Политики «защищают» православие. Это к выборам

На прошлой неделе в Интернет-издании «Версии.com» появилось интервью с народным депутатом Украины Андреем Деркачом, записанное одним из корреспондентов издания «Ортодокс». В интервью освещается благородная личность г-на Деркача, абсолютно неспособного «занимать нейтральную позицию в борьбе добра и зла», и поются панегирики всем изданиям, которые контролирует г-н Деркач. Конечно, такой пафос в связи с известной своими специфическими методами политики и бизнеса персоной вызывает иронию. Нас, однако, более всего заинтересовала его бесстрашная — прямо таки донкихотская — защита канонического православия, т.е. Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ МП).

Прежде всего — что, собственно, означает словосочетание «защита канонического православия»? От кого или от чего? Ведь УПЦ Московского патриархата — это самая большая православная церковь Украины, церковь торжествующая. Она постоянно и без каких-либо преград растет, строит храмы, свободно практикует свою внешнюю и внутреннюю церковную политику, учит будущих священников в своих семинариях и академиях. Ее иерархи заседают во всех возможных торжественных президиумах и на телевидении, высшие лица государства посещают ее монастыри, кафедральный храм церкви отстроен на государственные средства. Государство закрывает глаза на то, что эта церковь — не украинская, а истинно русская — по языку, безоговорочному подчинению Московской патриархии, которая является частью политического истеблишмента России, а также по содержанию церковно-политической деятельности некоторых ее духовных и светских деятелей.

Так в чем, собственно, дело? Откуда эта паранойя, этот менталитет гетто, этот комплекс неполноценности, характерный для некоторых политиков, журналистов и церковников, связанных с УПЦ МП? Почему так патетически, так проникновенно рассказывает г-н Деркач о своем героическом отстаивании интересов этой церкви? Почему церковь позволяет манипулировать своими интересами? Одной из причин является, безусловно, ностальгия нашего православия по временам, когда оно занимало эксклюзивную позицию в обществе и фактически не имела, так сказать, соперников (подобно КПСС). Как в царской России, так и в СССР все другие религии и конфессии или запрещались, или страдали от безжалостной дискриминации со стороны государства. Сейчас ситуация радикально изменилась. Конституция Украины позволяет свободно практиковать свою веру греко-католикам, католикам, протестантам различных направлений и др. Иначе мы были бы не демократическим государством, а чем-то вроде Кубы или Ирака.

Вспомним также, что православные хотя и имеют подавляющее большинство, но составляют (все три православные церкви вместе), согласно статистике, около 55— 60% верующих страны. Так что будем делать с теми 45% — гражданами Украины? Запрещать, насильственно обращать в православие или высылать «в места не столь отдаленные», как это делалось еще не так давно? Неужели наши православные христиане согласились бы восстановить свое исключительное положение в стране такими средствами, такой ценой?

Не стоит доказывать, что от потери православной церковью своей эксклюзивной позиции народ православный совсем не пострадал — у людей есть свои храмы, духовники, они следуют церковному православному календарю, тем более, что большие православные праздники стали государственными.

А вот ситуация для православного духовенства действительно усложнилась — у него теперь имеются многочисленные, так сказать, «конкуренты» на духовном поле, иногда более активные, чем православные батюшки и владыки. В одних церквях духовное образование на более высоком уровне, другие ведут масштабную благотворительную деятельность, а в иных церквях приходской священник знает всех своих прихожан по имени. Думаю, что в конечном счете такой вызов времени пойдет на пользу нашей традиционной православной церкви. И кто знает, может, потерянные овцы тогда начнут возвращаться в церковь.

Сегодня, однако, в некоторых высших православных кругах царит нежелание признать реалии ХХI века, раздаются постоянные ссылки на свою «традиционность» (не говоря уже о каноничности), демонстрируется недовольство правительством, которое почему-то не запрещает деятельность всех других церквей.

А что касается «рыцарских» защитников УПЦ МП, в первых рядах которых сегодня видим и г-на Деркача, то их движущей силой является, без сомнения, то обстоятельство, что миллионы прихожан этой церкви составляют немалый потенциальный электорат, перед которым не один политик делает реверансы; вспомним хотя бы коммуниста тов. Симоненко. К тому же — этот электорат структурированный, ведь ловкие политики привыкли воспринимать каждый храм Божий исключительно как агитпункт. Есть и другие бонусы «проканонической ориентации» — забота о УПЦ МП, а также о «сохранении как зеницы ока духовного единства православных Украины, России и Белоруссии, опекаемого Его святостью Патриархом Алексием II» (— А. Д.), автоматически апеллирует также к тому оппозиционному электорату, который составляют русские Украины. Не говоря уже об имидже «друга России».

Возвращаясь к интервью, вынуждены констатировать, что г- на Деркача немного подвели собственные секретари и спичрайтеры — его ответы на вопросы не свободны от досадных неточностей. Вот один пример. Г-н Деркач утверждает, что «Православная церковь начинается от апостолов». Тогда как, например, историк протоиерей Петр Смирнов в своей «Истории Православной Христианской церкви» (1916) пишет, что становление православия началось в IV и закончилось в IХ веках. Историю же Русской церкви русский протоиерей Петр Смирнов выводит со времен Крещения Киевской Руси, т.е. с Х века.

Еще один пример касается неуклонного следования историческим православным традициям. Известный русский историк Михаил Поснов в «Истории Христианской Церкви» (Брюссель, 1964) сообщает, что во второй половине первого тысячелетия христианской эры Церковь приняла несколько постановлений о «Пентархии» (от слова «5»), в частности такое: «Пять патриархатов в целом мире утверждены Богом для управления — Римский, Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский». Сегодня же, как общеизвестно, во Вселенском православии — несмотря на упомянутую древнюю традицию — в три раза больше патриархатов и актокефальных архиепископатов.

Очень интересно было узнать, что уважаемый депутат ВР видит будущее Украины вовсе не в экономическом развитии и благосостоянии граждан, не в построении демократического государства и гражданского общества. Его цель — создание государства на основе традиционных православных ценностей, как альтернативы, неспособной к самостоятельному развитию «этнографической территории. (Что бы это значило? Г-н Деркач имел в виду, по-видимому, «этническую» территорию?)

Позволим себе напомнить, что большинство независимых церквей православного мира — национальные («этнографические» в терминологии депутата ВР). Скажем, Элладская (Греческая), Сербская, Болгарская, Грузинская и др. И почти все они (за исключением тех, которые входили в упомянутую Пентархию) очень не просто и далеко не сразу добивались своей автокефалии — процесс иногда продолжался веками. Надеемся, что украинское православие как раз теперь положило начало этому процессу и что через какое-то время в мире появится еще одна большая (едва ли не самая большая) автокефальная Православная церковь.

Что и говорить — широкие кисти используют некоторые наши политики, рисуя как историческое прошлое, так и перспективу. Рассчитанные, к сожалению, на полное невежество читателя. В интервью г- на Деркача есть справедливые слова: «Времена изменились». Действительно, времена изменились и — как бы там ни старались политики — Православная церковь уже никогда не будет такой, какой она была в течение многих веков смиренного подчинения светской власти, политикам и демагогам. Верующие теперь другие. Лучше всего оставить дела церкви самой церкви — она способна обойтись без опекунов с их чечевичной похлебкой.