«Стратегическая цель — поместная церковь»

Предлагаем беседу с отцом Юрием Бойко, приходским священником церкви Бориса и Глеба (Киев) УАПЦ, народным депутатом Украины, где речь идет о церковных делах, которые в наше время, в нашей стране так причудливо и опасно переплелись.

«В КИЕВЕ НЕОБХОДИМО ОТКРЫТЬ «ДВОРЫ»

— Уважаемый отче, господин депутат! Не будет преувеличением сказать, что сегодня Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ) не существует как единое духовное сообщество: она раскололась на отдельные епархии, не признает избранного несколько лет назад предстоятеля, не имеет общего центра. Почему это случилось именно с УАПЦ, которая уже в 1990 году стала независимой православной церковью Украины?

— Мое объяснение того, что случилось в УАПЦ, возможно, не каждый примет. А речь идет о том, что УАПЦ формировалась прогрессивными силами общества на его подъеме и формировалась как демократическая структура, в которой большая роль отводится пастве. Чего никогда не случалось, например, в Московском патриархате, который в то время был господствующим в Украине. Возрождение УАПЦ шло от так называемых «низов», которые являются основой церковной общины. В такой церкви были тогда заинтересованы украинцы, которые задумывались над тем, какой является церковь, какой она должна быть.

В первом обращении к мирянам о. Владимира Яремы (позже патриарх УАПЦ Димитрий) говорилось о том, что традиционная форма православной жизни не отвечает ожиданиям верующих украинцев. Потому что мы демократичны по существу, стремимся познавать, открывать для себя истину — евангельскую истину. Тогда как в Московской церкви паства никогда не играла весомой роли. К тому же в состав УАПЦ вошли не только существующие, но и новые общины, особенно на востоке Украины. Это были совсем другие прихожане.

— Получается так, что именно демократизм привел церковь к теперешнему состоянию? Какие меры принимаются для улучшения ситуации?

— Я не вхожу в руководство церкви и в активную среду УАПЦ — в связи со своими депутатскими обязанностями, которые касаются общецерковных дел страны. Сегодня, например, я встречался с группой священников Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ МП). Эти московские батюшки, а также их общины хотят того, чего хочу я и все прогрессивное духовенство. Это, в первую очередь, отделения от тех церковных структур, которые пышно расцвели во времена Кучмы и его идеологов и выполняли «государственный заказ» во время последних президентских выборов. Честных людей УПЦ МП не устраивают ни мораль епископата этой церкви, ни активная связь духовенства с бизнесом и политикой и др. Таких верующих в УПЦ МП немало в различных регионах — как священников, так и епископов, хотя их взгляды весьма опасны и могут обернуться запрещением служения, потерей прихода, а то и — еще худшим.

— Какова сегодня основная задача церковных политиков Украины?

— Стратегическая цель — формирование Поместной церкви Украины. Как доказательство приведу утверждение господина Бжезинского, который сказал, что, «когда в какой-то стране господствующая церковь хоть на 20% находится в юрисдикции другого государства, то ни о какой независимости этой страны речь идти не может». Поэтому Москва делала и будет делать все, чтобы не допустить образования Поместной церкви в Украине. Но нужно работать на будущее, тем более, что сегодня есть обнадеживающие знаки со стороны Вселенского патриарха Варфоломея II, который обратился к украинскому народу во время оранжевой революции, а также поздравил избранного Президента Виктора Ющенко.

— Но не закончится ли его вмешательство именно этими, такими красивыми жестами? Наблюдается какое-то развитие в отношениях со Вселенской патриархией?

— К сожалению, Вселенский патриарх должен считаться с мощной Московской церковью, с ее стойкой имперской традицией политической и церковной жизни. Вселенский патриарх, конечно, не хочет идти на межправославный конфликт. Уверен, однако, что стабилизация политической жизни в Украине будет содействовать более активным ее отношениям с Вселенской патриархией. Уже сегодня эти отношения оживились. Как помните, Царьгород посетила делегация во главе с Госсекретарем господином Зинченко, который вручил Вселенскому патриарху приглашение Президента посетить Украину, что мгновенно вызвало недовольство Московской патриархии.

