Моя вторая встреча с Донецким краем

Впервые в Донецкой области я побывал где-то в конце семидесятых годов теперь уже прошлого века. Группа молодых театральных критиков, которые принадлежали к тогдашней творческой лаборатории при Украинском театральном обществе и Союзе писателей Украины, поехали в шахтерский край с целью, которую наш руководитель — известный театральный режиссер Николай Равицкий, в настоящее время уже покойный, охарактеризовал коротко: «Едем спасать украинский театр. Там говорят, что ни на что он не годится — и спектакли, и актеры не такие, хотят превратить его в русский. Поэтому, парни и девушки, спасаем, хотя бы потому, что театр украинский в Донецке должен быть». Тогдашний украинский муздрамтеатр в, как принято говорить, столице шахтерского края носил имя пролетарско-коммунистического деятеля Артема, того самого, который создавал сепаратистскую Донецко-Криворожскую советскую республику. Увиденное нами на сцене театра не очень порадовало, украинскими были в основном классические постановки да еще печально известная «Королева тюльпанов», но и их не повернулся язык критиковать — ведь украинское слово громкое, на большой зал, звучало не где-нибудь, а в Донецке!

С того времени много воды утекло, а на моей Волыни до сих пор существует сложившийся стереотип Донецкой области, а на Донбассе — также не очень приятный стереотип Волыни, как и всей Западной Украины, что дает основания говорить о существовании таких двух разных Украин. А пресловутого Артема подняли на щит организаторы «знаменитого» собрания в Северодонецке.

Поэтому не так звонок в Луцк представителя «Коронации слова» Николая Кравченко, как его слова, были неожиданными:

— Вас хотят видеть в Донецке... Нет, в этот раз не групповая поездка, а просят приехать именно вас, потому что читали ваше «Століття Якова», ну и о хобби — самодеятельном прогнозировании погоды наслышаны. Поедете?

Конечно, я поехал. И не жалею, потому что три дня пребывания в Донецке, Мариуполе, Горловке были наполнены интересными встречами, содержательным общением.

Способствовал этому в первую очередь Станислав Федорчук — молодой талантливый публицист, политолог, общественный деятель, который встретил рано утром на донецком вокзале и сопровождал в поездках по шахтерскому краю. Он, как и многие другие 20—30-летние и младшие жители Донецкого края, с которыми пришлось общаться, опровергал достаточно распространенное на Волыни и Галичине мнение, что на Донбассе украиноязычные, проукраински настроенные жители — это в основном переселенцы из Западной Украины, прежние вывезенцы и политзаключенные, которые здесь поселились, или их дети. Федорчуки — коренные, местные, и таких здесь много; они всегда общались на родном украинском языке или же перешли окончательно на него в начале девяностых прошлого века.

Причем, что интересно, в этой семье переплелись корни двух народов — украинского и греческого. Если по линии отца они — украинцы с Донбасса, то по линии матери — греческая кровь в седьмом поколении, так как их предки в далеком 1779 году переселились в донецкие степи из-под Бахчисарая. Отец Станислава Сергей Федорчук в бурном 1990-м был избран депутатом Донецкого горсовета, и его фамилия называлась в когда-то знаменитой, а теперь раритетной брошюре «Кого поддерживает Рух в Украине». Ведь хотя и не был руховцем, но почувствовал, что нужны перемены. И именно он предлагал депутатам горсовета принимать постановления, которые вносили в жизнь почти полностью русскоязычного и советского по духу города украинский дух. Хотя после того, как перестал быть депутатом, долго искал работу даже рядового учителя.

Сам Станислав создавал в Донецке первые ячейки Союза украинской молодежи, молодежного КУНа, а затем Молодежного националистического конгресса. Он считает (и эту мысль пришлось услышать не от одного донетчанина, с которыми пришлось общаться), что ситуация в этом крае, как и в целом в Украине, могла бы развиваться иначе. Ведь собственно новый этап борьбы за украинский суверенитет начался с забастовок донецких шахтеров, когда сначала их экономические требования переросли в политические, в том числе с лозунгами относительно получения и украинского, и экономического, и политического суверенитета. А затем проукраинские, демократические силы почему-то махнули на шахтеров и металлургов рукой, требуя от них немедленной украинизации, принятия радикальных лозунгов. А нужно было проводить настойчивую, целеустремленную работу, ведь в 1991 году те шахтеры и металлурги готовы были пойти за демократическими силами. Теперь же визиты из Западной Украины достаточно редкие — как политиков, так и художников. А их поддержка, их слово ой как нужно, говорили мне.

