Александр РОДНЯНСКИЙ: «Мы чувствуем отдаленные громы будущих выборов»

ГОНКА ЗА ЛИДЕРОМ. ВНЕРЫНОЧНЫМ

— Какие особенности, по- вашему, предстоящего телесезона в Украине? Как их будет учитывать «1+1»? — C одной стороны, у меня есть ощущение «дежа вю», которое я проживаю уже в седьмой раз: начало сезона, новые проекты и новые программные решения. С другой стороны, это может быть последний телевизионный сезон в системе прежней конструкции рынка, когда есть два телеканала- лидера и следующий с большим отрывом эшелон сетевых каналов. Тенденция такова, что «сети» будут набирать, а «большие» каналы, естественно, будут терять. Эта тенденция универсальна и касается всех рынков без исключения. Вопрос заключается в темпах и качестве программирования. Поэтому для каждого канала существует своя задача. «1+1» ее для себя всегда формулировал как гонку за лидером, но лидер для нас — внерыночный. Нам обязательно нужно сделать телевидение, которое — и это парадокс нашего украинского рынка — своим качеством оказалось бы конкурентоспособным не столько на собственном рынке, сколько на рынке соседних стран. Прежде всего — российском, поскольку украинский телерынок — и в этом может убедиться каждый — прозрачен и открыт всем российским каналам. Исходя из того, что зритель голосует кнопкой, а не пониманием того, что такой-то канал свой, а такой-то — чужой, то реально конкурировать нужно с качественным продуктом, производимым не столько в Украине, сколько в России. В связи с этим особенностью сезона является то, что большинство каналов будут презентовать сетки вещания, представляющие собой попытку баланса между программными продуктами: российским, в очень небольшой степени — западным (аудитория от него устала) и собственного производства. Конкурентная борьба развернется на площадке этого баланса и качества собственного производства. — Что тогда из программ собственного производства вы припасли? — Для «1+1» принципиально качество. Понимая, что основные тенденции ТВ сегодня перешли в стадию высокотехнологического производства, и то, что сам по себе украинский рынок вряд ли в большом объеме за исключением единичных проектов в состоянии обеспечить производство подобного рода программ (при этом задачи конкуренции не снимаются), мы пришли к модели совместного производства — партнерской. Ее мы начали апробировать еще три года назад. И в этом году выходим в эфир с огромным объемом программ, сделанных совместными усилиями «1+1» и СТС как партнеров, объединивших производственные, финансовые, творческие усилия. Наши проекты представляют абсолютно разные, порой диаметрально противоположные жанры — от «Гарема» до «Последнего героя-2». Я абсолютно уверен в успехе каждого из них, особенно «Гарема», потому что его делала производственная группа «1+1» с креативным и драматургическим участием московских партнеров, тогда как «Последний герой-2» делала московская группа с участием украинских игроков и при нашем креативном участии. Среди наших новых программ и лидер современного высокотехнологического производства, которое на АВС в этом году заменило «Кто хочет стать миллионером» — «Кресло». Кроме того, мы развиваем свое брендовое телевидение — и программы «Без Табу» Ольги Герасимьюк, и «Я так думаю» Анны Безулик, и «Двойное доказательство» Анатолия Борсюка и Дмитрия Корчинского. Они, изменяясь, сохраняют актуальность содержания. Равно как и «Последняя баррикада» попытается иначе построить свои диалоги, но это принципиальные вещи. Я бы назвал провокативное ток-шоу «Большой куш» с Отаром Кушанашвили в качестве ведущего, ежедневный комедийный клуб «Пол-шестого», создаваемый лучшими комическими командами из Киева, Москвы, Еревана, Тбилиси. Я многое не назвал из того, что делается. Наверное, по объему и качеству производимого продукта это будет для нас самый богатый сезон за последние несколько лет.

— От чего отказываетесь?

