Образование как путь из прошлого в будущее

Выдающийся философ современности Мартин Хайдеггер как-то высказался в таком смысле, что все новое приходит в этот мир на голубиных ножках. То есть — незаметно. И действительно, мы просто не заметили, как очутились в двадцать первом веке и уже два года живем в этом новом мире, который уже сильно изменился с этим переходом. Возникло новое ощущение глобальности и новое понимание глобальности. Начал звучать по-новому и получил актуальное звучание известный библейский псалом: «Все мы члены друг друга». В наш быт вошел интернет, то есть — мозг планеты. Мы являемся свидетелями завершения — вероятно так, мне кажется — той истории, которая рассказана в Библии и которая связана с третьим наказанием человечества Богом. Имеется в виду разрушение Вавилонской башни и смешение языков Богом. Это наказание в Библии приравнивается к наказаниям, связанным с изгнанием из рая или со всемирным потопом. В чем здесь дело? А в том, что когда я посмотрел первичный текст Библии, то есть ивритский текст, там употреблено выражение «Сафа Ахад», означающее кроме «язык», «языци», то есть народы, также — «душу». Другими словами — Бог поделил души людей. И это стало стимулом всего последующего развития духовности человечества. Университеты и возникают в результате необходимости универсализации человеческого общения. Необходимости в соединении человеческих душ, которые были разорваны в силу того, что человек стал строить искусственный космос, отказался от природной среды обитания и перешел на этот — не безопасный — путь переделки природы, который сейчас грозит очень крупным экологическим кризисом.

Именно теперь стало крайне необходимо учесть опыт двадцатого столетия, показавшего, что мы пережили не только ситуацию абсолютной ошибки — когда невероятные ресурсы и средства тратились на утопические цели, которые невозможно реализовать. Мы пережили и ситуацию абсолютного зла — атомное противостояние в процессе холодной войны, которое могло привести к уничтожению человечества. Мы пережили также ситуацию всеобщего распространения зла на планете.

Трагический опыт этого столетия привел к тому, что произошла инфляция и слов и идей. Все самые красивые, самые лучшие слова и идеи оказались деформированными пропагандой, политикой, противостоянием расколотого на два лагеря человечества. Оказалось, по крайней мере, нам это стало ясно, что абстрактную идею можно повернуть и в положительную и в отрицательную сторону. Так, идея нации может быть творчески важным фактором развития человека и его личности, а может быть повернута в сторону тоталитаризма. То есть каждая абстрактная идея сама по себе может быть извращена и использована как в положительном, так и в отрицательном смысле. В интересном романе Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» герой, находясь в немецком лагере, как впрочем потом — в сталинском, говорит: «Я против идеи добра потому, что Гитлер может использовать эту идею для оправдания, например, этого лагеря в целях очищения нации. Но я за доброту». Таким образом, главным оказываются не идеи, а человеческие качества. Доброту невозможно использовать в античеловеческих целях. А добро можно.

Поэтому именно сейчас проблема формирования и воспитания человеческих качеств является главной задачей современного человечества. Ибо человеческие качества сейчас являются основной границей, препятствием развития и социального, и научно-технического прогресса. Все упирается в них. В эти качества, которые формируются образованием.

Образование по своему значению сейчас стало наравне с экономикой, тем более, что экономика становится все более и более информационной. Проблема производства, если можно так выразиться, человека, его духовности является способом выживания современного человечества. Известный французский интеллектуал Анри Манро сказал, что двадцать первый век будет веком духовности или его вообще не будет.

Более того, образование является сейчас важнейшей сферой самой жизни, а также будущим обеспечением рабочих мест — оно необычайно емко для этой цели. Культурологи говорят, что будущее связано именно с формированием рабочих мест в сфере образования. Другими словами — с формированием человека, который вытесняется из сферы материального производства (оно автоматизируется). Поэтому главной сферой деятельности и творчества теперь является как раз формирование человеческих качеств. Образование, если на него посмотреть с точки зрения предстоящего будущего, должно преодолеть разрыв между культурой умения и культурой образования. Культура умения — это технические навыки, это владение информацией, а культура образования (немецкое «Bildung» — образование и формирование) — это формирование человека. Этот разрыв сегодня очень явственен. Потому что, если считать в битах, то человечество за всю свою историю накопило только 10 в 19-ой степени бит информации. При современном техническом уровне эта информация может бить записана в одной коробке (конечно, не в черепной, а в электронной).

Но именно здесь возникает специфическое противоречие. Вот пример. Практика показывает, школьные педагоги жалуются, что школьники не хотят учить таблицу умножения. У них карманные калькуляторы — зачем им таблица умножения? Развитие персональных компьютеров может привести к тому, что ученик или студент не захочет учить и факты — имея компьютер, он подключен фактически ко всей сумме знаний, накопленных человечеством.

Как же быть в таких случаях, какие перспективы, скажем, высшего (и не только) образования в этих условиях? Задача номер один, как мне кажется, — это становление образования, направленного на решение эвристических задач, на обучение методам эвристики, творчеству, поискам нового. В этом отношении для меня показателен пример одной из наиболее солидных школ высшего образования — французской Нормальной школы. Несколько лет тому назад мой приятель посетил это высшее учебное заведение на экзамене историков. Он был поражен, что у студентов не спрашивали факты или даты, которые можно найти в справочниках. Им ставили одну задачу: «Известно, что Наполеон написал 11 писем английскому министру Питту. До нашего времени дошло десять из этих писем. Напишите одиннадцатое письмо». В письме могла быть всего одна фраза, но нужно было знать и чувствовать стиль эпохи и то, что, примерно, мог написать Наполеон именно в определенный исторический момент. Это пример эвристического понимания высшего образования.

