Иван Мазепа: этюд в цветных тонах

Существует закономерность, которая многократно подтверждалась практикой общественной жизни: чем более масштабной, значимой является историческая личность (явление, событие), тем более неприемлемой является любая попытка описать ее в черно-белых, упрощенных, примитивных тонах. Только вся многокрасочная палитра аналитического изображения способна адекватно передать всю многогранность, всю сложность политической позиции и духовного мира таких выдающихся личностей истории Украины позднего средневековья и раннего модерна, как Богдан Хмельницкий, Петр Сагайдачный, Петр Могила, Петр Дорошенко. И, конечно же, Иван Мазепа — возможно, самый трагичный, самый противоречивый человек в этом перечне.

Это мнение стало лейтмотивом практически для всех выступлений участников всеукраинского семинара-совещания «300-летие военно-политического выступления гетмана Ивана Мзепы и заключения украинско-шведского союза: современное состояние научных исследований», которое было проведено 12 февраля в Институте истории Украины Национальной академии наук. Во вступительном слове, с которым выступил директор института, академик Валерий Смолий подчеркивалось, что феномен Ивана Мазепы, вообще эта удивительная фигура была, есть, и наверное, еще очень долго (а возможно, и навсегда) будет источником творческого внимания, вдохновения и плодотворных споров для ученых-историков, художников, будущих исследователей. При этом следует еще, очевидно, учитывать и то обстоятельство, что недавний указ Президента Украины Виктора Ющенко, который касается 300-летия военно-политического выступления гетмана Мазепы и заключения им союза со шведским королем Карлом ХII, является только началом длительного процесса глубокого переосмысления украинским социумом сути трагических событий 1708—1709 годов в Украине, настоящей роли Мазепы, его действительных, истинных намерений как человека и как политика.

По существу, отметил академик Валерий Смолий, на этом семинаре мы собрали всех, кто имеет отношение к «мазепинской» проблематике. Директор Института истории Украины НАН Украины кратко перечислил наиболее значительные труды по «мазеповедению» последних лет. Это, в частности, «Листи Івана Мазепи» (в 2-х томах), фундаментальный сборник документов об Иване Мазепе и его времени (объемом 1100 страниц) под редакцией Сергея Павленко, монографии Виктора Горобца, Алексея Сокирко, Ольги Ковалевской (перед началом семинара была представлена ее книга «Іван Мазепа у запитаннях і відповідях»), Тараса Чухлиба, Юрия Савчука, российского историка Татьяны Яковлевой (автора книги о Мазепе в серии «Жизнь замечательных людей»). В развитие указа Президента Украины, заметил академик Смолий, еще будет проведено немало мероприятий, подготовлены сборники многочисленных документов; запланировано привлечь к работе российских, шведских и польских историков.

Содержательным и насыщенным глубокими наблюдениями и аналитическими выводами был доклад доктора исторических наук, руководителя Центра социальной истории Виктора Горобца. Он был назван так: «Исторический образ Ивана Мазепы в начале ХХI века: общественные ожидания и историографические предложения». По мнению профессора Виктора Горобца, Мазепа — наиболее актуализированная фигура истории Украины эпохи раннего модерна, объективной оценке которой мешали как идеологические «предостережения», так и политические интересы. Красноречивый факт: летом 1723 года главный сюзерен, покровитель и в то же время — «главный режиссер» кровавой травли Мазепы и мазепинцев, царь Петр I, приступая к фактической ликвидации Института гетманства в Украине, «обосновывал» это так: «Понеже всем известно, что все гетьманы, от Богдана Хмельницкого до Ивана Скоропадского, изменниками были» (читай: рано или поздно отходили от Москвы!). И что показательно: самой лютой, беспредельно злобной анафеме был предан именно гетман Мазепа, хотя, например, последствия запоздалого «прозрения» гетмана Ивана Брюховецкого на праздник Богоявления 1668 года, когда вся Украина была очень быстро очищена от царских войск (не говоря уже о Петре Дорошенко с его многолетней ориентацией на Оттоманскую Порту) были для России значительно более серьезными. В «случае Мазепы» связь между «преступлением» и «наказанием» нестандартная!

