УРОКИ ИЗ ЧЕРНОБЫЛЯ извлекли все, кроме нас

После аварии на ЧАЭС прошло 14 лет. С момента обретения Украиной независимости — почти 10. И все эти годы мы самозабвенно кляли СССР за все семь смертных грехов, а также за несуществующие грехи и свои собственные, тратили силы и энергию на прошлое и не замечали, что КОПИРУЕМ как раз самое худшее «из прошлой жизни». И копируем до сих пор и на подсознательном уровне, и сознательно. Почему?

У меня есть два ответа: или мы НЕ ЗНАЕМ, КАК жить иначе, по- новому, и НЕ УМЕЕМ упорядочить сегодняшний стабильный хаос; или мы просто ПЕРЕВЕРТЫШИ.

Пусть свидетельствуют только факты.

СССР был энергоизбыточной страной — на каждого человека приходилось по 6 тыс. киловатт- часов. Энергетический потоп! Мощность одних АЭС составляла где-то 35 — 38 млн. киловатт (и на момент аварии на ЧАЭС, и после...) Но из-за отсутствия энергосберегающих технологий коэффициент полезного действия (КПД) АЭС составлял порядка 30%, при этом сбросной теплоты (обогрева неба и земли) образовывалось в 1,5 раза больше, чем на электростанциях на органическом топливе, при одинаковом производстве электроэнергии. Большая часть ее — экспортировалась, и ЧАЭС изначально строилась именно для этих целей.

Не следует думать, что в независимой Украине что-то изменилось: повысился КПД или появились новейшие энергосберегающие технологии. Нет и еще раз нет, хотя, на мой взгляд, в целях развития как раз и нужно было просить помощи Запада на технологическое обновление энергетического комплекса.

Себестоимость электроэнергии была низкой. Но самой низкой — 54 копейки! — она была на ЧАЭС (среди АЭС с аналогичными типами реакторов — РБМК- 100). Практически вся (не считая обслуживания нескольких близлежащих районов Киевской области), электроэнергия уходила на нужды Европы.

Сейчас — то же самое, плюс обслуживание около 2 млн. украинцев.

В 1982 г. на ЧАЭС на 1-ом блоке произошла первая авария с выбросом радиоактивности, известная мне не понаслышке. В 1986 г. — на 4-ом блоке, названная крупнейшей в мире ядерной катастрофой. В спешке (ЭТОГО ТРЕБОВАЛИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА), в огромных радиационных полях строили саркофаг (на 30 лет), что вело к нарушению технологии укладки тяжелого бетона. И уже через три года он потрескался (более 1000 м 2 дыр к 1990 г.) и запылил (более 30 тонн пыли образовалось в результате тепла — от источника тепловыделения мощностью 1300 киловатт — и в результате радиации, которые «перемололи» бетон, смешанный с топливом). Потрескался, запылил и потек: во время дождей вода попадала внутрь, а затем просачивалась в грунтовые воды под саркофагом.

В независимой Украине прожекты по блокированию опасности, которая исходила от объекта «Укрытие», вертелись вокруг трех идей: традиционной — насыпать курган земли и оставить потомкам, научной — над саркофагом- 1 построить саркофаг-2 и оставить потомкам, зеленой — разобрать до зеленой лужайки. Деньги на эти цели должна была накопить ЧАЭС, вновь введенная в эксплуатацию.

Сегодня речь идет о РЕКОНСТРУКЦИИ «Укрытия» — на 50 — 100 лет. Именно такой большой интервал порождает не только сомнения, но и уверенность в том, что деньги вновь пустят на ветер или закопают в землю. К тому же СВОИХ денег за эти годы так и не накопили. На что рассчитывали?

Именно под эти «благородные» цели в апреле 1987 г. вновь запустили 3-ий блок.

14 июля 1989 г. Киевский обком Компартии Украины заявил, что вопрос вывода из эксплуатации и консервации 1-го, 2-го и 3 го блоков ЧАЭС может быть поставлен только после выработки проектного ресурса, т.е. не ранее 2007 г. И это при энергоизбытке. Еще бы! ЧАЭС ежегодно давала (на это время) 250 млн. рублей (1 рубль = $0,62).

В начале 90-х директор ЧАЭС М. Уманец скажет, что вывод 1-го блока намечен на 1995 — 96 гг. «Но до сих пор нет технологии, технико-экономического обоснования вывода энергоблока из эксплуатации... Многие ухватились за факт, что с чернобыльского счета помощи ПОСТРАДАВШИМ Минатомэнерго перечислило себе 65 млн. рублей. Мы на зону в год тратим гораздо больше, чем 65 млн.»