Кстати, именно Станислав Федорчук был автором напечатанного в свое время в «Дне» материала о директоре и, по сути, основателе украинской гимназии № 65 Леониде Громовом. Тот материал, как до сих пор вспоминают донетчане и об этом мне говорили во время неофициального общения, таки наделал шороха: слишком уж неоднозначно воспринимают здесь фигуру его героя — Громового, который еще в далеком и советском 1990 году (подумать только, в Донецке!) покрасил ограждение вокруг своей школы в сине-желтый цвет. Уже тогда от него хотели избавиться, но не удалось, потому что на защиту стали и демократы, и даже те же шахтеры. А директор создал действительно элитную, европейскую гимназию, где и преподавали новые предметы по-новому, и учили восточной философии и боевым искусствам. К крамольному директору таки сумели, как говорится, придраться, обвинив в нецелевом использовании аж двух тысяч гривен, что для такого заведения было в действительности мизерной суммой. Пришлось на его защиту становиться тогдашнему премьер-министру Виктору Януковичу, и директору дали таки доработать... до пенсии. Теперь, говорят, он обычный пенсионер-рыбак, преисполненный идеями, которые не нужны.

Лекция и мастер-класс со студентами трех курсов кафедры журналистики филологического факультета Донецкого национального университета, встреча с сотрудниками Донецкого художественного музея, возглавляемого интеллектуалкой и патриоткой Галиной Чумак, презентация романа «Століття Якова» — это первый день моего пребывания в Донецке.

На презентации «Століття Якова» я с удивлением отметил, что судьба полесского селянина Якова Меха, о которой идет речь в романе, изданном харьковским «Клубом семейного досуга» (!), интересна донетчанам. И не мешает этому даже то, что мои герои разговаривают на западнополесском диалекте, чего побаивались некоторые коллеги-писатели. Жаль, что экземпляров было мало, но количество заказов, полученных Стасом Федорчуком, радовало. Как и то, что люди охотно покупали (как и в Мариуполе и Горловке) мои романы «Камінь посеред саду» и «Графиня», повесть-эссе «Таємна кухня погоди», изданные нашим луцким издательством «Твердиня». Писательско-книжная «экспансия» с Волыни на Донетчину удалась.

Нужно сказать, что я невольно позавидовал богатейшей экспозиции местного художественного музея, в более чем десяти залах которого много картин и украинских, и российских, и западноевропейских, и советских художников, немало очень интересных скульптур, работ народных мастеров, в частности, рушников и писанок, оригинальных произведений на стекле и металле. Правда, на просторное помещение в центре Донецка уже посягают, появились предложения перенести музей в соседнюю Макеевку, мол, все равно эти два города скоро сольются в один. Директор Галина Владимировна, как может, героически защищается, тем более что она, я убедился, очень авторитетный в городе и крае человек. А еще в тот день довелось стать свидетелем митинга и пикетирования представителей местных экологических организаций и просто донетчан, протестовавших против массовой вырубки деревьев на городских бульварах и аллеях. Представители власти успокаивали пикетирующих, утверждая, что будут высажены другие — лучшие деревья, ведь город готовится к Евро-2012 и нужно показать его во всей красе, но люди им не верили и говорили, что на месте зеленых насаждений, скорее всего, появятся торговые ряды и центры.