— Дело, очевидно, еще в том, что сейчас Вселенский патриарх очень занят скандалами в Элладской и Иерусалимской церквях и ему сейчас не до Украины. Какие шаги предпринимаются для сближения Украины со Вселенским патриархатом?

— Недавно на заседании ВР я обратил внимание Президента на необходимость открытия в Киеве духовных представительств Вселенского патриарха, а может, и некоторых других православных церквей, которые называются «дворами». Это должны быть определенные церковно-дипломатические миссии, которые будут функционировать, например, при посольствах в Украине или будут иметь здесь свои усадьбы с храмами. В прошлом такие дворы существовали при православных церквях. Лучше всего было бы образовать двор Вселенского патриархата при Киевском патриархате, но Вселенский патриархат еще не готов признать владыку Филарета каноничным главой церкви и на такой шаг не пойдет. Между тем, нам сегодня очень необходима, так сказать, третья сторона — авторитетные и незаинтересованные представители Вселенского православия. Думаю, что полезно было бы открыть в Киеве также двор Грузинской православной церкви. Тем более, что у нас проживает немалая община грузин, которая уже выражала желание иметь тут свой православный центр. Они хотят построить у нас церковь, в которой будет служба на грузинском языке и которая будет в юрисдикции Грузинского патриарха.

«НЕТ СЕЙЧАС ТАКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЮРИСДИКЦИИ, В КОТОРОЙ ВСЕ БЫЛО БЫ ХОРОШО»

— Но не получится ли так, что эти дворы пойдут на пользу только одной церкви, а именно — Московской? Что духовенство Вселенского, Грузинского и других украинских дворов будет общаться, как и сейчас, только с «каноническими»? Не углубится ли в связи с этим раскол между украинскими церквями и мировым православием?

— Но ведь ситуация в государстве изменилась. Поэтому есть надежда, что члены других православных церквей будут изучать состояние украинского православия, будут знакомиться с духовенством, церковной жизнью. Можно говорить о совместном богослужении (не о евхаристичном единении!), а также о содействии переговорам между украинскими церквями. Ведь сейчас эти церкви настроены предельно агрессивно — «с тем сяду за стол переговоров, с тем не сяду» (Митрополия УПЦ МП, скажем, «готова» к переговорам с Киевским патриархатом, но — без патриарха Филарета!). Между тем, все члены общества имеют право на диалог, на поиск подходов к решению конфликтов в интересах общества. Невозможно руководствоваться исключительно корпоративными интересами, постоянно ссылаясь на «каноны».

Понимание в обществе должно быть найдено. Уверен, что постоянное представительство других православных церквей в Украине будет содействовать диалогу между украинскими церквями, устранит «монополию» Московской церкви в Украине. Есть надежда, что представители Вселенской церкви сядут за стол переговоров с богословами различных юрисдикций и определят каноничность или неканоничность всех заинтересованных сторон.

— А что, собственно, тормозит организацию таких духовных центров других православных церквей в Украине?

— Во-первых, не существует четких правил в отношении открытия двора. Сохраняется также активная позиция Московского патриархата, который противится каким-либо связям православного мира с украинскими «неканоническими» церквями, хотя в УПЦ МП есть духовенство, которое заинтересовано — сейчас тайно — не только в дворе Вселенского патриарха, но и в переходе под его юрисдикцию. Это люди, которые ищут вне границ Московского патриархата легитимность, каноничность, и которые ради «единой и канонической» вынуждены терпеть — с открытыми глазами — многое, что несовместимо с истинным христианством.

— А какой сегодня уровень духовности, порядочности среди нашего православного духовенства?

— Как депутат, я столько всего наслушался! Поэтому могу утверждать: нет сейчас в Украине такой православной юрисдикции, в которой все было бы хорошо, все высоко духовно и в соответствии с канонами. Жалобы идут со всех сторон, в том числе от общин разных юрисдикций моего избирательного округа. Это, главным образом, жалобы паствы на своих священников. Есть также обращения от духовенства различных уровней и церквей.

