Александр ЛАВРИНОВИЧ: Сегодня нет активного стимула для создания большинства

— Очевидно, вам нет необходимости «входить» в положение дел, ведь, будучи госсекретарем Минюста, в условиях активной дипломатической деятельности экс-министра юстиции Сюзанны Станик, вы фактически делали добрую часть дел в Министерстве?

— Действительно, так случилось, что я не вчера начал работать в Министерстве. Свой первый рабочий день я провел здесь 20 августа прошлого года. За этот период, имея довольно большой участок по организации государственной работы в Министерстве юстиции, я длительное время исполнял обязанности министра. Теперь же на новой должности будет продолжаться нормальная работа, которая велась перед этим. И нет необходимости говорить, что сегодня я начал делать нечто иное, чем вчера. Отличие заключается только в возможности определения направлений по решению отдельных вопросов.

— Какими будут ваши первые шаги на должности министра юстиции в направлении, в частности, реформирования судоустройства страны? Насколько известно, так называемая малая судебная реформа уже проведена. Будет ли начата большая судебная реформа?

— Малая судебная реформа проведена только по внешним признакам. Да, у нас появились апелляционные суды, и больше нет пересмотра дел в порядке надзора. Но эти идеи еще не дали необходимого результата, который заключается в создании возможностей защиты интересов граждан или юридических лиц. Переименование же областных судов в апелляционные еще не обеспечивает полноценного апелляционного рассмотрения дела. И это происходит сегодня по многим причинам, начиная с довольно схематичного процесса рассмотрения. Если рассмотреть данную проблему в ракурсе выборочной статистики, то в большинстве случаев, за небольшими исключениями, можно убедиться в отсутствии реального полноформатного рассмотрения, предусмотренного апелляционной инстанцией. А возможно ли это вообще при таком большом количестве апелляционных обжалований — это уже другой вопрос.

Поэтому рано еще говорить об окончании малой судебной реформы. Следует начинать строительство новых структур, которые, в свою очередь, нуждаются в нормативном, материально-техническом и финансовом обеспечении, и под их создание следует переделывать уже существующую систему. Поэтому в этом деле сегодня нерешенных проблем намного больше, чем решенных.

— Какая проблема сейчас наиболее актуальна для нового руководства Минюста?

— Все интересующиеся юриспруденцией знают, что в Украине существуют проблемы с выполнением судебных решений. Поэтому для Министерства юстиции сегодня одним из главнейших направлений станет работа по обеспечению выполнения приговоров, решений и постановлений, выносящихся именем Украины. Ведь если в рассмотрении спорных вопросов поставлена точка, то решение должен быть выполнено. Иначе пропадает смысл деятельности судебной системы, а значит, деятельности власти в целом. Поэтому существующее положение дел подрывает доверие не только к Министерству юстиции, но и к государству.

Кроме того, мы на одиннадцатом году независимости Украины все еще пользуемся нормами Гражданского кодекса УССР. Я в свое время был противником принятия Уголовного кодекса раньше, чем Гражданского, ведь сначала должен быть принят последний, устанавливающий правила, а уж затем — Уголовный, устанавливающий степень ответственности за нарушение этих правил. Как известно, Гражданский кодекс стал предметом не только политического, но и профессионального компромисса, что стало причиной наложения вето Президентом после его принятия. Сейчас задача Минюста заключается в том, чтобы, максимально адаптируя сформулированные Президентом замечания, решить вопрос по разработке и совершенствованию редакции нового Гражданского кодекса, а также найти общий язык с парламентскими фракциями.

Отдельная проблема — отсутствие четкой системы судоустройства и процессуальных подходов, что не лучшим образом влияет на качество судопроизводства. Наряду с этим, недопустимо мизерным остается материально-техническое и финансовое обеспечение судебной системы. Поэтому, как видим, существует очень много проблем, которые за год не решаются.

— Что касается задач Министерства юстиции в деле интеграции Украины в ЕС и вступления в ВТО: какими будут дальнейшие шаги в процессе адаптации украинского законодательства к законодательству этих структур? Что делает невозможным форсирование этого процесса?

— Наибольшее препятствие имеет сугубо технический характер, потому что законодательство — это тысячи нормативных актов, регламентирующих деятельность по обеспечению реализации прав и национальных интересов каждого из участников Европейского Союза. Для того, чтобы наладить эту гармонизацию, следует иметь необходимую переводческую базу. В Украине, к сожалению, ниже, по сравнению с другими странами, уровень владения распространенными европейскими языками. А для того, чтобы принимать решение, нужно, в первую очередь, знать, чему оно должно соответствовать. У нас с этой целью работает Центр переводов европейского права и Центр сравнительного права, что в определенной степени содействует решению этого вопроса. Но это только мизерная часть того, что можно делать. Очень большую работу должно выполнять Министерство экономики, ведь огромное количество вопросов имеет экономический характер.

Но самая первая проблема — это все-таки Всемирная торговая организация. Я думаю, что здесь вопрос носит даже больше не правовой, а экономический характер и связан с интересами каждой из стран. Сейчас этот вопрос решается на двухсторонних уровнях со многими странами, каждая из которых оценивает для себя последствия вступления в ВТО. Прежде всего речь идет о таможенных интересах, емкости рынка и судебных процессах по демпингу. Учитывая этот процесс, все потенциальные участники ВТО внимательно подходят к расширению этой организации, защищая свои интересы. Со стороны же Украины по большому количеству причин реальные шаги делались, скажем так, не очень быстро.

