Дом в Ломивке помнит «Прапороносцев»

Село Ломивку — малую родину классика украинской литературы Олеся Гончара, чей 85-летний юбилей вскоре будет отмечаться по решению ЮНЕСКО — сегодня на географической карте не сыщешь. За послевоенные годы оно вросло в городской Амур-Нижнеднепровский район Днепропетровска и с разных сторон обстроено коттеджами, дачами и многоэтажками. В остальном многое осталось прежним — приземистые хаты, заборы, узкие кривые улочки. На одной из таких, по Клубной, 25, в крохотном домике живет родная сестра писателя — 89 летняя Александра Терентьевна Сова, в девичестве Беличенко.

«Наш род, — рассказывает она, — жил в Ломивке с незапамятных времен. Здесь же, на местном кладбище, похоронены предки по отцовской линии и наши родители». Отец, Терентий Сидорович Беличенко, родился в 1890-м году, в 13 лет осиротел — умерла мать, а семья была большая и его отвезли в город — прислуживать в магазине. До Первой мировой успел выслужиться до приказчика. Здесь же познакомился с нашей матерью — Татьяной Гавриловной Гончар, которую родители привезли с Полтавщины. Жизнь была трудной, пришлось хлебнуть всего. Хозяева секли за всякую провинность в специальной комнате. Есть давали «то головки от оселедцев, то юшку от вареников». Когда родители поженились, переехали в Ломивку к родственникам. «Здесь, — рассказывает Александра Терентьевна, — в домике на улице Петрозаводской 4 апреля 1914 года родилась я, а Олесь появился на свет через четыре года, 3 апреля 1918 года, когда отец вернулся с фронта». Домик тот стоит до сих пор. Только новые хозяева обложили его кирпичом, вместо соломенной крыши поставили шиферную, но узнать можно. В 1920 году на Рождество мать умерла. Маленького Олеся забрали ее родители на Полтавщину, в село Сухая Кобелякского района. А отец вскоре женился еще раз, появились дети, и старшей сестре довелось с ними нянчиться. «Мачеха, — вспоминает она, — была злая — то ли от жизни трудной, то ли еще от чего. Я ведь ни одного дня в школу не ходила. Когда батько завел речь о том, что пора бы и на учебу, то она сказала, как отрезала — тогда бери в дом наймичку». А жили мы тяжко и бедно — отец работал в местном колхозе, обрабатывал свой участок, да еще и возил на тележке уголь на соседнем заводе имени Коминтерна». Умер он в 1941-м году, «бо был подорванный работой».

Олесю, по сравнению с сестрой, повезло больше. В малолетстве он пас в Сухой коров, а потом пошел в школу. Дед Гаврило Гончар и бабка Приська заменили ему родителей. Воспитывал Олеся и дядя Яков. «Потому и в школе, — говорит Александра Терентьевна, — «учителька» сказала Олесю, что «будешь Гончар». Так и повелось. На Полтавщине считают, что будущий писатель родился в Сухой. Записано это в справочниках и энциклопедиях, однако по авторитетному мнению старшей сестры «все было не так».

Встретиться Олесю и Александре довелось лишь в 1935 году, когда дядя Яков привез племянника повидаться с родичами в Днепропетровск. Вскоре уехал учиться в Харьков. Оттуда его забрали на фронт.

После войны, осенью 1945 года, Олесь Гончар вернулся в Днепропетровск. Отметили это событие. И на семейном совете решили, что ехать в Харьков, продолжать там учебу, не следует. Можно доучиться и в Днепропетровском университете. «Вот здесь он спал, — показывает Александра Терентьевна, — только на месте кровати лежали тогда по бедности два мешка с луком да фасолью, а на них доски. Тут же по ночам читал учебники и писал «Прапороносцев». Бывало за ночь сжигал по две карбидных лампы». Одна из них до сих пор стоит на полке старенького шкафа, который заполнен книгами Гончара с дарственными надписями. Рядом — стакан с ручками и карандашами. Роскошное издание «Кобзаря». На стенах убранные рушниками фотографии родственников, родителей, самого писателя. «Муж у меня был хороший хозяин и добрый человек, — вспоминает Александра Терентьевна. — Он и настоял, чтобы Сашко остался у нас. Говорит, тарелка супа для тебя всегда найдется, в хате тепло, сестра постирает, учись только». Так и прожил Олесь до сорок седьмого года, а потом уехал в Киев. Вернулся радостный, сообщил, что «стал писателем».

Заботу родственников, приютивших его в послевоенное лихолетье, Олесь Гончар не забыл. Став именитым писателем и лауреатом, не забывал навещать сестру. Александра Терентьевна вспоминает один из его приездов. А когда провожали его на вокзал, рассказывает Александра Терентьевна, заскочил Олесь в сберкассу и, выйдя оттуда, дал ей конверт. Пришли домой, открыли и, о Боже, «там же ж страшні гроші». С этого и начали строить себе рядом новый дом, где дети теперь живут. Потом он много еще денег давал. Помог провести телефон.

О литературной карьере брата Александра Терентьевна говорит с нотками скорби. Особенно о времени после публикации «Собора», Партийные работники, в первую очередь из Днепропетровска, были очень недовольны — «они же его и загнали», ведь в роду Беличенко и Гончаров многие жили «чуть не по сто лет». Но «у кожного своя доля та свій шлях широкий», цитирует она Тараса Шевченко.

Выучившись «по буквам читать», Александра Терентьевна знает не только «Кобзарь» и книги своего брата, но и произведения многих писателей — Яновского, Тычины, Сосюры, Довженко. Бережно она хранит и перечитывает фронтовые письма Олеся Терентьевича. Но чаще всего открывает сегодня Святое Писание. «Я ведь ежедневно хожу в церковь», — делится она сокровенным. Собор находится по соседству и нередко, получив свою скромную пенсию, Александр Терентьевна жертвует «малую толику» на храм. «Проживу и так, — резюмирует сестра писателя, — ведь есть огородик, десять куриц...»

В свои почтенные годы — «скора девятнадцать будет после семидесяти», — шутит она, — неугомонная хозяйка умудряется сама ухаживать за историческим домиком. Прошлым летом трижды залазила по лестнице, вымыла и побелила стены. Выстирала все рушники в комнате и снова повесила. Впрочем, «бабу Шуру», как ее называют на Ломивке, не забывают и добрые люди. Выросший по соседству народный депутат Украины Анатолий Клименко завез Александре Терентьевне целый «КрАЗ» угля. Позднее он выступил с инициативой создать в Ломивке литературно-мемориальный комплекс Олеся Гончара. В местной школе №115 уже есть небольшой музей, а рядом высадили яблоневый сад, первое дерево в котором посадила Александра Терентьевна. Есть предложения поставить на Ломивке и бронзовый бюст писателя или, по крайней мере, мемориальную доску. С этим согласны и местные жители, которые уже давно поговаривали о переименовании Клубной в улицу Олеся Гончара. Депутаты горсовета рассудили по-иному и переименовали улицу в центре города. Впрочем, «народная тропа» не зарастает сегодня именно на Ломивку. В комнату-музей при школе простые люди несут вещи и реликвии, связанные с именем О. Гончара. Есть уникальные фотографии, подшивка «Литературной газеты» конца 40-х годов, которую выписал сам Олесь Терентьевич, книги с его дарственными надписями, печатная машинка, чернильница и сопилка. Земляки писателя полагают, что со временем на его малой родине будет настоящий народный музей.