Несмягчающее обстоятельство

Утром по селу «прошло» грустное известие: на улице нашли неживую Нину. Плелась с «точки» (так в селе называют подпольный трактир), упала и замерзла. Поздно было — никто и не увидел. Вспоминали, тянула с овчарни балку в эту «точку», потому что из хаты раньше все вынесла.

Никто не мог предположить, что водка совершит такую ужасную расправу над семьей. Остался один сынок, но он не приедет, чтобы снарядить в последний путь свою маму. Тянет срок в колонии. Вместе с еще двумя сельскими. За убийство...

Обсуждая грустное известие, пожилые люди вспомнили и о Васильке, которого трое добили до смерти. Вышел как-то ночью на свою беду из хаты, а эти трое — ему навстречу. Возвращались с дискотеки. Юные и пьяные. Потом на суде говорили, что ничего не помнят. Кто первым ударил, кто — последним?.. Побили несчастного Василька руками и ногами так, что, как говорят, ни одного живого места на теле не осталось. Оправдывались: водка «виновата», что с убийства с особой жестокостью началась жизнь.

В тот вечер Нина, словно что- то предчувствуя, не хотела пускать сына на дискотеку в клуб. Там корчмарь не смотрит, что продажа алкогольных напитков несовершеннолетним запрещена. Если есть деньги, то и в ведро нальет.

Нина просила, умоляла сына, чтобы дома уроки учил, никуда не ходил. Ведь знала, что с дискотеки он всегда пьяным возвращается. Отца дома не было, чтобы мог решительно пресечь это все. Поехал в Подмосковье на заработки. Работал там на строительстве, переправлял жене деньги, чтобы она с сыном в достатке жили.

Выглядывая парня с дискотеки, Нина по ночам думала-гадала о том, что же это происходит с ее семьей. В свое время она в селе, так сказать, была не последним человеком. Зоотехником на ферме трудилась, водились скотина, свиньи, птица, овцы. А потом словно тяжелая авиационная бомба упала на здание фермы. Не стало работы ни ей, ни дояркам, ни телятницам со свинарками и птичницами. В какой-то день и муж вернулся домой безработным. Рассказал, что выполнял по наряду предпосевную обработку почвы, когда приехали из района какие-то люди. Остановили трактор в поле, велели, чтобы шел домой, потому что его Т-70С был заложен в невозвращенный кредит. Так из общества вывезли всю технику. Разделенная на паи земля зарастает сорняком, дичает.

Развитый социализм со всеми его недостатками разрушили окончательно и взялись строить капитализм. Каждый по-своему. Тот или та — на заработки в зарубежье. Эти дома дружно надрываются около трех-четырех коров и раз в неделю везут в столицу или в Одессу творог — сметану. Кто-то «точку» открыл. Село — с полтысячи дворов, и на них аж три «точки». Еще — кабак и магазин, где тоже наливают. Эти новые объекты торговли поставлены из стройматериалов, на которые ферму растянули. И еще (отдельно для подрастающего поколения) — трактир в культурно-просветительском заведении. Рассказывают, что за каждым из этих объектов кто-то из райначальства «стоит». Вроде бы потому никто не инспектирует корчмарей, трактирщиков, лавочников...

Тело Василька нашли на улице так же утром, как потом — тело Нины. Почти на том же месте. Это было весной, когда цвели вишни, и школа готовилась к выпускным экзаменам. По сигналу из сельсовета прибыла следственно-оперативная группа и «взяла» подозреваемых в преступлении. Нина не верила, что ее Василек — соучастник убийства. Написала телеграмму мужу. Тот прибыл. Все, что заработал тяжелым трудом, растратили на адвокатов. Однако это ничего не дало. Объяснения обвиняемых в суде, что напились до безумия, не стали «смягчающим» вину обстоятельством. Осужденных отправили в колонию.

После суда отец одного из трех осужденных вернулся на заработки. Говорят в селе, что там, на чужбине, он и умер. О том, при каких именно обстоятельствах, — неизвестно. Одна из версий — выпил с горя, упал с лесов и убился. Другая — якобы покончил с собой.

Не выдержала удар злой судьбы и Нина. Оставшись в хате одна, начала понемногу заливать свое горе водкой. Короткое забытье — тяжелое похмелье. И — опять забытье, а потом — похмелье. Вскоре к ее дому истоптали тропинки сельские пьяницы.

— После убийства Василька не прошло и двух лет, как не стало и Нины, — молвил тихо председатель села. Рассказал эту грустную- прегрустную историю, взяв с корреспондента слово, что даже район, на территории которого «эта единица местного самоуправления», не назовет в газете: «Потому что до пенсии доработать не дадут». А после этого добавил, что подобную «пьяную» историю можно услышать в каждом селе.