А представители украинской общественности готовились к другому пикетированию, которое должно было состояться через несколько дней. Местный суд передал храм УПЦ Киевского патриархата в селе Тельмановка под Донецком УПЦ Московского патриархата. Это решение обжаловали в апелляционном суде, и именно его собирались пикетировать. Вдохновляло то, что накануне удалось отстоять закрытие четырех украинских школ в Донецке, на защиту которых стали не только члены украинских патриотических организаций, а прежде всего сами родители, которые хотят, чтобы их дети учились именно в украинских школах. Правда, уже вернувшись в Луцк, я узнал, что одну из тех школ горсовет все же решил закрыть.

Поездка в приморский Мариуполь на следующий день была тоже очень плодотворной — встречами и духовным общением. Хотя по дороге пришлось пережить нечто похожее на шок. Представьте себе длиннющий, казалось, бесконечный ряд труб, из которых валит густой дым (как сказали, завод имени Ильича и другие), а дома на пригородных и даже городских улицах настолько серые, даже черные, однообразные, что сразу начинают навевать скуку. А еще довелось увидеть поселок настолько убогих, полуразвалившихся лачуг с засоренными улочками и обочиной, поднимавшейся крутым склоном к еще одному заводу, что невольно подумалось с гордостью: у нас уже таких зданий нет. Но нужно признать: центр Мариуполя довольно аккуратный, с достаточно большим количеством зеленых насаждений, с интересной, еще начала прошлого века, архитектурой и красивым зданием городского театра.

Особенно взволновали две встречи в тот день — в городской детской библиотеке и с членами мариупольской «Просвіти». В библиотеке продемонстрировали слайды о жизни и творчестве Владимира Лыса (кто бы мог подумать!), рассказали о некоторых моих книгах и даже показали несколькоминутный ролик под знаменитую «погодную» мелодию из французского фильма «Мужчина и женщина». Ну, а потом я наглядно убедился: ячейка «Просвіти» в городе металлургов Мариуполе, возглавляемая врачом-психиатром Анатолием Морозом, не просто существует, а действует, притом очень активно — поучиться бы у них некоторым «просвитянам»-западноукраинцам! Об этом свидетельствовали и замечательно, со вкусом оформленный Украинский дом, и рассказ о многочисленных мероприятиях, и беседа мариупольцев — здесь были учителя, врачи, инженеры, рабочие, пенсионеры, студенты — с гостем-волынянином о литературе, о современном общественно-политическом положении в Украине. Были и вопросы о Лине Костенко, Оксане Забужко и других писателях. А когда я прочел стихотворение из сборника моей жены — писательницы Надежды Гуменюк «Голос папороті», из зала прозвучало: «Читайте еще!». Кстати, этот сборник, изданный в Луцке, тоже вызвал на Донетчине повышенный интерес — здесь люди жаловались, что мало полноценных украинских книг, в частности поэзии, сюда доходит.

Анатолий Михайлович восторженно рассказывал о коллегах-«просвитянах» — Людмиле Мечетной, Вере Амброщук, Николае Ворожбите, Майе Уколовой, Луизе Савиновой, Лидии Олийниченко, сестрах Тонковид, композиторе, лауреате премии имени Владимира Сосюры Григории Кабанцеве и других своих соратниках, прося обязательно назвать там, на далекой Волыни, их имена. Ведь они настоящие украинские патриоты и действительно помогают утверждать Украину в далеком от нас Мариуполе, где даже футбольная команда называется «Ильичевец». Это прежде всего их заслуга, что почти 80% детских садиков в городе — украиноязычные (хотя часть, конечно, таковые только по статусу), что популярностью пользуется элитный, без преувеличения, украинский лицей. Что в городе действуют три храма УПЦ Киевского патриархата и, в отличие от Донецка и других городов, на них пока что не отваживаются посягать. Конечно, способствуют распространению именно украинских идей те мероприятия, которые проводит местная «Просвіта».