— Хотелось бы узнать о дальнейшей судьбе пресловутого СГП «Укрспецюст», ведь решение проблем этого предприятия является неотъемлемой частью совершенствования правовой политики по защите прав владельца и инвестора, а также предотвращения теневой приватизации.

— Практически любому делу можно придать скандальный резонанс, даже при отсутствии факта. Укрспецюст — это государственное предприятие, созданное Кабинетом Министров Украины. Его функция заключается в том, чтобы содействовать принудительному исполнению судебных решений по обращениям государственной исполнительной службы по реализации имущества, изъятого во время разрешения судебного спора. И реализовав это имущество, предприятие обязано перечислить полученные средства государственной исполнительной службе. Сегодня ставится под сомнение необходимость существования подобного предприятия. Сомнения усиливаются в условиях выполнения его функций по реализации имущества частными риэлтерскими компаниями. Однако для того, чтобы так говорить, необходимо точно представить картину последствий, ожидаемых в случае, если в Украине схема реализации имущества по решению суда станет стопроцентно заложницей рыночного механизма при отсутствии стопроцентных рыночных правил поведения. Чем это могло бы закончиться — риторический вопрос. Думаю, что эти аргументы были приняты во внимание во время скандала в Кабинете Министров. И после первого эмоционального рассмотрения этого вопроса было принято решение, что ликвидировать государственное предприятие нет необходимости. Есть необходимость в наведении порядка. Кто сегодня даст страховой полис на то, что к частным риэлтерским предприятиям не будет подобных, или и еще больших претензий.

— Каким вам видится сотрудничество Минюста с парламентом?

— Корректно будет говорить о сотрудничестве парламента и Кабинета Министров Украины. А от имени Кабмина в отдельных случаях, скажем, в вопросах развития отношений с правовыми комитетами парламента, может выступать Министерство юстиции. Сейчас сотрудничество будет по двум вопросам: первое — это нормативное, и второе, касающееся кадровых решений. В большинстве случаев это касается назначения судей, рекомендуемых сегодня через Минюст парламентскому комитету. Как сложится такое сотрудничество с новым составом парламента — можно будет говорить осенью.

— Как вы можете прокомментировать заявления различных экспертов, связывающих ваше назначение на должность министра юстиции с вашим пребыванием в блоке «Наша Украина»?

— Я могу только констатировать тот факт, что меня назначил Президент Украины по представлению премьер-министра. Какие мотивы были у Президента и премьер-министра — вы можете спросить у них. Когда решался этот вопрос, Президент пригласил меня на встречу и сказал о таком решении. Я не могу знать, почему, собственно, именно сейчас, а не раньше или позже, было принято такое решение.

— Тогда какой вы видите линию отношений Минюста с различными политическими силами, в частности, с блоком «Наша Украина»?

— Есть различные уровни субъектов. В частности, есть субъекты политической жизни — политические партии и блоки, и субъекты государственного управления. Первые, безусловно, влияют на формирование субъектов государственного управления, но говорить о взаимодействии между ними, мягко говоря, не совсем корректно. Взаимодействие между Министерством юстиции и политическими партиями предусмотрено только во время регистрации политических субъектов в Минюсте. Но это совсем разные субъекты, которые никоим образом не могут сотрудничать или иметь договорной характер отношений. Речь может идти о представительстве, которое определяется, собственно, уровнем общественной поддержки во время избирательной кампании.

Что же касается моих мировоззренческих позиций, то, думаю, что за полтора десятка лет в политике тем, кто хотел их знать, они широко известны. В партийной жизни «Нашей Украины» я никакого участия не принимал. Для того, чтобы что-то произошло, нужна какая-то первооснова. Все, что меня, скажем так, формально связывало с блоком, — это принятое на съезде блока «НУ» решение о моем включении в список этого блока. О чем в таком случае можно говорить? Параллелей и аналогий здесь вообще, в принципе, быть не может. Это разноплановые вещи.

— Но ведь вы не будете возражать, что ваше включение в блок не могло бы произойти без вашего ведома?

— Безусловно, ко мне обращались, и я давал согласие относительно моего вхождения в избирательный блок.

— Можете ли вы спрогнозировать, каким будет парламентское большинство? Каким, по вашему мнению, должен быть его состав для того, чтобы спровоцировать смену руководства правительства?

— Я не могу сейчас спрогнозировать, каким будет парламентское большинство. Сегодня нет активного стимула для того, чтобы парламентские силы находили понимание через создание постоянной коалиции с ограничением, скажем так, своих интересов. Во многих странах однопартийного большинства нет, но удается как-то находить понимание. Что же касается каких-то изменений в правительстве, то я не могу говорить, каким должно быть такое большинство. Верховная Рада имеет право согласно Конституции заслушать вопрос ответственности правительства. И голосование о недоверии влечет за собой отставку правительства. Я думаю, вы знаете о том, что все без исключения политические силы декларировали свою готовность участвовать в формировании нового состава правительства. Поэтому, скажем так, теоретическая почва для этого есть. А вот конфигурации политических сил по этому вопросу могут быть самыми разнообразными.