— Только от «Последнего миллиона». Он себя исчерпал в том виде, в котором он существует, но мы очень благодарны этой программе. Она была нашей гордостью с точки зрения умения делать высокотехнологическое телевидение. В то же время появляется замечательное шоу Александра Цекало «Свидание вслепую». В целом, «1+1» становится все более энергетичным и бескомпромиссным в борьбе за зрительское внимание. Мы не хотим опускаться ниже планки, мы хотим бороться за профессиональный и культурный облик, но мы понимаем, что современное телевидение может и обязано позволять себе значительно менее консервативные ходы.

— Многие из новых проектов обречены на успех уже потому, что они развлекательны...

— А мы и делаем развлекательное телевидение. Любое телевидение, претендующее на зрительский успех, а значит, экономический результат, — развлекательное. Все остальные разговоры считаю не более, чем лукавством. Другое дело, что в понятие развлекательного ТВ мы включаем значительно более широкий спектр жанров и программ, чем юмор и удачный кинопоказ. Это и журналистика, и полноценные авторские программы, способные репрезентировать определенный уровень вовлеченности компании в важные общественно-политические, социальные контексты. Компания, претендующая на лидерство в национальном телеэфире, не может удовлетвориться лишь статусом строго развлекательного эфира. Поэтому мы говорим о балансе.

«В МОСКВЕ НУЖНО ДЕЙСТВОВАТЬ АГРЕССИВНО И КОМПЕТЕНТНО»

— Вы называли особенностью сезона большое количество российского продукта. Не боитесь ли, что «1+1» будут упрекать в поддержке российской экспансии, кроме того — понятно, что с экрана будет звучать много русской речи...

— Я, в принципе, ничего не боюсь. Должность предполагает готовность к риску. И если мы для себя решили, что претендуем на статус лидера, то вынуждены считаться с предпочтениями аудитории (даже при том, что мы во многом их диктуем). Иначе это безответственная позиция по отношению к тем, кто дал возможность состояться такому телевизионному каналу. В остальном же все эти разговоры, которые вы считаете возможными, провоцируются достаточно небольшой группой, как правило, анонимных авторов на интернет-форумах — людей, не способных продемонстрировать некую альтернативу. Да, возможно создание «нишевого» украиноязычного и серьезного телевизионного СМИ. Но «1+1» — канал- лидер. Тогда нужно либо кардинально изменить «1+1», отказавшись от статуса лидера, либо создать еще один канал (я бы считал это правильным), который бы строился на концепции украиноязычного журналистского вещания. На «1+1» работает команда компетентных менеджеров, которые посредством очень простых вопросов и ответов на них двигают компанию к успеху. На данном этапе все удовлетворены ее развитием. Она замечательно провела лето и входит в новый сезон с массой новых проектов, и мы уверены в своем лидерском статусе. Отвечать на все критические замечания, наверное, невозможно, хотя мы учитываем их. Поэтому идея программного баланса, о котором я уже говорил, является главной. Если бы мы во всем исходили из цифр рейтингов, у нас бы никогда не было ни авторских документальных проектов, ни дебатных шоу и даже новости не занимали бы так много места, а был бы один выпуск новостей, как это делают на RTL (Германия). О канале следует судить по тем правилам, которые заложены в базисе. Было бы странно представить, что Рональд Лаудер и партнеры решили сделать некое убыточное средство массовой информации в собственное удовольствие. Это серьезное предприятие, рассчитанное на коммерческий успех.

— Не секрет, что с вами на СТС работает ваша здешняя команда. Как ее творческий потенциал соотносится с потенциалом команд московских каналов?