Зона дороже людей — это по- нашему, это наш принцип гуманизма.

Из выступлений В. Яворивского 31 июля 1990 г.: «...на съезд «Зеленого світу» был приглашен взвод ребят-ликвидаторов, но их приехало только половина, остальные уже лежат в могилах... Вспомните каждый свою предвыборную кампанию... Вы обещали своим избирателям заниматься Чернобылем, обещали ввести мораторий... когда-то нам нужно поставить точку в этом ядерном разгуле...»

Из выступлений В. Яворивского в ноябре 2000 г. («День», № 205) : «Это очень серьезный политический вопрос (закрытия ЧАЭС. — Л.К. ), который просто перешел в определенный торг. А если это торг, то нужно действовать жестко и прагматично... Терзать Украину далее, не давая денег, и ставить вопрос о закрытии ЧАЭС, я считаю, аморально. Пусть на Западе наши большие «друзья» очень четко осознают, что играть нами, иметь нас за провинцию не стоит».

11 октября 1991 г. на 2-ом блоке ЧАЭС отказала система защиты и контроля ядерного реактора. На 4-ом турбогенераторе произошел выброс водорода, возник пожар.

Директор М. Уманец пошел на повышение — сначала был избран президентом концерна «Укратомэнергопром», а затем председателем Госкоматома Украины.

29 октября 1991 г. Верховной Радой было принято решение о введении моратория на строительство новых энергоблоков.

В начале 1992 г. парламент издает распоряжение о закрытии ЧАЭС до конца 1993 г.

В конце 1993 г. — отменит свое решение о закрытии ЧАЭС, мотивируя такую НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ нехваткой электроэнергии.

В 1993 г. на ЧАЭС работали 1- ый и 3-ий энергоблоки, а 20 сентября произошла очередная «катастрофа»: со станции исчезло (украли?) топливо... (свидетельство В. Усатенко, консультанта Верховной Рады по вопросам Чернобыля) .

15 октября 1993 г. кандидат биологических наук Н. Преображенская напишет Голове Верховной Рады И. Плющу, что атомное лобби Украины озабочено развитием украинской атомной энергетики, отменой моратория на строительство АЭС, в то время как «ни одна действующая АЭС не отвечает международным нормам безопасности».

А 21 октября 1993 г. Верховная Рада отменит свое решение от 29 октября 1991 г. — отменит мораторий и фактически даст «добро» на строительство новых атомных блоков.

(В апреле 2000 г. во время «прямой линии» в газете «Комсомольская правда в Украине» В. Ющенко был задан вопрос из Бородянки: «Вы знаете, что 95% инвалидов Чернобыля — это еще не инвалиды, инвалиды только 3-я группа, а 2-я группа — это должностные лица и их родственники?..» На что премьер-министр ответил: «Каждый шаг, который делает правительство, настоящего инвалида не зацепит никогда. Надо быть циником или варваром, чтобы обидеть инвалида...»)

На ЧАЭС по-прежнему работают только 1-ый и 3-ий блоки.

23 февраля 1994 г. выйдет секретный указ Президента Л. Кравчука «О неотложных мерах по развитию атомной энергетики и созданию ядерно-топливного цикла в Украине».

США уже «разоружали» Украину: шла передача России выведенных из эксплуатации украинских ядерных ракет стратегического базирования взамен на бесплатное топливо для наших АЭС (см. «День», 7 октября 2000 г.) . К 1995 — 96 гг. бесплатные поставки из России должны были закончиться.

Полный ядерно-топливный цикл начинается с добычи урановой руды (на территории Украины ее достаточно) и заканчивается переработкой отработанного ядерного топлива и захоронением радиоактивных отходов (РАО).

Предполагалось до 1 июля 1994 г. решить вопрос о целесообразности строительства 4-го блока Южно-Украинской АЭС (Крым). А также предусмотреть ввод в эксплуатацию энергоблоков высокой степени готовности (еще со времен СССР): 6-ой блок (95% готовности) Запорожской АЭС в 1994 г. — $35 млн., 2-ой блок (70%) Хмельницкой АЭС в 1995 г. — $89 млн., 4-ый блок (70%) Ровненской АЭС в 1996 г. — $ 74 млн. А также 2-ой блок (сгоревший) ЧАЭС — в 1995 г. Все блоки (кроме ЧАЭС) — с реакторами ВВЭР (водо-водяные) мощностью 1000 МВт. На ЧАЭС — РБМК (урано-графитовые) мощностью 1000 МВт.