КОММЕНТАРИИ

Богдан ПРОСКУРНЯК, главный нарколог Хмельницкой области:

— У нас на учете стоит 24 тыс. 364 человека с алкогольной зависимостью. 55 % из них — из сельской местности. Каждая третья — женщина. Конечно же, эти цифры не могут отразить сполна происходящее на территории края с почти полтора миллионным населением. Вот из одного села Новоушицкого района — беспрестанный поток искалеченных «зеленым змием». Что же оказалось? Осенью тяжело работали в саду — собирали яблоки для какой-то фирмы. Зарплату им выдали... вином. Изготовленным еще в советские времена из яблок ранних сортов и не проданным по понятным причинам. Пили от скуки и большой обиды. Не закусывали, потому что не было чем.

Однако спивались и раньше. При других обстоятельствах. На учете состоит и первый секретарь райкома КПУ еще тех времен, когда партия была «руководящей и направляющей силой». Этот бывший «пламенный пропагандист трезвого образа жизни» уже стал человеком без определенного местожительства. Периодически из Шепетовского района прибывает для лечения священнослужитель, у которого два высших образования — светское и теологическое.

Петр МАТВИЙЧУК , главный врач Черноостровской больницы (Хмельницкий район):

— В стационарном отделении сельской больницы все койка-места заняты. Тех, кто ведет трезвый образ жизни, — единицы. Вот 37 летний мужчина. Молодой человек, а уже — калека. Ему парализовало нижние конечности потому, что водкой злоупотреблял. Просто «зеленый змей» в селе — разменная монета, которой платят за все полученные услуги.

Идем в другие палаты. Эта и та — с циррозом печени. У той — нервы, у этого сердце. Все болезни — от постоянного употребления алкогольных напитков. Утром очередная медсестра докладывает, что один всю ночь «белку» ловил.

Виктор КОВЕРЗЮК , начальник центра общественных связей управления МВДУ в Хмельницкой области:

— В 2003 году на территории края зарегистрировано 1 1 585 преступлений. На 28,3 процента больше, чем в позапрошлом году. Каждое седьмое преступление совершено в нетрезвом состоянии. В 2003 году участковыми инспекторами милиции составлено 13977 протоколов о нарушении антиалкогольного законодательства, на учете в органах внутренних дел края состоит 4503 хронических алкоголика.

Участковые инспекторы в пределах своей компетенции осуществляют контроль и профилактическую работу среди людей, признанных в законном порядке хроническими алкоголиками. К сожалению, результативность этой работы низкая. Вот строки из криминальной хроники последних дней:

— напившись до безумия, схватил кухонный нож, нанес ранения жене, несовершеннолетней дочери, взрослому сыну и соседке;

— в нетрезвом состоянии убил родную мать;

— после какой-то рюмки хозяин дома убил двух своих гостей, закопал на огороде;

— выпил, прилег с сигаретой, заснул — пропал в огне вместе с женой;

— двое подростков, 14 и 15 лет, после общего распития спиртных напитков со взрослым мужчиной побили последнего руками и ногами, вынесли на улицу, где он замерз...

Участковые инспекторы могут только выписать штраф, который потом очень сложно взыскать. Вместе с трудовыми коллективами в селах исчезли комиссии по борьбе с пьянством. Нет товарищеских судов, советов общественных пунктов охраны правопорядка для обсуждения антиобщественного поведения людей, состоящих на профилактическом учете. К этим острым вопросам часто равнодушны психологи, социологи, сельские органы местного самоуправления.

Наталья МАЙКО, руководитель психологической службы и службы «Телефон доверия» центра социальных служб для молодежи Шепетовского района:

— Алкоголизм на селе имеет свои особенности, хотя все касающееся человека имеет общие черты. Общим является то, что начинается он тогда, когда человек выбирает алкоголь как самый лучший способ противодействия стрессу. И в наименьшей ситуации тревоги, обиды, нерешительности, горя рюмка якобы становится «помощником». Распитая в клубе или за углом культурно-просветительского заведения бутылка перед дискотекой якобы помогает преодолеть скованность, чтобы «как можно лучше» предстать перед юношей или девушкой, просто осмелиться потанцевать.

Я не знаю, привлекла ли внимание трагедия, которая произошла в том селе. Хотя вряд ли. «Патанализ» ситуаций не ведется, выводы не делаются. Разве ж какого- нибудь трактирщика лишили лицензии за то, что наливает несовершеннолетнему?! Как психолог, бываю в селе только тогда, когда удается выпросить у райвласти горючее для автомобиля. К сожалению, удается очень редко. По той же причине, финансовой, год не работал «телефон доверия». Грустно, когда привезешь в семью, где пьют, гуманитарную помощь, постельное белье, а уже через две недели видишь, что малые дети опять спят на «голом» полу. Родители-пьяницы сделали бартерную операцию в той таки «точке».