— Не вся, а только небольшая часть команды, потому что я всегда считал, что в Украине настолько велики перспективы для развития, что каким-то образом подвергать риску компанию я бы не хотел. Команда «1+1» работает на своем месте. Лишь нескольким людям, у которых был потенциал дальнейшего роста, амбиции, а кроме того — возможность сочетания деятельности на СТС и на «1+1», я предложил поработать в Москве. Там значительно более жесткая конкуренция, компетентная профессиональная среда, образованные и тренированные менеджеры. По-моему, лишь часть украинских профессионалов способна интегрироваться в российский контекст. И боюсь, что большая часть такого рода людей — я буду нескромным — работает на «1+1». Откровенно говоря, в Москве очень сложно работать — времени на раздумья нет, нужно действовать очень быстро, жестко, агрессивно и компетентно. Восемь конкурирующих между собой каналов — это очень серьезные команды: и менеджерские, и авторские, и журналистские, где нет слабых и непрофессиональных людей.

— Ощущаете ли вы различие между украинской аудиторией и российской?

— Да, и большое. Российская аудитория в значительной степени унаследовала советские вкусы. В меньшей степени в ней произошло растабуирование такой вполне сакральной темы, как праздники, столь важные для телевизионного программирования, как, скажем, 9 Мая или 7 ноября. Но в этом есть определенная сила. С одной стороны, существует более консервативная аудитория — и ее больше, и значительная ее часть живет далеко от центра. С другой стороны, телевидение там эмоционально более сопряжено с контекстами российской государственной политики. Это чувствуется во всем. Хотя, когда в сюжете о разбившихся в вертолете семья погибшего говорит, что «мы семья патриотов», то мне это режет ухо. Но я понимаю, что для государственной идеологической конструкции — это вещи очень важные и небросовые. И в этом смысле аудитория унаследовала советские традиции телесмотрения, поэтому российское телевидение является частью общественной жизни, даже если отражает интересы определенных политических групп. Там по-прежнему хорошо идет старое советское кино, советские сериалы бьют американские блокбастеры. Что трудно сказать об Украине. Мы здесь в значительной степени оторвались от той среды. И я не могу сказать, что хорошо, а что плохо в этом случае, но это реальная картина российской аудитории. И при этом в России есть огромный объем современного телепродукта — экспериментального, авангардного, сильного, с неожиданными персонажами, яркими интонациями, решениями. И у этого продукта есть своя сегментная аудитория, которой в Украине, к сожалению, нет.

75% ВНЕТЕЛЕВИЗИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

— Где вам работается проще? Где больше чувствуется влияние нетелевизионных аспектов?

— В Украине. В России я занимаюсь исключительно телевидением. Я за эти три месяца не вел ни одного разговора, не связанного с телевидением. Именно благодаря этому удалось поставить на ноги 11 больших проектов, заменив практически все производство, которое было внутри СТС. Акционеры канала с самого начала позиционировали ситуацию как сугубо профессиональную. Новому менеджменту были даны в руки все ключи для приведения в действие телевизионного механизма. В то время как в Украине около 75% времени уходит на внетелевизионную активность, что меня больше всего и раздражало и раздражает в нашей действительности. Хотя это — бесспорная часть процесса, и ответственность руководителя — удерживать коммуникации с внешним миром для поддержания стабильности развития компании. А иначе как? Но в России этот этап пройден года три тому назад. И думаю, что ключевое отличие российского телерынка от украинского состоит в том, что финансовые группы в России, которым принадлежат те или иные СМИ, вкладывают в них деньги, исходя из экономических перспектив в не меньшей степени, чем перспектив политических. Это принципиальная вещь. В нашем случае мы уже сейчас ощущаем отдаленные громы предстоящих через два года выборов. Очевидно, что этот сезон будет во многом отражать политику и тот политический конфликт, который станет основной драматургией предстоящего года — политического, а значит, и телевизионного. Поскольку в Украине все более непредсказуемо, чем в России. Там, мне кажется, вступили в зону предсказуемой политики, и вряд ли кто-то сомневается, что российская власть изменится в ближайшие шесть-семь лет, а это означает, что все будут заняты другими делами, а не политикой. Ситуация Украины, учитывая то обстоятельство, что, как всегда, многим хочется представить себя на месте основных политических игроков, еще осложнена и элементом нестабильности команды. Постоянно идут трансферы игроков: недавние игроки провластной команды вдруг оказываются в оппозиционной команде. Это трудно себе представить в России. У нас же это происходит очень легко. Больше того — это является предметом торга, влияния на СМИ. И особенно «обаятельно» для меня звучат слова Н. Томенко (глава комитета ВР по вопросам свободы слова. — Ред. ), который говорит, что в ситуации конфликта вокруг «1+1» они не смогут поддержать канал в случае, если «1+1» не изменит редакционной политики. Эти слова более чем наглядно формулируют суть происходящих сегодня политических процессов. Именно поэтому считаю, что украинской политике нужно еще несколько лет для того, чтобы осознать свою подлинную роль. И это будет происходить до тех пор, пока такое большое количество взрослых мальчиков не перестанет играть в детские игры, а займется реальным бизнесом и делом. И до тех пор телевидение будет страдать и оставаться детской игрушкой в руках этих не вполне определившихся в жизни персонажей.