Кроме этого, на Хмельницкой АЭС планировалось достроить 3 ий (20% готовности) и 4-ый(15%) блоки в 1998 — 99 гг. соответственно, $ 450 млн. и $ 570 млн. соответственно. Планы наполеоновские. За какие деньги? За наши с вами — налогоплательщиков. И не только.

Надо отдать должное Гринпису Украины и Комитету защиты мира (А. Цветкова, Б. Зрезарцев, О. Гончар, Н. Преображенская, Д. Гродзинский и многие другие), сделавшим тайные замыслы достоянием гласности.

Запад всполошился. В феврале — указ, а в апреле 1994 г. Украина дает очередное обязательство мировому сообществу о закрытии ЧАЭС, но конкретные сроки не называет. Начинался торг.

Рабочая группа по проблемам ядерной безопасности «большой семерки» обратилась к таким банкам, как МБРР и ЕБРР с просьбой организовать в Украине совместную миссию по расследованию проблемы безопасности АЭС. И уже 5 апреля миссия начала работу, по итогам которой были сделаны не новые для нас выводы: нормы безопасности не отвечают мировым стандартам, низкое качество стройматериалов (именно об этом я писала за месяц до аварии), неадекватного оборудования и контроля, низкий уровень управления, недостаточность финансирования, в том числе и технадзора, 84% выработанной электроэнергии не оплачивается и т.д.

Госкоматом Украины планирует вложить в повторный пуск 2- го блока ЧАЭС $4,1 млн., а сама ЧАЭС заявляет о расходах на завершение работ по повышению безопасности станции — до $40 млн. Госкоматом настаивает на большой реконструкции, и не только ЧАЭС, но и саркофага, а также на строительстве завода по переработке отработанного ядерного топлива (ОЯТ) и хранилищ для РАО, на достройке блоков большой степени готовности...

Миссия отметила «ужасную экономическую ситуацию в Украине», которая может ЗНАЧИТЕЛЬНО УСЛОЖНИТЬ мобилизацию необходимых ресурсов и выделение финансовой помощи, а также «амбициозность планов руководства», которые, скорее всего, не будут выполнены из-за отсутствия денег. Выход из сложившегося положения миссия видит только в ускоренном проведении реформ в экономике.

В июне 1994 г. американские СМИ заговорили о недоверии к Украине в связи с «ужасной экономической ситуацией и положением дел в энергетике в Украине» и ее непоследовательностью в решениях.

Действительно, с одной стороны мы криком кричали о катастрофических последствиях чернобыльской аварии для природы и людей, об угрозе миру, а с другой стороны требовали помощи не для спасения пострадавших, а для спасения атомной энергетики. Хотя справедливости ради нужно отметить, что на АЭС вырабатывается почти 40% всей электроэнергии, если они работают на полную мощность. Это существенный показатель. Но к нему бы добавить энергосберегающие технологии и повысить КПД АЭС!.. Уменьшить себестоимость электроэнергии...

В Администрации США разгорелись споры о цене, которую нужно заплатить Украине, чтобы реакторы ЧАЭС, представляющие УГРОЗУ МИРУ, были остановлены, причем раз и навсегда. Департамент США по делам энергетики выступил против финансирования достройки новых энергетических мощностей в Украине. И предложил взамен... ветровые электростанции. Нас это не устроило.

Вице-премьер Украины В. Шмаров отреагировал... новым обещанием о закрытии, «как только будет достигнут баланс в энергосистеме и будут найдены средства, чтобы вывести электростанцию из эксплуатации».

Но до баланса было (и есть) — как до Европы. Все проблемы экономики перешли в разряд хронических, в том числе проблемы нехватки топливных ресурсов: угля, который плохо горит сам по себе и нуждается в добавлении мазута и газа; газа — с неплатежами за него, несанкционированным отбором и реэкспортом, уменьшением собственной добычи и расточительством, ростом объемов внутренних неплатежей; мазута — продукта переработки нефти, которой не хватает и за которую мы платим нерегулярно, постоянно нарушая ДОГОВОРЕННОСТИ.

НЕ ВЫПОЛНЯТЬ ПРИНЯТЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА — стало нашей постоянной НОРМОЙ, этаким своеобразным украинским эксклюзивом в ОТНОШЕНИЯХ с партнерами, что вело и ведет к нарушению БАЛАНСА ИНТЕРЕСОВ и недоверию к нам со стороны партнеров, к недоверию национальных производителей собственному правительству.