Встречи в Горловке на третий день с читателями в библиотеке, с городской интеллигенцией, общение с местной знаменитостью — скульптором Петром Антипом, который известен не только в Украине, но и во Франции и других европейских странах, и с общественным активистом-мемориаловцем из города Дружковки, депутатом тамошнего горсовета Евгением Шаповаловым — также незабываемые. Петр Антип имеет, по отзывам коллег-художников, едва ли не самую лучшую и самую оригинальную мастерскую-усадьбу во всей Украине. Он — активный пропагандист и, можно сказать, фанат Трипольской культуры. Что интересно, родом из Восточной Украины, из Черниговщины, профессиональное образование получал в России, но является одним из тех художников, в творчестве которых выразительно проступают украинские мотивы. А еще этот, казалось бы, и на вид, и по стилю рассуждений о творчестве рафинированный интеллигент — один из активнейших и самых известных местных политиков, ныне возглавляет областную организацию Европейской партии Украины. В далеком уже 1989 году вступил в Украинский Хельсинский союз, дружил с Левком Лукьяненко. Потом два года жил в Париже, мог там и остаться, потому что заказчиков были достаточно, но вернулся в Украину, в Горловку. Потому что, как говорит, влюблен в степь и еще убежден, что в Украине надо менять и стиль жизни, и отношение к искусству, и саму политику.

— Я даже ссорюсь с художниками в Киеве, которые не занимаются политикой, — говорит Петр. — Убежден, что нужно идти в политику, иначе на твое место придут те, кто использует ее и людей ради собственного обогащения. Передайте там, у себя, что мы ждем таких, как вы, — и писателей, и членов «Просвіти», и тех же политиков. Потому что очень мало едет к нам людей из Центральной и Западной Украины.

Евгений Шаповалов возглавляет местное общество имени Олексы Тихого, диссидента родом из Донетчины, того самого, который в ноябре 1989 года был перезахоронен в Киеве вместе с останками Василя Стуса и Юрия Литвина. Общество издает теперь произведения Олексы Тихого, а он был и известным, очень вдумчивым, интересным педагогом, и публицистом. А еще мне с гордостью говорили, что из Донетчины происходит немало и деятелей национально-освободительного движения, и дисидентов-шестидесятников. Таких как Евгений Стахив, Иван Свитлычный, Иван Дзюба, Васыль Стус и другие — были названы более двух десятков фамилий.

А в городе Красноармейске похоронен наш знаменитый земляк, волынянин Данило Шумук, родом из села Боремщина в Любомльском районе, один из героев национального подполья и УПА, который в целом отсидел в советских лагерях и тюрьмах 43 года, установив своего рода грустный рекорд. Выпущенный уже во времена горбачевской перестройки, он, как известно, встречался с Рейганом, жил в США и Канаде, а во времена независимой Украины вернулся на родную землю и поселился у дочери на Донбассе, хотя были другие предложения. Мне рассказывали, как жители этого донецкого города каждый день с удивлением, а затем и с каким-то особым уважением наблюдали за ежедневным ритуалом. Данило Шумук проходил по улице, недалеко от дома дочери, подходил к зданию местного военкомата и целовал тризуб на его воротах.

Во время встречи в городской библиотеке и разговора с представителями местной интеллигенции были и дискуссии, и ответы на самые разнообразные вопросы, гость даже должен был проситься, что не успеет на донецкий поезд. Интересовало моих собеседников все: от любимых писателей — до УПА и событий на Волыни 1943 года. В самой постановке вопросов чувствовалось желание узнать больше и даже преодолеть тот стереотип виденья событий, скажем, так называемой Волынской резни, что навязывают нам хорошо известные пророссийские организации. А вот попытки задать вопрос, который бы спровоцировал ссору, вызвал сопротивление самих собравшихся. А обижали их слова некоторых моих коллег по писательскому перу, которые говорили, что нужно отделить «не наш Донбасс» от Украины. Не отделять, а помогать сделать его украинским по духу и языку — такое было пожелание. Еще просили передать, что на Донетчине живут не одни бандиты и олигархи, а большинство людей — простые труженики со своими нелегкими проблемами. Пришлось услышать на этой встрече о готовности многих местных бизнесменов голосовать на следующих выборах за... «Свободу», которая провозглашает особенно активную защиту национального производителя. И еще приведу интересную мысль, что представителям разных регионов Украины нужно сесть за стол переговоров и выработать украинскую национальную идею, которая бы основывалась именно на украинских интересах.