Украинско-российское стратегическое партнерство в испытании салом

Во времена правления царя Петра Украина все больше подпадала под «мудрое» правление «старшего брата». Попытка гетмана Ивана Мазепы в 1708–1709 гг. вывести Украину из-под «высокой руки» московского самодержца, как известно, успеха не имела. После этого натиск из Москвы и Петербурга стал еще более настойчивым. Петр I все чаще стал подумывать о том, чтобы «осчастливить» украинский народ, распространив на Гетманщину российские законы и порядки. Ведь доселе Украина продолжала жить по собственным законам, введенными в жизнь гетманом Б.Хмельницким и его преемниками. А посему, например, известные читателю из художественной литературы судебные расследования, которые осуществлялись при помощи дыбы, огня или нагайки, были довольно распространенными на русской территории, где, стоит отметить, самыми правдивыми судебными признаниями считались именно те, которые были добыты под пытками. В то же время в украинских судах, по положениям, зафиксированным в Магдебургском праве, литовских уставах или «Саксонскому зерцалу», вину или, наоборот, невиновность подсудимого выясняли, выслушивая аргументы подсудимых и комментарии их адвокатов.

Петр I не имел привычки долго обдумывать свои решения (искренняя его последовательница и внимательная ученица Екатерина II резонно подчеркивала, что он, вводя очередную новацию, «сам не знал, какие законы ввести для государства требуется»). Поэтому и в данном случае решил действовать быстро и неординарно. И начать приказал... с украинского сала!

30 января 1714 года царь издал «высочайший монарший указ», которым раз и навсегда запретил украинским купцам вывозить в Европу стратегически важную продукцию — свиное сало. Отныне сало должно было или оставаться в Украине, или — что было еще лучшим вариантом — увозиться в Россию.

Чрезвычайно трудно, практически невозможно современному историку подсчитать материальные убытки от этого бессмысленного запрета. В то же время, отталкиваясь от пожелтевших и истлевших от времени бесценных свидетелей эпохи — тогдашних рукописных материалов, можно довольно адекватно воспроизвести картину морального ущерба, нанесенного царским указом. Ведь, как известно, цари и их бессмысленные указы — это еще полбеды. Настоящая же беда начинается тогда, когда разного рода «царьки» и их прислужники начинают воплощать эти законы на практике.

Борьба за сохранение «сального потенциала» государства, провозглашенная указом 1714 года, привела к тому, что царская администрация на таможнях не только перекрыла товарный поток сала на Запад, но и вообще пыталась «изгнать» сальный дух из возов и телег украинских купцов, конфисковывая даже те лакомые кусочки, которые предназначались для того, чтобы хоть в какой-то мере скрасить, сделать более родным путь из Полтавы или Миргорода в столь далекие и неприветливые Вроцлав, Шленск, Кролевец «прусский» или Гданск.

Поэтому уже с середины 1714 года потекли в тогдашнюю гетманскую резиденцию Глухов ватаги обиженных и голодных украинских купцов. Умоляли, просили у гетмана Ивана Скоропадского помощи, заступничества перед самодержцем российским, чтобы тот разрешил торговым людям, отправляющимся в дальние заграничные странствия, бросить на свой воз хотя бы свиную грудинку. Не как товар стратегический, но как своеобразную визитную карточку или упоминание о родном крае.

Не выдержал этого плача и причитания старый гетман. И хоть опасался, наверное, противиться державной воле самого «Великого», неоднократно обращается Иван Ильич к Петру, чтобы снял сей обременительный запрет. Вот и в 1718 году гетман передает царю слезное прошение, чтобы тот разрешил торговым людям, которые едут из Украины в европейские края, «для харчю по нескольку сала свиного» и денег золотых, чтобы еду купить (русская валюта, как теперь, так и тогда, не очень котировалась на Западе, а русское правительство прикладывало все усилия, чтобы вытеснить из денежного обращения в Украине «твердую» европейскую валюту, пользовавшуюся здесь большим спросом).

Определенные интересные детали этого необычного конфликта просматриваются из гетманской челобитной, где он описывает все проблемы, связанные с этим запретом. В частности, Скоропадский пишет: «Когда кто из тех украинского народа купцов, едучи за границу, возьмет для своего пропитания свиного мяса, которое у нас называется салом, то из-за того, что лой по-великорусски тоже называется салом и является заповедным товаром, се тоже заставщики от тех людей через само название отнимают».

Царь Петр в то время был весьма занят важными государственными делами — следовало наконец завершать войну северную (как-никак, а уж почитай 20 лет воевали со шведами) и быстро перебрасывать войска на юг — кто же из русских царей мог отказать себе в удовольствии повоевать на Кавказе! Поэтому решение «сальной проблемы» возложил на плечи российских сенаторов. В отличие от царя его ближайшие подчиненные думали долго, обстоятельно... Неизвестно, к какому роду экспертиз пришлось им прибегнуть, чтобы определить аппетит и способность к поеданию сала одним, отдельно взятым, среднестатистическим украинским купцом, но — стоит отдать им должное — вопросы решили «по совести». Сенатское постановление по этому поводу великодушно дозволяло «малороссийским купцам на всякой воз пропускать за границу на потребности их по сту ефимков (денежная единица, которая была в обращении в Габсбургской империи. — Авт.) и свиного сала по разсмотрению».

Вот так счастливо и закончилась эта удивительная история. История, которая нанесла многочисленный материальный и моральный ущерб украинской стороне, длилась на протяжении четырех лет. После вынужденного свиного поста украинские купцы смогли в конечном итоге удовлетворить свои изящные вкусы душистым сальцем, собственноручно выращенным на родном полтавском, или миргородском, или козелецком, или каком другом хуторе. Моральный ущерб таким образом якобы и был компенсирован.

Что же касается запрета на товарный вывоз свинины, то он действовал и в дальнейшем, нанося тем самым значительные материальные убытки купечеству Украины-Гетманщины. Более того, к запрету на вывоз данного стратегически важного продукта добавились новые — на поташ, пряжу, юфть, воск, конопляное масло, семена льна, клей, щетину, ревень, смолу, икру... Запретили украинским торговым людям также ввозить из-за границы чулки, английское сукно, иглы и тому подобное. Даже табак с Украины в Российское государство Петр I запретил ввозить украинским купцам, отдав эту монополию исключительно россиянам.

А мы все еще удивляемся, почему украинская душа не смогла набрать таких таинственных форм, характерных для души русской. И еще спрашиваем — при чем здесь сало, если речь идет об украинско-русских взаимоотношениях...