Ирак: реальные проблемы потенциальных шансов

В Варшаве сегодня начинается международная конференция, главными вопросами которой будет определение того, как будет выглядеть так называемая «польская зона ответственности» в Ираке, как будет выглядеть размещенный в ней воинский контингент международных стабилизационных сил, какими будут количественные и качественные характеристики этого контингента с учетом необходимости (условно — сколько потребуется саперных, инженерных, медицинских, боевых подразделений) и какие задачи они будут выполнять. Одновременно в Лондоне проходит другая международная конференция, организованная коалицией во главе с Соединенными Штатами и Великобританией, которая определяет более широкие задачи — послевоенный уклад и реконструкцию Ирака в целом. В Совете Безопасности ООН продолжаются дебаты по поводу обновленного проекта «иракской» резолюции, внесенного США и Великобританией на основе американо-британо-испанского проекта. Все это заставляет допустить, что в околоиракских дебатах действительно рождается новая модель мироустройства, которая, возможно, далеко не во всем будет соответствовать идеалам, которые провозглашались при создании ООН после Второй мировой войны. Едва ли не впервые после войны раскололась Западная Европа — Франция и Германия не хотят воспринимать именно такую, предлагаемую Вашингтоном и Лондоном модель, хотя они безоговорочно участвовали в первом ее проявлении, в операции НАТО против Югославии Милошевича три года назад.

Само по себе создание «польской зоны ответственности» означает не что иное, как возможность для Польши впервые после войны войти в первую лигу игроков международной политики. Возможно, именно такими соображениями (но в отношении высшей лиги) руководствовались руководители Великобритании, как лейбористы, так и их предшественники, пытаясь укрепить «трансатлантическую связку» с Соединенными Штатами. Украинский шанс заключается в том, чтобы благодаря своему вкладу в стабилизационные усилия в Ираке опять же восстановить климат, а со временем — и уровень своих отношений с Соединенными Штатами, Британией, получить возможность доступа к проектам восстановления Ирака и иракской нефти, попробовать укрепить свои общие позиции на мировой арене, что дало бы возможность вести предметный разговор и о перспективах евроатлантической интеграции, и о более конкретных делах. Это в теории.

На практике идея привлечения Польши реализуется не без проблем. В частности, вряд ли безоблачными в ближайшем будущем будут отношения Варшавы с «двигателями» европейской интеграции — Парижем и Берлином. Германия резко отказалась от польского предложения к участию своих военных подразделением в «польской зоне», последние сообщения свидетельствуют, что Германия и Франция, а также Россия, не будут принимать участия в операции в ее нынешнем проекте.

Польша никогда не выполняла подобных задач. Поляки честно признаются, что не имеют ни опыта, ни необходимого количества войск и ресурсов, в частности финансовых, для проведения широкомасштабной операции. Именно поэтому Варшава обратилась за помощью к НАТО: в соответствующем письме, сообщила The Financial Times, речь идет о том, что Варшава просит SHAPE, подразделение НАТО, которое занимается военным планированием, о детальном пособии о том, как собрать многонациональную дивизию, а также о помощи в создании штаба военного планирования в Ираке. Эта идея, пишет газета, поддержанная США и Британией, натолкнулась на сопротивление Франции, Германии, Нидерландов и других стран-членов Альянса. Они заявили, что реализация подобного мероприятия может быть возможна только при условии необходимого мандата ООН. О необходимости такого мандата, кстати, говорили и в Киеве. В НАТО, как известно, еще не принято решение об участии Альянса в операции в Ираке.

Считается, что для контроля над сектором, который отводится Польше (часть юга Ирака, между британским (юг) и американским (Багдад) секторами), потребуется 7—9 тысяч военных. На сегодня в Варшаве говорят, что готовы предоставить 1,5—2 тысячи военных. Болгария заявила, что сможет направить 600 военных, Литва — о своем желании участвовать, но численность своего контингента не уточняла. Польша уже получила «подарок» от соседей-чехов: министр обороны Чехии Ярослав Тврдик, по сообщению агентства ПАП, заявил, что чешское подразделение будет выполнять задачи в британском, а не польском секторе. Впрочем, в варшавской конференции чешская делегация участвует. Таким образом, полякам остается рассчитывать на то, что украинское руководство примет политическое решение об отправке своего подразделения, а Верховная Рада его утвердит, и что украинский контингент будет направлен именно в польский сектор. Во всяком случае, в Киеве не говорят однозначно, что произойдет именно так.

В целом известно, что участвовать в операции приглашены, кроме США, Великобритании, Польши, Украины, Италия, Испания, Португалия, Чехия, Болгария, Албания, Дания, Нидерланды. Грузия и Азербайджан также заявили о своем желании поддержать операцию, но, как сообщается, азербайджанское подразделение «по техническим причинам» пока что в Ирак не отправлено. Не предусматривается участие военных подразделений арабских государств. Без соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН не будут участвовать Франция, Германия, Россия. Соединенные Штаты, которые, кстати, никого в свою зону ответственности в Ираке не приглашают, уже заявили, что резолюции СБ ООН ждать не будут. Между тем трудно спорить с тезисом о том, что в отсутствие четкого решения ООН стабилизационная операция будет проходить в условиях правового вакуума.

По неофициальной информации, большую часть расходов на финансирование войск, которые будут находиться под польским командованием, готовы взять на себя (сроком до 6 месяцев) Соединенные Штаты. Однако официально об этом, а также о расчетах этих расходов (сейчас, в частности, называется сумма в $90 млн.) еще нигде не сообщалось. Ожидается, что большая ясность наступит именно после варшавской конференции.

Шанс, который для Украины будет иметь не меньшее значение, чем для Польши, нельзя терять, этот вопрос здравого смысла — об этом в Киеве говорят как представители власти, так и независимые эксперты. Но реалии свидетельствуют, что проблемы подобного уровня должны решаться с учетом и имеющихся, и потенциальных «подводных камней».