НЕ-ЧИСТЫЕ ИГРЫ

— Есть ли какие-то сдвиги в судебном разбирательстве по лицензии «1+1»? Проявились ли закулисные игроки? Какие шаги из возможных в нынешней ситуации предпринимает канал для того, чтобы обезопасить себя в будущем от подобных исков?

— Мы хотим раз и навсегда поставить все точки над «і» и надеемся, что следующая ступень суда пройдет прозрачно и будет принято мотивированное решение (первое слушание в Высшем хозяйственном суде Украины по кассационной жалобе «Студии «1+1» состоится сегодня. — Ред. ) Я уже неоднократно говорил, что решение по лицензии «1+1» имеет экономические мотивы, и рассматриваю его как способ давления. Предложения о покупке канала были и есть, и они как бы частично связаны, а частично и не связаны с этим. Мы не собирались и не собираемся продавать компанию в силу множества причин, среди которых не последняя — перспективы ее развития. Я считаю, что на нынешнем этапе развития украинского общества можно смело заявить, что право собственности священно. Функция государства — защита права собственника. Да, функции предприятия — существовать в системе координат, обусловленных государством, и по правилам игры, этим государством установленным. «1+1» — лояльный и законопослушный участник процесса, он будет следовать всем решениям, надеюсь, прозрачно принятым судебной властью. Но полагаю, что отношения с государством — это одно, а с другими игроками, которые посягают на право собственности — это другое. Для таких случаев есть более точное определение — шантаж. Не называю конкретных имен, хотя понимаю, что ряд людей могут обидеться и принять на свой счет мои слова. Думаю, что те, кто этим действительно занимается, поймут, кого я имел в виду. Единственный способ решить эти проблемы — это подать на прозрачных условиях и выиграть тендер на 24 часовую лицензию насвоей частоте и в соответствии со всеми обусловленными процедурами в Нацсовете по ТВ и РВ попытаться получить ее. Потому что никто, кроме «1+1», на мой взгляд, не в состоянии предложить на этой частоте внятный программный продукт, серьезные планы развития, подкрепленные финансово. Все остальное — не более чем не совсем чистые игры с использованием околополитических инструментов, в том числе конкурентного свойства. Поэтому я всегда противился сравнению «1+1» с НТВ или ТВ- 6. Это не политическая ситуация. Это не борьба кого-то оппонирующего власти с самой властью. Это очевидная попытка побороться за частоту. И в то же время я рад, что эта ситуация произошла. Я смог убедиться, как по-разному ведут себя люди и прежде всего — коллеги-журналисты. Хочу поблагодарить «День» и всех тех, кто не только поддержал, но и дал возможность внятно высказаться и со своей стороны разобрался в ситуации. На самом деле все сводится к простому вопросу, кто делает реальное телевидение, реальную журналистику или реальное дело. И второе — кто при этом существует в рамках человеческих и моральных принципов.