Мирослава ГОНГАДЗЕ: «Других версий у меня нет...»

Вдова украинского журналиста Георгия Гонгадзе на этой неделе специально прилетела в Украину чтобы участвовать в судебном процессе над обвиняемыми в деле об убийстве ее мужа. Как известно, слушание было сорвано. По каким причинам так случилось, по мнению самой пани Мирославы, какими будут ее дальнейшие действия и как она оценивает некоторые аспекты нынешнего парламентского кризиса, об этом — в интервью пани Мирославы «Дню».

— Почему все-таки слушание 9 января было сорвано?

— У меня такое ощущение, что несоответствующая организация слушания была спровоцирована сознательно или преднамеренно. Нельзя было не ожидать, что слушание дела такого громкого преступления не вызовет интереса большого количества журналистов. Следственные органы должны были предвидеть, что это произойдет, и, учитывая это, подготовить все должным образом. Не только журналисты работали тогда в экстремальных условиях, но и участники процесса. У народных заседателей, например, не было места, чтобы сесть; пострадавшие и защитники обвинения сидели в одном ряду, что абсолютно неприемлемо; обвиняемые сидели от пострадавших на расстоянии одного метра; я лично сидела с одним из защитников обвинения на одном стуле! Я даже себе не могу представить, чтобы в таких условиях было возможно проводить судебное следствие. Следовательно, оно было сорвано очень объективно: так должно было произойти. Если это было спровоцировано кем-то, то цель достигнута.

— Почему, по вашему мнению, не было удовлетворено заявление об отводе судьи?

— Дело в том, что основанием для отвода могут быть только четко перечисленные условия, предусмотренные криминально-процессуальным кодексом. Но условие, которое указал в заявлении Андрей Федур, было формальным и не отвечало условиям уголовного процесса. Вот и все. (А. Федур написал жалобу и подал ее в то время, когда такие жалобы не рассматриваются. Впоследствии, ссылаясь на то, что ему было неизвестно, что в это время такие жалобы не рассматриваются, он определил это как предубежденность судьи. — Ред. )

— На 23 января назначено продолжение слушания дела. Каковы ваши дальнейшие действия?

— Я смирилась с тем, что это слушание состоится. Сейчас я пытаюсь сделать все для того, чтобы оно прошло максимально эффективно. И, возможно, в рамках этого слушания мы сможем подать дополнительные доказательства и дополнительные свидетельства, которые выведут нас на более широкое дело.

— Как вы думаете, может ли и как повлиять это дело на ход избирательной кампании-2006?

— Я думаю, что политическая элита и многие другие уже использует дело в этой избирательной кампании. Насколько оно повлияет на ситуацию?.. Мне трудно сейчас определить уровень этого влияния. Но оно будет.

— Как вы относитесь к тому, что в списках блока В. Литвина находится председатель Верховного Суда В. Маляренко?

— Очень странно. С точки зрения конституционного права как такового и принципов деятельности Конституционного Суда, судьи являются абсолютно независимыми. Они не могут участвовать в политических кампаниях. Этот факт вообще противоречит всем нормам.

— Как вы относитесь к предположению, высказанному на днях в эфире «5 канала» министром юстиции Сергеем Головатым о том, что кризис в парламенте был спровоцирован Владимиром Литвином специально для того, чтобы отвлечь внимание от слушаний по делу об убийстве вашего мужа Георгия Гонгадзе?

— Это интересное откровенное предположение. Я не слышала до сих пор о нем, но я его также, конечно, не отрицала бы.

— Тогда, возможно, у вас есть какие-то другие версии?

— Нет, других версий у меня нет.