Идеалы или товар?

Вадим КАРАСЕВ , директор Института глобальных стратегий:

— Это история из разряда «бред о брендах». Потому что очень уж сомнительно она выглядит с точки зрения интеллектуальных прав сына Президента на ряд брендов оранжевой революции. Но главное, что это цинично по отношению к политической и этической сути того, что мы называем оранжевой революцией. Получается, что революция как историческое явление банально продается и становится в один ряд с обычными музыкальными, спортивными и прочими потребительскими брендами. Разумеется, мы все живем в эпоху коммерциализации, в условиях, когда доминирует экономика предложения, когда развиваются потребительские рынки и параллельно вместе с ними брендовые идентичности. Но не до такой же степени! Парадокс в том, что о правах на революционные бренды говорят не простые исполнители революции — креативщики, политтехнологи, — а именно те, кто был в первых рядах этой революции, орнаментуя ее высокими и пафосными словами, разговорами об идеалах Майдана. Так давайте все-таки уточним: идеалы Майдана — это идеалы или бренд? Революция — это историческое событие или акт покупки-продажи? Историческое производство или банальное потребление? Это акт героизма или гедонизма? На мой взгляд, это риторические вопросы. Мне вспоминается в связи с этим стихотворение Евгения Евтушенко на смерть Владимира Высоцкого, особенно его последняя строчка: «Жизнь кончилась и началась распродажа». На мой взгляд, она очень хорошо передает то, что сейчас происходит, — не только вокруг сына Ющенко, но и вокруг идеалов и идей оранжевой революции, идеалов Майдана. Майдан не принадлежит никому — он принадлежит истории, я бы даже сказал — Всемирной истории. И превращать его в потребительский бренд — это хуже, чем ошибка, как говорил Талейран.

Удивление на грани возмущения вызывает и тот факт, что идеалы Майдана, революция как исторический и политический процесс используются для банального увода президентского сына от финансовой отчетности и моральной ответственности. Как можно говорить о высоком пафосе Майдана и украинской революции, инструментально при этом используя революцию, активность масс, эмоциональный порыв и все, что было связано с гражданским пробуждением Украины, для оправдания и легитимации сомнительных финансовых источников богемной жизни сына Президента? Опять же, вопрос риторический.