Все это для меня — очень грустно. Я бы хотел, чтобы каждый украинский священник, независимо от юрисдикции, был уважаем всеми гражданами страны. Между тем, наблюдаем совсем другое: духовенство занимается бизнесом; миряне не уважают своих пастырей; родители везут крестить своего ребенка в другое село, к другому священнику — таким «авторитетом» пользуется их батюшка; иерархи враждуют между собой.

— Вы, как приходской священник, который постоянно общается со своей общиной, можете ответить на такой вопрос: проникается ли паства, народ Божий, тем, что происходит сейчас в УАПЦ? Или им все равно, что там делается сверху и кто там «правит бал» — владыка Мефодий, или владыка Игорь, или кто-то еще?

— Эти проблемы не являются острыми там, где священник — добрый пастырь своей общины. Но когда возникает малейшая проблема и общине приходится обращаться к епископу или в епархиальное управление, проблемы выплывают на свет. Если, например, священник и его приближенные (ктитор, староста и др.) начинают заниматься персональными делами за счет церкви, начинают какое-то частное строительство и тому подобное.

Сегодня, впрочем, общие церковные дела стали значительно больше интересовать прихожан. Вот, скажем, недавно умер великий католический иерарх Римский папа Иоанн Павел II, что привлекло внимание всех. И знаете, православным верующим стало едва ли не завидно, что в Западной церкви был такой великий глава, который проникался всеми общественными проблемами мира. Оказалось, что украинские православные также хотят, чтобы у них был великий и святой иерарх-подвижник, к которому надо всегда тянуться, кому можно следовать. Конечно, у нас есть Евангелие, есть Христос, но нам всегда недостает живого примера, особенно в лице главы церкви.

— Кто, по вашему мнению, может достойно возглавить УАПЦ?

— К превеликому сожалению, церковь не может объединиться вокруг ныне действующих епископов. Так сложилось, что Тернопольская епархия так или иначе, но признает митрополита Мефодия, который является формальным главой УАПЦ. Демократические общины Центра и Востока, созданные здесь, как правило, сознательной украинской интеллигенцией, группируются вокруг архиепископа Игоря Исиченко. Львовская епархия отказалась от епископа Макария: она хочет иметь такого главу церкви, с которым считалась бы не только одна епархия. Ибо перед ними есть пример греко-католиков: глава УГКЦ Любомир Гузар, украинец, который энергично и успешно создает свою церковь и является духовным авторитетом для верующих.

Думаю, что православные львовяне хотят для себя такого же пастыря и к тому же — легитимного. Легитимности они ждут со стороны Вселенской патриархии. Как известно, Львовская епархия обратилась к украинцу митрополиту Всеволоду (Вселенский патриархат) с просьбой возглавить их церковь. Владыка прибыл во Львов, встречался с епископом Макарием (номинальный Львовский епископ); он, однако, не может возглавить епархию без радикальных изменений в церкви и в стране в целом: это выглядело бы односторонним вмешательством Вселенской патриархии в православные дела Украины.

НУЖНО ЛИ ЦЕРКВИ ВМЕШАТЕЛЬСТВО ГОСУДАРСТВА

— Для урегулирования «внештатной» ситуации УАПЦ планирует созвать летом не один, а два (!) cобора. Что можно ожидать от cоборов, от их решений в тех обстоятельствах, в которых сегодня находится УАПЦ?

— Мне трудно на это ответить, потому что я не являюсь членом организационного комитета. Но пока что не вижу выхода из этого кризиса какими-либо решениями cоборов. Даже смена главы церкви УАПЦ не улучшит ситуацию, — потому что кризис очень глубокий, он связан с общеправославным кризисом, а также — с посторонним вмешательством. Вероятнее всего, церковь разделится на несколько «лагерей», что и будет юридически закреплено соборами.

— Как вы относитесь к возможности объединения УАПЦ с Киевским патриархатом, — возможности, о которой когда-то упоминал и Вселенский патриарх? Что бы и кто там не говорил, а патриарх Филарет руководит церковью железной рукой.

