«Похвала глупости»

Книга «Похвала глупости» знаменитого нидерландского философа, ученого, богослова, писателя, полиглота, гуманиста ХV — ХVI веков Эразма Роттердамского сохранила свою актуальность, читабельность и блеск для читателей всех последующих столетий, включая ХХI. Это один из наиболее важных кирпичиков в величественном здании европейского Просвещения, предтечей которого был также Эразм. В «Похвале» в полушутливой форме анализируется и осуждается влияние глупости на жизнь человека и общества. Ведь глупость царит над людьми всех времен, социальных слоев, профессий, возрастов, над светскими и духовными, над нищими и королями. «Похвала» имела у современников огромный успех. После двух первых изданий в 1511 году, книга была издана в следующем году в Страсбурге, Антверпене и Париже; небывалый для Европы тех времен тираж в 20 тысяч экземпляров мгновенно разошелся.

Эразм Роттердамский — католический монах — в своих произведениях ратует также за «евангельскую чистоту христианской веры», неодобрительно отзывается о культе обрядов и чрезмерном, языческом, как он считает, поклонении святым. Он выступает за «дух веры» и полемизирует с показным, «внешним христианством»; в окно Европы тогда уже стучались Реформация и протестантизм (Эразм Роттердамский остался, впрочем, католиком). Эти его мысли также нашли место в книге «Похвала глупости». Ниже приводим несколько выдержек из этой книги Эразма.

«Немало увидишь в наш век богомолов, которые скорее стерпят тягчайшую хулу на Христа, нежели самую безобидную шутку в адрес духовного лица.

Толпа не видит в богослужении ничего, кроме обязанности становиться поближе к алтарю, прислушиваться к гудению голосов и глазеть на обряды.

Взгляните на благодарственные приношения, которыми украшены стены иных храмов до самой кровли, — увидите ли вы среди них хоть одно пожертвование за избавление от глупости, за то, что приноситель стал чуть-чуть умнее бревна? Но ума у Бога обычно и просят. Между тем, еще древние греки говорили, что «невозможно перечислить все существующие породы глупцов и полностью описать бесконечные формы глупости». Недаром Цицерон говорил: «Весь мир полон глупцов».

Если бы кто-нибудь сорвал на сцене маски с актеров, играющих комедию, и показал зрителям их настоящие лица, разве не расстроил бы он всего представления? Ведь все кругом мгновенно приняло бы новое обличье, так что женщина вдруг оказалась бы мужчиной, юноша — старцем, царь — жалким оборвышем, высокая идея — убогой ложью и глупостью.

Умному человеку не подобает вмешиваться в государственные дела.

Если мы не замечаем собственной глупости, для нас самих она не беда... Ибо в мире так заведено, что чем необразованнее, наглее и безрассуднее человек, тем больше ему цена.

Не заблуждаться — вот величайшее из несчастий! Счастье наше зависит не от самих вещей, но от того мнения, которое мы о них составляем. Знание нередко отнимает радость жизни. Так уж устроена человеческая душа, что более прельщается обманами, нежели истиною. В жизни человеческой все так неясно и так сложно, что здесь ничего нельзя знать наверное, тогда как «собственное мнение» доступно каждому. Положение дураков не в пример выгоднее. Ибо счастье, покоящееся на обмане или самообмане, достается им гораздо дешевле. Посему вовремя глупым умей притвориться — всех будешь мудрее.

Я предвижу, что со мной заспорят философы. «Подчиняться глупости, — скажут они, — заблуждаться, обманываться, коснеть в невежестве — все это и значит быть несчастным». Нет, это значит быть человеком!

Приглядимся чуть повнимательнее к жизни людской — и тотчас увидим, сколь многие у глупости в долгу, как усердно чтут ее и великие и малые мира сего. Наиболее счастлив безумнейший среди других.

Безумие распространено гораздо шире, нежели принято думать. Сплошь да рядом двое помешанных смеются друг над другом к обоюдному удовольствию.

Для многих дурачков позора словно и не существует: они либо вовсе его не сознают, либо ежели сознают, то легко с ним мирятся. Вот если камень на голову свалится, это — настоящая беда, а позор, бесчестие, хула и дурная молва лишь постольку доставляют неприятности, поскольку мы их замечаем. А не замечаем — так и беды нет совсем. Что тебе до того, ежели все кругом тебя освистывают, когда сам ты себе рукоплещешь? Но все это становится возможным единственно при помощи Глупости.

Ежели поглядеть с луны на людскую сутолоку, то можно подумать, будто видишь стаю мух или комаров, дерущихся, воюющих, интригующих, грабящих, обманывающих, блудящих, рождающихся, падающих, умирающих. Нельзя и представить себе, сколько движения, сколько трагедий в жизни этих недолговечных тварей, ибо сплошь да рядом военная буря или чума губит и уничтожает их целыми тысячами. А что такое сама священная «Илиада», как не повествование о ссорах глупых царей и народов?

Ученые никогда ни в чем не сомневаются, как будто они посвящены во все тайны природы-зиждительницы и только что воротились с совета богов. А природа посмеивается свысока над всеми их догадками, и нет в их науке ничего достоверного.

Углубимся в Библию, почитаем Экклезиаста, Пророков, Псалмы, — они приписывают мудрость одному богу, а людям оставляют в удел глупость. Вот несколько высказываний: «Бесконечно число глупцов», «Безумен каждый в своем знании», «Глупость — радость для малоумного», «Сердце мудрых — в доме плача, а сердце глупых — в доме веселья». Вершиной же есть притча Соломонова: «Во многой мудрости много печали, и кто умножает знания, тот умножает скорбь».