем - переулок Покровского, 9 [1]). Построен в конце 1920-х годов кооперативом литераторов. В мае 1933 года - арест Михаила Ялового и самоубийство Николая Хвылевого ознаменовали начало волны репрессий против деятелей украинской культуры, которая затем получила название Расстрелянное возрождения, и начало недоброй славы писательского дома, который вскоре, по свидетельству Ивана Багряного (арестован в 1932 году), получит прозвище «Крематорий», со временем - ДПЗ (дом предварительного заключения). До 1938 года были репрессированы жители сорока квартир из шестидесяти трех.
*** Березиль - украинский театр-студия, основанный Лесем Курбасом в 1922 году в Киеве. В 1926 году он был перемещен в Харьков, где занял помещение, которое до этого принадлежало театру имени И. Франко под руководством Гната Юры.