«Семерка» с ужасом считала... И здесь возникли разногласия, прежде всего из-за достройки новых блоков: мощности украинской энергетической системы НЕ ЗАДЕЙСТВОВАНЫ ПОЛНОСТЬЮ (до проектных мощностей) из-за перекосов в поставках и добыче топливных ресурсов, в оплате за поставленное и потребленное топливо, а, значит, ввод новых мощностей (достройка двух блоков Ровненской и Хмельницкой АЭС) не только не решит проблему баланса энергосистемы, но и усугубит ее — без наведения порядка в экономике, без реформ в экономике.

Но Украина настаивала, так как был создан прецедент.

Чуть раньше Администрация США предоставила Чехии ссуду ($ 317 млн.) для завершения строительства двух атомных реакторов VVЕР-1000 (Темелин), хотя МАГАТЭ (международное агентство по атомной энергетике) отметило целый ряд недостатков в усовершенствованных темелинских реакторах (ВВЭР-1000).

Но энергоэффективность и энергосберегающие возможности украинских реакторов подобного типа, не модернизированного до мировых стандартов безопасности, вызывали у некоторых членов Администрации США крайние сомнения в их целесообразности (ИСАР). В идеале нужно было вкладывать огромные средства в модернизацию всех украинских реакторов, привлекать серьезных инвесторов. Но серьезные — категорически отказывались: слишком велик риск и проблематична прибыль. Так благое намерение не было реализовано на полную мощность.

В Украине тем временем прошли перевыборы в парламент и выборы президента (Л. Кучма). Но ситуация «консервации худшего» не могла измениться по приказу президента. И мы получили нашу пресловутую стабильность (стабильность дисбаланса экономики в целом и энергосистемы в частности).

Академик А. Яблоков (Россия) видит причину многих диспропорций и дисбалансов в МАСШТАБАХ МЫШЛЕНИЯ: у политика — от выборов до выборов (4 года), у экономистов, бизнесменов — масштаб оборота вложенного капитала (10 — 12 лет) и только у экологов во все времена — 40 — 50 лет. Поэтому «нацеленные на ловлю момента», «прагматики хапка» (хапиенсы) считают экологов сумасшедшими.

Но именно экологи и зеленые всего мира, проанализировав последствия Чернобыля, усилили свои антиядерные позиции, сделали свой голос весомым. Нельзя говорить об усилении демократии, УСИЛИВАЯ ЯДЕРНОЕ НАСИЛИЕ в мире, то есть развивая ядерную энергетику. И Украина лишь по недомыслию (по масштабу мышления) надеялась, что для нее сделают ИСКЛЮЧЕНИЕ.

Всемирное движение зеленых — результат объединения экологического движения (70-е годы), движения за мир, против ядерного оружия (набравшего силу во время войны США во Вьетнаме в 60-е годы) и феминистического движения (борьбы женщин за равные права, 80-е).

Вообще 80-е годы — это период социальной активности граждан различных стран мира, период воплощения общечеловеческих идей и ценностей, десятилетие самой эффективной политики зеленых. Иными словами, социально активные граждане мира были подготовлены К НЕПРИЯТИЮ ПОСЛЕДСТВИЙ ЧЕРНОБЫЛЯ. А в демократических государствах с общественным мнением СЧИТАЮТСЯ.

И поэтому не нужно забывать об общественно-политическом значении Чернобыля для всего мира, о его последствиях, которые нужно рассматривать в рамках ИЗВЛЕЧЕННЫХ УРОКОВ всеми, кроме нас.

У нас — давно забыты поддержанные украинцами решения о безъядерном и безблоковом статусе Украины.

Помощь Запада обязательно поступит, но она, несомненно, была бы более РЕШИТЕЛЬНОЙ и ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ, если бы наша экономика не продолжала оставаться «ужасной»; если бы баланс энергетической системы достигался полной загрузкой энергетических мощностей с использованием новейших, в том числе и энергосберегающих технологий, повышением КПД электростанций всех видов и уменьшением себестоимости электроэнергии (нашим предприятиям выгоднее покупать ее у России — она дешевле); если бы мы не побили мировой рекорд по коррумпированности и всевозможным рискам для отечественного и иностранного бизнеса; если бы наше налоговое законодательство «не мыслило сиюминутными хапками»; если бы мы не тратили время впустую, загоняя жизнь в угол, отчего она становится нестерпимой; если бы не пропадали по хатам поодиночке...

И сегодня главное — не в принятом политическом решении. Если мы не закроем ЧАЭС сейчас, с помощью Запада, то все равно через несколько лет, но оставшись в изоляции, мы вынуждены будем сделать то же самое (проектный ресурс ЧАЭС на исходе), но уже ЗА СВОЙ СЧЕТ.

При этом я прекрасно понимаю, что с государственной точки зрения грех не достроить почти готовые энергоблоки. Но с человеческой — просто грех их достроить...