— В принципе это возможно. Но должна быть воля, желание, а также отсутствие политического давления. Тем более, что на уровне общин такое объединение давно существует: общение, совместное служение во время храмовых праздников или общенациональных мероприятий. Вспомним, что во время оранжевой революции молебны вместе правило духовенство УАПЦ, УПЦ КП, УГКЦ. Но, к превеликому сожалению, настоящего открытого диалога до сих пор нет: слишком велик период раздора и конфликтов — борьбы за общины и церкви в начале 90- х годов. Чрезвычайно большое влияние оказывает активная и постоянная пропаганда со стороны Московского патриархата, особенно в отношении «нелегитимности» патриарха Филарета. А вообще, Автокефальную и Киевскую церкви сейчас делят только отзвуки бывшего глубокого конфликта. К сожалению, этого оказывается достаточно.

— Православие традиционно, со времен Византийской империи было частью государственной машины, находилось под управлением светской власти (так называемый «цезаропапизм»). Возможно ли успешное вмешательство украинского государства в православные дела, особенно в сложных ситуациях? Имело ли бы такое вмешательство желаемый успех в Украине, такой, например, как объединение двух действительно украинских церквей — УАПЦ и УПЦ КП?

— Я много думал об этом и считаю, что государственное вмешательство необходимо и будет иметь хорошие результаты. Я его рекомендовал Президенту. Но это должно быть специфическое вмешательство: речь идет о том, чтобы задействовать Службу безопасности. Потому что нам, прежде всего, надо избавиться от того, что сегодня практикуют некоторые церкви и что можно квалифицировать как государственные преступления — нарушение Конституции и Законов Украины. Все это ярко проявилось в период выборов и осталось безнаказанным — финансирование «в конвертах» религиозных общин средствами неизвестного происхождения, миллионные тиражи листовок с антигосударственными текстами, которые раздавались в церковных общинах, в школах и на улицах и др.

Думаю, что Служба безопасности обязана расследовать все подробности, источники финансирования церковных общин и «политиков», выявить места изготовления пропагандистских материалов. Я уважаю позицию россиян, но не на нашей территории. В России — это их право. Но если в епархиях УПЦ МП распространяется литература, изданная для россиян, в которой представляется искаженная история государственности России, не говоря уже об истории Украины, искаженная история украинской церкви, — с этим нужно что-то делать. Или пропаганда святых, таких, скажем, как Андрей Боголюбский, которые разрушали Киев, Киевскую Русь. Сегодня в каждом киоске УПЦ МП можно увидеть царя Николая, его изображения носят по городам и селам во время так называемых «крестных ходов» (Господи, прости меня!) вместе с портретом Януковича. Считаю, что это глумление над нашей церковью, глумление над Христом. Именно здесь, я убежден, должно быть государственное вмешательство: государство должно отслеживать подобный негатив, тем более, что он отнюдь не носит церковного характера. А речь идет о важнейшем — о стабильности в государстве, более того — о нашей территориальной целостности.

Кроме всего прочего, церкви ждут от государства содействия. К превеликому сожалению, сегодня оно отсутствует. Вот пример. Только что мы получили негативный вывод Научно-экспертного управления ВР на мой проект Закона, в котором речь идет о государственной помощи тем религиозным общинам и организациям, которые занимаются благотворительной деятельностью. Скажем, содержат различные учреждения социальной помощи (дома для старых людей, для сирот и тому подобное). В Западном мире такие благотворительные организации финансируются государством, потому что они фактически выполняют его, государства, функции. В таких случаях государство обязательно должно содействовать — независимо от юрисдикции церкви.

В заключение я бы хотел пожелать, чтобы религиозные общины активнее включились в строительство церкви и были значительно более требовательными как к себе, так и к своему духовенству. Верующие люди должны быть более смелыми, действительно проникаться церковными делами. А не склонять свою голову в повиновении: этого сегодня недостаточно. Сколько кругом проблем и сколько общественных стимулов! Для пастыря таким стимулом является община, которая бы его обязывала всегда быть на высоте. Я знаю случай на Киевщине, когда община сказала своему священнику: «Отче, а разве вы не можете говорить проповедь на государственном языке?» Я бы хотел, чтобы верующие украинцы всегда были именно такими.