Конфликт порождает конфликт

В свое время автору довелось мельком увидеть человека, вернувшегося в 1996 году в родной город российской глубинки из Чечни. Человек этот участвовал в боевых действиях в окрестностях Грозного. Вернувшись живым и здоровым, он, как и положено согласно распространенному стереотипу, стал гораздо более молчаливым и, вопреки стереотипу, не стал пить — наоборот, нашел приличную работу и женился, и в общем был вполне нормальным членом общества. Уже более трех лет за ним замечают «всего» две странности: никогда, даже во время сна, не выключать свет в темное время суток, и никогда ни с кем не говорить о чем-либо, связанном с войной. Многие его друзья и земляки считают, что он еще «легко отделался».

Слово «война» наверняка ассоциируется у большинства из нас с картинами разрушений, гибелью людей, ранеными и беженцами. Все это, к сожалению, логичные результаты далекого от необходимости процесса массового уничтожения разумных существ себе подобными, что в последние годы именуется «локальными конфликтами». Но есть и другие последствия войн — разрушения не менее страшные, но до поры до времени не столь бросающиеся в глаза или объектив телекамеры. Исправлять их тоже значительно труднее, чем восстанавливать разбомбленные дома и заводы.

Речь идет о деформациях человеческой психики, которые неотвратимо возникают, когда где- нибудь поблизости происходят военные действия, и уж тем более — если человек сам является участником таких действий. Можно разграничить эффект, который оказывает война на мирных жителей и на тех, кто непосредственно ею занимается — то есть солдат (включим сюда и офицеров на поле боя, и тех, кого противоположная сторона склонна называть «членами бандформирований»). Впрочем, разграничение будет достаточно условным — все зависит скорее от психологических установок каждого отдельного индивидуума, ведь и солдат может быть в принципе неспособен к убийству, и мирный ранее человек может оказаться, скажем, в партизанах талантливым тактиком и жестоким боевиком. «Мирный» тип, попав в обстановку боевых действий, получает сильнейший стресс, который может попросту свести с ума и уж во всяком случае надолго скажется на психике. Тип «военный» опасен не только для себя — он, к сожалению, часто потенциально опасен для окружающих.

Мировая практика знает множество случаев проявления немотивированной агрессивности к окружающим со стороны лиц, побывавших в зоне боевых действий. По словам доктора психологических наук, заведующего кафедрой социальной психологии Киевского университета им. Т.Г.Шевчено Николая Корнева, антисоциальные инстинкты в той или иной мере закрепляются в сознании практически каждого, кто имел прямое или косвенное отношение к непосредственному осуществлению боевых операций. То есть психика страдает, даже если человек сам никого не убил, но видел, как это делали другие. Когда же такой человек попадает в мирную среду, его мозг долго еще не может избавиться от рефлексов и стереотипов «военного времени». Отсюда и агрессивность, которая, кстати сказать, нередко переносится на ближайшее окружение — семью, домочадцев, друзей. С этой проблемой первыми столкнулись американцы, вынужденные в свое время иметь дело с немалым количеством молодых людей, прошедших Вьетнам. Позднее, во время Афганистана, та же проблема встала и перед обществом бывшего СССР. Тогда-то и получили толчок исследования на эту тематику. Наконец, не следует забывать, что подобный психологический эффект является «палкой о двух концах». Особенно остро, по словам Н.Корнева, это ощутили в начале 90-х советские граждане, когда в одночасье ставшая доступной правда привела общественное сознание к неизбежной, увы, «смене ориентиров». Так еще вчерашние герои- «афганцы» для многих стали оккупантами и слугами преступного режима. К сожалению, общественное мнение имеет огромную инерцию и поэтому из крайности может трансформироваться только в другую крайность. Но когда и без того травмированный душевно человек встречает враждебное отношение, мотивируемое теми его действиями, которые он сам считал обязанностью (нередко почетной), запускается своего рода цепная реакция: взаимная ненависть, питая сама себя, рано или поздно развивается в конфликт. И этот конфликт бывает не только межличностным. Вряд ли можно отрицать, что, например, Гитлер пришел к власти не просто благодаря «крупной буржуазии», как нас учили в школе, но и на плечах миллионов немцев, прошедших первую мировую и не нашедших себя в мирной жизни...

Теперь в разных странах мира существуют центры социальной реабилитации людей, прошедших «локальные конфликты». Хочется, конечно, надеяться, что надобность в них отпадет как можно скорее вместе с самими конфликтами. До тех же пор важнейший, на взгляд автора, урок истории состоит в том, что исключительно толерантность и взаимопонимание каждого с каждым помогут избежать трагедии для всех.