Вторая задача государства перед будущей системой образования состоит в понимании того, что никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя лишать образование некоего базисного фонда фактов. Речь идет об особом отборе, особой селекции этих фактов — они действительно должны быть базисными. Другими словами — креативными, такими, из которых вытекали бы другие факты. Что я имею в виду. Это, например, знание архетипов. Известно, что сквозь весь массив человеческой истории проходят определенные темы. Например — истина, добро, красота. Или, скажем, 12 базисных сюжетов, на сочетаниях которых создается вся мировая литература. Это также фундаментальные идеи, на которых строится наука — скажем, атомизм, эволюционизм, детерминизм, хаос и порядок. То есть существуют некоторые сквозные фундаментальные темы. Каждая эпоха интерпретирует их по-своему, например, по-своему понимает истину, добро и красоту, но тематически они присутствуют всегда. Нет такой цивилизационной эпохи, которая обходилась бы без них. Сюда еще можно еще добавить Десять Заповедей — они тоже «сквозные», хотя в разных культурах и верах понимаются несколько по-иному.

На мой взгляд — это может быть спорным, не все могут соглашаться — необходимо отказаться от схоластических схем методики образования. На мой взгляд, педагоги до сих пор заражены идеями известного педагога Каменского, связанными с его принципом наглядности. Потому что уже после возникновения научной картины мира Исаака Ньютона невозможно стало пояснить, продемонстрировать основные физические закономерности с помощью какой- либо наглядности. Например, когда речь идет о пространстве и времени. Демокрит в свое время выколол себе глаза, потому что наглядность мешала ему абстрактно мыслить. У нас же до сих пор вся методика образования строится на этом самом принципе наглядности, который мало пригоден для усвоения феноменов современной науки.

По моему мнению, должен шире использоваться принцип герменевтики (от греческого «объясняющий») — научный инструмент, который существует уже больше ста лет. Один из основных герменевтических процессов — это перевод понятий и идей в доступную пониманию область. Например, вместо того, чтобы пытаться объяснить, что такое «весна», мы показываем различные процессы, которые образуют весну — растут деревья, тает снег и т. д. Эти простые явления взято просто для примера. На более сложном уровне это сложнее, но еще более необходимо. Например, только методами герменевтики можно объяснить явления сверхпроводимости — объяснение действием, а не наглядностью (это просто невозможно). Вся земная цивилизация, все сложные многоуровневые явления могут быть описаны простыми действиями. Подобная передача знаний через действия связана с идеей мудрости, которая есть не просто познание истины, — это жизнь в истине, вживание в процесс, вживание в идею, в ее детали.

Все развитие современной науки шло по линии формирования родового знания, когда отбрасывается все внешнее, случайное, ищется типологическое, абстрактное и как раз в этом смысле — родовое. Время, которое мы называем эпохой просвещения, ставило перед собой совершенно другую задачу. Это была не просто пропаганда знаний (как было всегда, с древности) — в эпоху просвещения знание приобрело форму, при которой оно может быть помещено в любую человеческую голову. Делались типологические обобщения знания, создавались парадигмальные, образцовые учебники (до эпохи просвещения учебников фактически не было), — так возникало типовое знание, которое может охватить каждый.

Мы теперь понимаем, что при этом кое-что было потерянно. Как уже было сказано, до восемнадцатого века учебников не было — профессор давал личную интерпретацию схоластическим трудам — геометрии Эвклида, Началам Ньютона и др. Образование велось по схеме «делай как я». Но вот какой парадокс — развитие современной науки также уперлось в необходимость разделения типового и личностного знания и в необходимость использования обоих этих типов знаний. Взять хотя бы пример экспертных, то есть личностных схем в кибернетике. То же касается систем образовании. Как техника, так и эвристика приводит к необходимости учета не только родового, обобщенного знания, которое является обязательным. Но его необходимо дополнять также личностным знанием.

Что это значит? Мой личный опыт показал, что образование — это не только трансляция знаний. Это еще — трансляция личности преподавателя. Если личность преподавателей устраивает слушателей, они могут слушать и воспринимать даже очень парадоксальные вещи. В таком преподавателе формируется сплав знания и личности.

На нашем сегодняшнем «круглом столе» многие предлагали вводить новые дисциплины — религиеведение, богословие и т.д.. Это сложный и, может быть, необходимый путь. Но главное — надо воспитать вот этого преподавателя, вооружить его и богословием, и религиеведением, и всей суммой моральных ценностей. Тогда он будет транслировать все это ученикам. Другими словами — в будущем образовательном процессе необходимо учитывать и использовать это традиционное и испытанное временем («хорошо забытое старое») личностное знание. Через решения подобных задач и лежит путь в будущее, который протаптывается образованием и новым его пониманием.

Можно немного помечтать (утопически) и вернуться к такому пониманию образования, которое имело место в минувшие века. Тогда его задачей было воспитание в человеке одновременно рыцаря, поэта и философа. Если понимать это не буквально, а вкладывать в эту троицу высокие человеческие качества, то в принципе эта цель может быть достигнутой. В этом и есть перспектива нашего будущего.