«Городку» тоже требуется капремонт, как и всему жанру сатиры

После недавнего «Комедийного клуба» во Дворце «Украина» я уже побаивался юмористических вечеров. Даже если там заявлены известные имена. Как выяснилось в тот роковой вечер, уровень текстов может быть настолько низок, что никакие звезды не спасут номер. И все же телепередача «Городок» за свои 12 лет существования сделала два имени беспрецедентно популярными на просторах СНГ. Подтверждение этого — абсолютный аншлаг во Дворце «Украина» на визит создателей «Городка».

Стоянов начал концерт с фразы: «Вы, наверное, представляли нас несколько другими? Я, например, по телевизору маленький и жирный. Как видите, это несколько иначе...»

Стоянов действительно «вживую» был более строен, поскольку высок. «И еще одна просьба, — добавил он, — не подскакивать к Олейникову после концерта и не кричать, что он ваш любимый артист — Панкратов-Черный. Это его всегда нервирует».

Основная линия номеров дуэта и касалась несоответствия: телекартинки и закадровой кухни. И усилий, которые делаются для устранения этого несоответствия.

Тема первой сценки: перевод в студии популярной американской передачи «Служба спасения 911». Два актера озвучивают по подстрочнику телевизионный материал. В сценке артисты отлично раскладывались по своим привычным типажам: Олейников — недотепа, Стоянов — уверенный в себе хам. Но как в сказках, верх одерживает — «иван-дурак». Потому как: первый был слишком «русский», а второй — слишком «американец».

Диалог:

— Интересно, который из двоих я? — спросил герой Олейникова, глядя на воображаемый экран.

— Наверняка вот тот придурок, что справа, — самодовольно заметил персонаж Стоянова.

— Почему как придурка так я должен играть? Что мне теперь — специально вживаться в образ?

— Ничего не надо делать искусственно, играй себя и все получится... А вот этот симпатичный молодой человек — я, — самоуверенно резюмировал «спасатель».

— Начинаю, — стартовал Олейников. — «В это утро я был с тяжелого похмелья и стал пить рассол в банке. Уровень жидкости все опускался, а я все тянулся к нему губами, пока не обнаружил, что в банке оказалась моя голова...»

— Ты хочешь сказать, что эта история не про тебя? — невинно спросил Стоянов.

Олейников, поджав губы, промолчал.

Дальше герой Стоянова начал так спасать Олейникова, что стал выглядеть гораздо глупее «жертвы». Для того, чтобы вытащить, например, последнего из машины, он разрезал ее автогеном и т.д.

Вторая сценка вращалась вокруг «переводческой» темы, которую на протяжении 40 лет «разрабатывали» Ширвиндт и Державин: иностранец и переводчик, который перекручивает (вульгарно) английский.

Иностранец — конечно, американец. Здесь уже явственнее проступила политика. Фразу Стоянова «гавенмент в Кремле», тот понимающий все буквально (под смех зала) переводить отказался. Они не раз жестко проходились по Путину, уловив растущее недовольство его политикой.

Потом Стоянов стал изображать Черномырдина, который разбирал жалобы трудящихся. В одной из них он долго и даже скажем так — анатомически подробно — разбирал, что в точности значит «задел девичью честь»...

Тема политики все больше «сползала» в «нижепоясной отдел».

Потом парочка приступила к своим старым байкам: как они познакомились. И что у них у обоих день рождения 10 июля с разницей в 10 лет. Что впервые, как эстрадный дуэт, они выступили в тюрьме в легендарных питерских «Крестах». Как музыканты. Здесь Стоянов продемонстрировал залу умение играть на гитаре: вжарил что-то испанообразное. А Олейников рассказал, что всегда шутит не специально, а как-то так «само выходит». И то их давнее провальное выступление перед зэками он закончил так: «Спасибо. Счастливо оставаться».

Дальше тоже была сценка на тему телевидения.

Суть: после короткого замыкания никак не могли передать текст новостей диктору — Олейникову. Стоянов (рабочий) изображал присутствующих в Кремле гостей (древний прием из детской игры «Раз, два, три — море замри»). Если нужно было изображать спикера Думы Грызлова, он делал вид что что-то грыз, а если депутата Глазьева — вращал глазами...

В «нижепоясной» области была тема, как старик вместо ЖЭКа попал на «секс по телефону», где долго обсуждались достоинства его «текущего крана». Но лидирующей стала песенка «композитора Астрида Линдгрена из мюзикла «Малыш и Карлсон»: «В Швеции тишь, только не спит Малыш. В шведской семье разве поспишь — вот и не спит Малыш».

Такая вот евро-америкен интеграция дуэта Олейников энд Стоянов.

Хотя последней хохмой концерта была такая. Олейников торжественно сел за рояль. Было объявлено: «Слово о партии». После музыкального вступления Стоянов сочным басом рявкнул: «Ненавижу!» Классная шутка для капустника 1987-года. Но в 2005-м?

Однако современность Стоянов приблизил своими собственными словами. Под финал действа на сцену вышел некий господин и вручил парочке украинский «праздничный набор» в кульке: водка, сало и книжка «Всемирная история в гусаках». Вероятно, от клуба наших больших шутников.

Неожиданно Стоянов серьезно заметил: «Спасибо, конечно. Но знаете, после недавних событий у нас исчезли из анекдотов украинцы как персонажи с салом, поскольку вы доказали, что именно вы — европейская страна». Зал воспринял сказанное с энтузиазмом.

По поводу общего впечатления скажу так: не разочаровали и не очаровали. Что-то посередине.

Сейчас сатирический жанр явно отстает от жизни. А может, и сам «Городок» за 12 лет немножко повыдохся. Хотя актерский и пародийный таланты Олейникова и Стоянова по-прежнему сильны. Будем надеяться, что в скорости они освежат репертуар.