«Может быть, я кому-нибудь помогу…»

Она двигалась по квартире, как в замедленной съемке, чуть выше чем обычно поднимая кверху подбородок, и говорила: «Знаете, мне везет. Мне стало очень везти в последнее время… С тех пор, как подарили компьютер, я могу ни от кого не зависеть. Относительно, конечно. А еще наш декан предложил мне перейти с заочного отделения на стационар. Я даже боялась об этом заикаться! А он сам сказал — хотите учиться в аспирантуре на стационаре? — Конечно, хочу!»

Честно говоря, Оксана не хотела со мной встречаться. А я не знала, как не выйти за означенные Оксаной Потимко рамки, — не жалеть, не ковыряться вилами в ранах и больше говорить о работе. Впрочем, о работе говорить не сложно. Возле компьютера она проводит по 16 часов в день. Остальное время — в библиотеке, в университете, спит два-три часа. Иначе боится не успеть закончить диссертацию, потому как знает: на что здоровый потратит час, ей, незрячей, нужны все три.

Тему диссертации она выбрала на стыке двух наук — медицины и истории — «Развитие медицины во Львове в ХIV—XVIII ст.ст.» Сделала это не случайно — в юности закончила медучилище, и когда произошла трагедия, собиралась поступать со второй попытки в мединститут. Пришла с работы, включила на кухне чайник, и вдруг все кругом потемнело… Правда, ей в Киеве сделали потом две операции, но безрезультатно. Прощаясь, врачи успокаивали: «Оксаночка, наука развивается быстро, и, быть может, скоро мы сможем справиться и с твоим, весьма сложным случаем — отслоением сетчатки». Как быстро для человеческой жизни развивается наука, она убедилась, готовя диссертацию, поэтому особых иллюзий не питает, и из своих возможностей пытается выжать поистине невероятные результаты.

Ставить перед собой планку за планкой почти с маниакальной настойчивостью — занятие не для слабаков. Но слишком далеко она поначалу не загадывала: дотянусь до одной, подумаю о другой вершине. Сначала нужно подготовиться ко вступительным экзаменам в университет. Когда поступила, замахнулась на диплом с отличием. Правда, когда на первой сессии пришла на первый экзамен, то у неё сходу попросили зачетку?

Ей не нужны были ни жалость, ни сочувствие. Она хотела доказать, что имеет право считаться нормальной студенткой, без поблажек зарабатывающей отличные оценки. Об аспирантуре тогда и не думала. Мечта о диссертации появилась лишь тогда, когда ее курсовые работы преподаватели посчитали интересными и новаторскими. В этой области она действительно идет непроторенной для Львова стезей. И я не удивлюсь, если вскоре выйдет книга с названием «История Львовской медицины.» Автор — О.Потимко. Хотя был еще один случай, который подтолкнул ее к исследовательской деятельности. Один из педагогов, рассказывая о Несторе Махно, сказал, что где-то между 1907 и 1917- ым «батьке» удалили одно легкое. Но этого быть не могло! Оксана ведь работала в торакальной хирургии и знала, что подобные операции начали делать в 40-ых. Чтоб себя перепроверить, взяла несколько книг. Когда убедилась, что права, обрадовалась несказанно. С тех пор в неё вселились силы и удивительная вера в себя.

Когда она включила компьютер и показала, как работает, вслушиваясь в механический голос, читающий текст, то я поняла, что ничего не смогу рассказать о стойкости этой женщины. Все слова будут пустыми и неточными. А Оксана улыбалась, убеждая, что к этому резкому и малопонятному голосу можно привыкнуть, что ко всему можно привыкнуть, если захотеть, если есть цель.

Как же ей удается готовить, а потом и печатать одну за другой статьи в научных журналах — диву даюсь? Уже вышло семь статей. Впрочем, Оксана сделала бы много больше (хотя для защиты диссертации по нормам нужно всего 4 опубликованные статьи), но все упирается в деньги. Ведь, чтоб тебя напечатали в ВАК-овском журнале, нужно заплатить, пускай небольшую сумму, но все таки… Из пенсии в 90 гривен не очень-то разбежишься платить за статьи. Она и так во всем себе отказывает. — «Да и что мне нужно? Книжку купить. На модем собрать. Ведь если б у меня была возможность пользоваться Интернетом, я бы просто счастлива была!»

Компьютер ей подарила фирма, лекарствами которой Оксана пользуется много лет. Но в новеньком компьютере не было модема, детали, нужной для Интернета, пользование которым открывает перед человеком науки огромные возможности. Как уже упоминала, Потимко перевели на стационар, и теперь она сможет рассчитывать на аспирантскую стипендию. Но если вы думаете, что ей будет в денежном плане легче дышать, то нет, ибо для диссертации ей обязательно нужно поработать в архивах Польши. А это значит, что нужно ехать, и ехать не одной, а с мамой — где-то обеим жить, питаться, ездить на автобусе…

«Я решила всю до копеечки стипендию откладывать и тогда смогу собрать на поездку в Польшу, пускай через год, но все-таки поеду».

Долго и старательно втолковывала Оксане, что она должна обратиться в какой-нибудь фонд, туристическую фирму, которая бы ей помогла хотя бы до Польши добраться бесплатно. Попроситься жить при каком-нибудь костеле — тоже ведь экономия… А потом мне стало невыносимо стыдно, что толкаю человека на унизительное выпрашивание, и замолчала.

Может быть, Оксана не знает, как воспользоваться льготами по инвалидности? Можно сделать оплату квартиры дешевле на 7 рублей. И за телефон платить всего 12 рублей в месяц… Оксанина мама дружелюбно улыбается: мы, конечно же, все это сделали. Но не за газ, ни за воду, ни за свет никто никаких льгот не дает. Простояла 8 лет на очереди за путевкой в санаторий, сейчас только получила (хотя по закону вроде бы положено ездить отдыхать каждый год)…

Потимко ко всему относится с удивительной трезвостью, а посему рассчитывает более всего на себя. И еще на друзей — зрячих и на незрячих тоже. Если она позвонит Андрею Стегницкому, то он быстренько прибежит и поможет. Он — мастер по компьютерной технике, и все незрячие, владеющие компьютером, — его друзья и клиенты, даже те, что живут в маленьких городках Львовщины. Он обладает удивительной смелостью, как говорит Оксана, потому что ходит с палочкой по Львову и его окрестностям. Машины у нас ставят прямо на тротуарах, люки канализационные оставляют открытыми (в минувшем году один незрячий из-за этого погиб), дороги неровные, поэтому слабо видящим людям жить здесь весьма сложно. «Вы не замечали, что все реже и реже можно увидеть человека с палочкой на улицах? Поэтому я молюсь за мамино здоровье каждый день, и еще за здоровье дяди, который, как пошел на пенсию, мне уделяет много времени».

Пока Оксана готовила чай, я оглядела комнату и присмотрелась к нитяным накидкам — все сплетены крючком и задуманы ею. Узоры странные, сложные, космические, как вся её жизнь…

«Может быть, моя жизнь и работа кому-нибудь принесут пользу». Оксана имела в виду, прежде всего, свои статьи, а я думала о самой её жизни, которая даже единым мигом своим может поддержать и ободрить отчаявшихся.