В чем же дело? Очевидно, царь Петр просто не мог сначала поверить известию о резком изменении политической ориентации гетмана (как, по некоторыми сведениям, долго колебался, можно ли верить Мазепе, и сам король Карл ХII) — откуда и такая бешенная реакция! Но это — ближайшие последствия. Если же говорить о парадоксах национальной исторической памяти и национального сознания, то очень интересны наблюдения известного немецкого ученого-историка и славяноведа Андреаса Капелера, который, анализируя идентификацию украинцев (в частности, и в России), разделил их на «малороссов» (тех, кто сознательно относил себя к «общероссийскому» сообществу), «хохлов» (абсолютно равнодушных к этим проблемам) и «мазепинцев» (сторонников государственной независимости Украины). Таковы были последствия «дела Мазепы» в дальнейшей перспективе.

Невозможно ставить под сомнение величие гетмана Мазепы, отметил Виктор Горобец, но видим еще один преинтересный парадокс: и возвеличивание, и шельмование Ивана Степановича происходят не за его реальные дела, а большей частью на почве политических соображений. Поэтому можно утверждать, что выяснение: был ли Мазепа «предателем» или не был — это просто погружение в искусственную, несуществующую дилемму. Истину в данном случае стоит искать не посредине, а на стыке профессиональных споров историков. При этом бесспорной заслугой гетмана Мазепы является стабилизация социально-политической ситуации в Украине в течение 20 лет (1687—1708 гг.).

Тема отдельного обстоятельного разговора — неоднозначные последствия социально-экономической политики Мазепы, отметил далее Виктор Горобец (речь идет и об ощутимом усилении имущественной дифференциации общества, и о противоречивом отношении тогдашней элиты к назревшим реформам и необходимой общественной модернизации). Подытоживая, Виктор Горобец обратил внимание присутствующих на два важнейших вывода, которые касаются знаменитого гетмана и его эпохи. Первый: Мазепа не является ни пророком, ни «злым гением» украинской истории. И второй: беда в том, что общество, власть, государство интересуются только частицей (в лучшем случае) своей истории только накануне очередного юбилея (в данном случае — 300-летия Полтавской битвы).

Тема доклада кандидата исторических наук Вячеслава Станиславского была очерчена так: «Государственное строительство в Украине конца XVII — начала XVIII века и переход Ивана Мазепы на сторону шведского короля Карла ХII». По мнению Вячеслава Станиславского, перед гетманской властью эпохи Мазепы стоял комплекс сложных внутренне- и внешнеполитических задач (гарантирование нерушимости своих полномочий, обеспечение единства украинских земель, включая особенно Правобережье, стабильности и влияния на Запорожскую Сеч). Решал эти задачи Мазепа в исключительно сложных условиях, и внешне, на первый взгляд, непонятные его поступки были направлены на достижение именно этих целей. Основной (может, и роковой) проблемой стала и все более растущая агрессивность политики Петра I, суть которой Карл Маркс в малоизвестном у нас, но очень интересном произведении «Тайная дипломатия XVIII века» определил так: «Для системы местных захватов России достаточно было суши, для системы мировой экспансии стала необходимой вода» (т.е. доступ к Балтийскому, Черному, Каспийскому морям, и, соответственно, длительные войны с Швецией, Турцией и Ираном!).

Кандидат исторических наук, доцент Киевского национального университета имени Тараса Шевченко Алексей Сокирко остановился на причинах и предпосылках восстания Ивана Мазепы 1708 года. Сам Мазепа, уже после заключения политико- военного союза с Карлом ХII, объяснял в своем Универсале причины такого шага в первую очередь тем, что царская власть, стремясь и далее неуклонно продолжать урезание прав и вольностей Украины, пыталась, в частности, окончательно преобразовать Запорожское войско на регулярные драгунские части и тем самым навсегда уничтожить свободу Запорожья. И, как отметил Алексей Сокирко, подтверждение (пусть косвенное) этого мы можем найти в трудах Николая Костомарова, а главное — в опубликованной в свое время переписке Мазепы с канцлером петровского правительства Головкиным и вице-канцлером Шафировым, где есть упоминание о подготовке Указа «Про устроение казаков подобием слободских полков».

Чтобы перечислить все темы интересных докладов, которые были прочитаны на семинаре-совещании (например, «От «предателя» до «гения»: неожиданные метаморфозы современной российской историографии в отношении освещения образа Ивана Мазепы» Тараса Чухлиба, «Предавал ли Иван Мазепа?» Сергея Павленко, «Визуальный образ Ивана Мазепы: достоверные и опровергнутые портреты» Ольги Ковалевской), понадобилось бы очень много времени. Но бесспорным является одно: уникальная личность великого гетмана никогда не превратится в мертвое достояние забытого прошлого.