Комментарий
События в Кыргызстане многие считают предвестником потрясений в других странах региона. О том, так ли это и чем чревата нынешняя ситуация в Бишкеке, «День» поинтересовался у известного казахстанского политолога, эксперта по Центральной Азии Ерлана КАРИНА.
— Кыргызстан — довольно уникальная страна. При всей кажущейся провинциальности, киргизская политика достаточно сложна и многогранна. К сожалению, и в Москве, и на Западе, и в столицах Центральной Азии до сих пор недооценивали важность процессов, которые развиваются в Кыргызстане.
Мне кажется, что там сейчас будет сохраняться ситуация «стабильной нестабильности». Политическое пространство Кыргызстана на данный момент очень фрагментарно и раздроблено. Ни власть, ни оппозиция не могут сыграть роль инициатора какого-либо политического процесса. И в отсутствие такого доминирующего центра на первый план начинают выходить второстепенные политические игроки, особенно на юге страны, где сравнительным влиянием обладают лидеры этнических групп, родовых кланов, криминальные авторитеты и т.д. Достаточно большую роль там играет экстремистская организация «Хизб ут-Тахрир». На прошедших выборах около двухсот кандидатов как от оппозиции, так и от власти получали от нее поддержку — в обмен на то, что завтра они будут говорить о реформе конституции, о том, чтобы шариат играл ключевую роль в законодательстве и т.д. Только в городе Ош «Хизб ут-Тахрир» в феврале провела несколько массовых акций протеста. Когда в других странах их с биноклем ищут и не могут поймать, в Кыргызстане они у здания прокуратуры проводят массовые митинги. Например, арестовали одного из лидеров организации, — у него дома обнаружили взрывчатку. А на следующий день его сторонники выходят на площадь требовать его освобождения.
Сложность ситуации в Кыргызстане объясняется еще и очень непростым характером межэтнических отношений. К сожалению, организаторы нынешних акций протеста в Джалал-Абаде и Оше не имеют ровной, сбалансированной поддержки в разных этнических группах. В частности, узбекская община более лояльно относилась к власти Акаева. Поэтому все действия со стороны оппозиционных лидеров они воспринимают и как угрозу своей безопасности. Я сам слышал слова одного из лидеров узбекской общины о том, что если ситуация выйдет из-под контроля, они будут вынуждены защищать себя сами, организовывать отряды самообороны.
— Как вы оцениваете роль России в регионе?
— Москва, обжегшись на Украине, вдруг, видимо, приняла решение, что если она не может остановить процесс распространения цветочных революций, то почему бы ей самой его не возглавить? Как мне кажется, Россия в какой-то степени следовала этому сценарию, когда в январе пригласила одного из лидеров киргизской оппозиции — Курманбека Бакиева — в Москву, где у него были встречи на достаточно высоком уровне. Очевидно, они думали, что здесь неизбежно произойдет смена власти, и лучше сымитировать поддержку демократических преобразований в регионе. Но надо было ставку делать не на одного оппозиционного лидера — их ведь в Кыргызстане много, — а поддерживать контакты со всеми… Кроме того, начав эту игру, Россия ее не завершила, опять стала склоняться в сторону официального Бишкека.
— «Почвенники» часто говорят о том, что Вашингтон намерен сеять революции повсюду. В то же время достаточно распространено мнение, что США предпочитают стабильную автократию в зонах своих стратегических интересов…
— Вашингтон после 11 сентября взамен на размещение авиабаз стал закрывать глаза на нарушение прав человека, давление на свободу слова в странах Центральной Азии. И здесь произошел резкий откат от демократии. Соединенные Штаты, конечно, делали замечания — но абсолютно дежурные. Никаких санкций, далеко идущих заявлений не было. Мне кажется, некоторые силы в США, вдохновившись результатами бархатных революций в Грузии и Украине, хотят продолжить триумфальное шествие демократии и в Кыргызстане. С другой стороны, думаю, есть понимание, что не везде бархатная революция может привести к одинаковым результатам. Те стандарты и инструменты, с которыми Запад приходит в Восточную Европу, здесь будут опасны. Оппозиция в центрально-азиатских республиках не имеет широкого общественного влияния и не сможет удержать власть в случае кризиса. Возможна полная потеря контроля над общей ситуацией, когда ни власть, ни оппозиция, ни Вашингтон, ни Москва не смогут удержать его. Тогда на арену выйдут другие игроки.
— Как киргизские события в целом повлияют на регион? Где ожидать следующей революции, где, наоборот, жесткой реакции?
— С событиями в Грузии и Украине в Центральной Азии у кого-то возник страх, у кого-то — надежда, что у нас тоже случится такая смена ценностей, приоритетов в политике, элит. Но в то же время определенные события в Кыргызстане ужаснули мыслью о том, что может случиться второй Таджикистан. Оппозиция в Казахстане только-только начала формироваться как политический институт. Только-только начали позитивно воспринимать ее роль. А теперь события в Кыргызстане ударили по ее авторитету и статусу. Придется долгое время преодолевать стереотипы, доказывать, что оппозиция — не разрушительная, а конструктивная сила.
В Казахстане, скорее всего, возможен «дворцовый переворот», который приведет к смене лидеров, но не к смене элит. Политика руководства Узбекистана и Туркменистана приближает эти страны к революционным сценариям. Но в отличие от Украины и Грузии, в центрально-азиатских республиках возможны не мирные акции протеста, а восстания, народные волнения, путчи с опасностью полного выхода ситуации из-под контроля. У таджикского общества после гражданской войны выработался определенный иммунитет. Там тоже возможны дворцовые интриги, но думаю, что при всем вероятном недовольстве политикой президента, правящей группы основные политические силы все- таки понимают, что провоцировать конфликт сейчас достаточно опасно.
