Логика войны, как фактор роста социальных угроз
Главным индикатором угроз в области социальной безопасности в последнее время стало то, что всю совокупность социальных явлений, присущих нашему, и даже глобальному обществу в прошлом, настоящем и будущем состояниях, мы начали описывать и анализировать не в парадигме мира, а в концепции войны, используя понятийный аппарат конфликтов.
Принимая во внимание войну и текущую конфликтную трансформацию общества, это могло бы показаться понятным. Если бы использование конфликтной логики для анализа социальных процессов не приводило к самовоспроизведению конфликтного поведения через внедрение конфликтогенных моделей социального управления.
Кроме того, логика войны не является самодостаточной. Всплески массового насильственного поведения являются проявлением определенных общих тенденций социальной эволюции, но не они определяют ее общий ход. Чтобы понять, с чем мы имеем дело, найти устойчивое решение социальных, политических проблем, и таким образом - путь разрешения конфликта - нужно выйти за пределы конфликта. Тогда как «логика войны» предлагает обычно только наборы упрощенных клише, присущих конфликтной логике.
Как и любые другие, «клише войны» лишены глубокого содержания и имеют скорее пропагандистский смысл. Следовательно, нет ничего проще, как подменить анализ пропагандой, выхолостить смысл терминов, заменив их на штампы, и в конце концов размыть границы между понятиями.
Но хуже всего то, что клише, присущие «логике войны», не отражают социальной эволюции, существенно ограничивают дискурс, лишая таким образом общество права на развитие.
Значит, некоторые вещи нужно четко и последовательно проговаривать в публичных дискуссиях. В частности, отделять угрозы военные и социальные, не пытаясь описывать качественно разные явления и процессы одинаковыми выхолощенными клише. А говоря о конкретных совокупностях угроз следует быть осторожными при использовании терминов и избегать обобщений, имеющих смысл стигматизации, приводящих к дискриминации и воспроизведению конфликтного поведения.
В частности, распространение «логики войны» привело к тому, что почти любые социальные угрозы мы сегодня воспринимаем и идентифицируем как «терроризм», даже не понимая его вариативной природы.
Это кажущееся простым решение, которые отсылает нас к наборам понятных инструментов середины прошлого века, является ошибочным. Во-первых, это восприятие неверно, потому что оно одностороннее. А во-вторых, такая идентификация не позволяет нам увидеть и понять существенные изменения, которые произошли за последние годы в природе терроризма.
По традиции, которая была заложена в конце XIX века, нам удобно идентифицировать как террористические любые организации и движения по наборам используемых ими инструментов насилия и целям. Однако распространенность, разнообразие, а главное - наблюдаемая в последнее время институтионализация этих организаций ставит под сомнение возможность, правомочность и практическую ценность такой общей идентификации.
В разное время на территориях, подконтрольных ИГ проживало более 8 миллионов человек, участвовавших в местном самоуправлении, плативших налоги, более 1,3 миллиона из которых обеспечивали функционирование институтов ИГ и работали гражданскими специалистами. Можем ли мы огульно определять их террористами или членами террористической организации? Только до 130-150 тысяч человек из всего количества могут быть определены как принимавшие активное участие в боевых действиях, и еще около 50-70 тысяч человек были привлечены в качестве военного персонала. При этом, из тех 30-35 тысяч постоянного военного контингента, отряды которых доказано совершали военные преступления, что могут идентифицироваться как терроризм, больше половины составляли иностранные наемники. Так же, значительный процент иностранцы составляли среди гражданских специалистов. Большинство из них ехало в ИГ не с целью воевать, а в первую очередь, мотивированные утопической идеей построения «справедливого общества».
Более всего похоже, что мы имеем дело скорее со специфическим социальным движением, чем с монструозно массовой - восемь миллионов человек - террористической организацией. (Ситуация, действительно, очень похожа с Советской Россией под руководством РСДП(б) в 1918-1922, которую по совокупности современным образом интерпретируемых признаков тоже есть смысл признать террористической организацией, а не «молодым коммунистическим государством», со всеми вытекающими последствиями. Правда, свою войну в тогдашней «антитеррористической коалицией» - Центральными державами и Антантой - они умудрились выиграть...).
Борьба с ИГ как с тотальными террористами - то есть упрямое воспроизведения ситуации, которая и спровоцировала появление ИГ - уже привела к драматическому упадку иракского общества и распаду сирийского государства.
Нам важно не повторять устаревшие ошибки левантийского конфликта при разрешении конфликта нашего. Причем, в обе стороны: нам важно не только не пытаться бороться с социальными явлениями как с терроризмом, но и не воспринимать террористическо- диверсионную деятельность - чисто военные угрозы - за социальные явления, и не избегать применения необходимых инструментов.
И для этого нам важно не только внимательно присматриваться к состоянию нашего общества, но и к эволюции терроризма. Чтобы отделять в многообразии социальных явлений именно военные, диверсионные угрозы.
И для понимания вопроса эволюции терроризма анализ практик ИГ также является очень полезным.
Общая цель террористической деятельности кажется неизменной: распространение в обществе атмосферы страха, неуверенности и недоверия, разъединение общества. Но появились новые задачи - формирование новых «цепей доверия» и формирование новых групп взаимодействия в обществе.
При этом радикально изменились объект и предмет террористических атак. Если раньше объектом была знаковая фигура в обществе, то сегодня объектом является тот, кто выполняет атаку, сам террорист. Предметом атаки стал месседж, которой несет исполнитель - «ты контролируешь изменение мира своей смертью; становясь агентом нового мира, ты никогда не будешь одинок». Это кардинально отличается от «классического» месседжа террористов - «твой мир уязвим, никто не защищен, ты одинок и слаб».
Итак, внимание переключается с того, кого убивают, на того, кто убивает. А повторяющийся нарратив жертвы и навязанный паттерн беспомощности превращается в основу для формирования привлекательного имиджа агента нового мира и формирования новой идентичности.
Именно таким образом выстроен «спонтанный терроризм» ИГ последнего времени. И это в корне отличает его от классических террористических практик, основанных революционными террористическими организациями в 90-х годах XIX века на основе опыта уголовных войн этнических мафий Южной Европы. С развитием общества, особенно с развитием оперативно-розыскных методов и технологий контроля, классический терроризм, из-за своей высокой затратности, ресурсоемкости и незначительной эффективности практически вышел из употребления, и вернулся туда, откуда исторически начинался - в инструментальный набор уголовных и мафиозных группировок. Сегодня классический терроризм присущ разве что архаичным авторитарным режимам, вроде Ирана, КНДР и России, которые используют диверсионно-террористические мероприятия, как методы социального и политического влияния.
В терминах диверсионно-террористических операций следует анализировать многочисленные покушения и захваты заложников противником - кейсы Литвиненко, Скрипача, Бабченко, Сенцова, Балуха и многие другие. Но отказаться от «логики войны» при определении политики на временно оккупированных территориях, ни в коем случае не распространяя определение «террористов» на всех их жителей. Потому что смешение смыслов и является основным шагом к бесконечной войне, в которую стремится затянуть нас враг.
Итак, прежде, чем начинать эмоциональное обсуждение, а тем более - склонять политиков к принятию управленческих решений в области безопасности, следует - освободившись от клише войны - выяснить, с каким событием мы имеем дело, и какое явление мы обсуждаем. Только тогда обсуждения будут действительно полезными, а принимаемые решения будут на самом деле эффективными.
