ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ

Казалось бы, кто мы такие, чтобы защищать Шевченко?! Или Моцарта, Шекспира... А вот перестань мы все, чьих имен даже собственные потомки не сохранят, перестань мы слушать Моцарта, читать Шекспира — и что останется от безусловных величин, от вершин человеческого (то есть и нашего тоже!) духа?

Но ведь Червоний, который, надо думать, никогда в жизни не краснел от стыда, равно и «партийные деятели», его покрывающие, не Тараса защищают, не святые строки «Кобзаря», а надевают на себя все ту же безотказную личину защитников, которые не остановятся ни перед чем, пожертвуют многим и многими ради непорочной (безжизненной?) белизны национальных символов и т.п.

Им с Олесем Бузиной одна цена: один хулиганит пером, другой — кулаком, — вот и все отличия. И тот, и другой нуждаются в нечистой славе, ибо честной, добросовестной им вовек не заслужить...

Странно читать, ей-богу, высокоумные рассуждения о десакрализации, о «специфичной форме» бузиновских литературоведческих студий, дескать, это эпатажная форма творческого поиска. Что ж, пусть бы пан Олесь порылся в своих семейных хрониках и раскопал бы у своих предков те комплексы и отклонения от нормы, которые он с такой настырностью и изощренностью выискивает у тех, кто уже не принадлежит своему имени, не вмещается в нем. Разве тот Пушкин, что жил с 1799 по 1837 годы равен тому Пушкину, которого мы знаем? Неужели мы, как личности и как общество в целом, выиграем больше, если опустим наших гениев до нашего уровня?

Что тут может сделать государство? И без того уже столько отрегулировавшее в нашей культуре за двадцатый век! Как страна, которая не доросла до «Заповіта», может защитить его автора?

Идеалы нации или права личности... Идеалы независимого государства или право на свободное выражение взглядов... На ум приходит: если слон с китом столкнутся, кто кого поборет?

Не «или», а совсем другой союз тут надобен. Нет нации (не говоря уже о ее идеалах), если личности лишены в реальности своих основных прав. Нет независимого государства, кроме как в головах его чиновников, если нет права на свободное выражение взглядов. Но нечервонеющий Бузина и бузящий Червоний — эти-то здесь при чем?

Я обязательно в таких случаях беру и перечитываю «Кобзарь» — назло героям нашей бульварной злободневности. Может быть, такой же будет реакция многих читателей «Дня». Чем чаще мы это станем делать и приобщать к тому же знакомых и близких, тем недоступнее будет наш (НАШ!) Тарас и для Бузины, и для Червония. Национальные мифологемы Валентин БОНДАРЕНКО, Киев
Творчество эпатажных личностей всегда направлено «против». Против застойного состояния общества, против глянцевого восприятия выдающихся деятелей истории, культуры, политики. А вот далее может быть два направления — либо еще большей мифологизации упомянутой исторической персоналии, либо метод Герострата — унижение кого-то, чтобы на этом фоне преподнести себя. В конце концов поднять себя к превозношению таким образом никому еще не удавалось, а поэтому начинал действовать первый вариант, но уже без автора, которого забывали скорее, чем он даже покидал этот мир.

В свое время образ М.Кутузова в известном произведении Л. Толстого был воспринят как определенная пародия (совет в Филях), но любовь к своему персонажу послужила также источником дальнейшей мифологизации Кутузова и оставила в истории имя Л.Толстого. А кто помнит тех, что злословили против Суворова, вскочившего на стол и певшего петухом? Но эти и прочие чудачества (далеко не всегда демократичные и, тем более, гуманные) создали особый миф великого полководца.

В нашем обществе все еще блуждает привидение «строителя коммунизма» с его моральным кодексом. В советские времена мифологизировали определенные фигуры, получившие революционное направление, начиная с Ленина и заканчивая «рабочими династиями». Их мифологические отражения неимели права на какие-либо поступки, выходили за границы «кодекса». И если в эту обойму попадали деятели национальной культуры, то и их образы штамповались по этим же правилам. И теперь, когда есть возможность узнать (и напечатать в СМИ)об определенных отклонениях от коммунистического патерика, кое-кто начинает готовить петлю, чтобы стащить окаменевшего гения с пьедестала. Вечная тема Моцарта и Сальери, а у нас еще и Сальери-люмпена.

Через это прошли практически все национальные герои мира и в большинстве случаев такие человеческие слабости и чудачества помогли в создании мифологемы определенной фигуры. Пройдет через это и Украина, когда мы научимся воспринимать гениальность отдельно, а быт гения отдельно и сделаем еще один маленький шаг в сторону открытого общества. Тогда и поймем, что человек — это сплав противоречивых желаний, поступков, черт характера, и в этом конгломерате мы должны выделить существенное, а к другому подходить с критерием: «Не преступи границу». Определение же этой нравственной границы и является построением моральных основ созидания государства, отказом от двойных стандартов, переходом к обществу, в котором поведение человека регламентируют не парткомы, а внутренний суровый нравственный закон.