Час титана

Осенним утром 1961 года

38-летний академик Виктор Глушков положил под стекло письменного стола клочок бумаги с надписью «Сегодня первый день твоей оставшейся жизни. Не теряй времени даром». Очевидно эта странная сентенция несла какой-то скрытый смысл, ибо ее автор и так, по словам вдовы академика — Валентины Михайловны, «работал по 18—20 часов: задерживался в институте, дома спешил к письменному столу и, порой, вставал из-за него в 5 утра. И снова на работу».

«Я занимался созданием ЭВМ. Это была главная работа, которая завершилась в 1961 году», — скажет он сам в диктофонной записи за несколько дней до смерти. Так просто и безыскусно — «занимался созданием ЭВМ».

ОБЫЧНЫЙ ШКОЛЬНИК ИЗ ГОРОДА ШАХТЫ

В пятом классе непоседливый сын инженера Глушкова увлекся радиотехникой и собрал телевизор, принимавший изображение из Киева. Тогда же для усовершенствования электрической пушки пришлось освоить дифференциальное и интегральное исчисление. Между обучением плаванью и игрой в футбол на каникулах после пятого класса он развлекался алгеброй, тригонометрией для десятого и... радиоуправляемыми моделями собственного изготовления. Родителей кипящая одаренность отпрыска пугала до столбняка и домашнего вундеркинда постоянно осаживали — приходилось занятия проводить в тайне. Давалось все легко, не в последнюю очередь, из-за феноменальной памяти — одного вечера хватало на два романа Тургенева. Как-то Виктор на спор десять часов подряд читал стихи Маяковского и Гете, последнего в оригинале — на немецком. Глушкова-младшего влекла квантовая химия — наука малоизвестная и сегодня, но два года на оккупированной территории ему припомнили — не приняли в Московский университет. И он, проучившись четыре года в Новочеркасском институте, за два приезда сдал экстерном 25 экзаменов за пять курсов Ростовского университета.

НЕ МАЛЬЧИК, НО МУЖ

— В своей докторской диссертации Глушков шел ухо в ухо с одним американским исследователем в решении пятой проблемы Гильберта — это очень сложная абстрактная алгебра, — рассказывает доктор физико-математических наук Юлия Капитонова, занимавшаяся еще студенткой в семинарах Виктора Михайловича. — Они независимо друг от друга получили результат, но, к несчастью американца, его публикация вышла на несколько месяцев позже.

Приглашая в Киев на работу молодого доктора математики, академик Гнеденко вряд ли предполагал, что благодарный за кров и престижное место работы, тот пойдет отнюдь не уготованным ему путем. В двухэтажном зданьице, затерявшемся в лесу Феофании, за несколько лет до того академик Лебедев собрал первую вычислительную машину. Только Англия и Америка имели тогда такую авангардную технику. Прошло совсем немного времени и в том же корпусе глушковцами была создана ЭВМ, на которой, по словам академика А.Стогния, считали потом мощности ядерных реакторов и траектории баллистических ракет.

Идея вычислительного центра для нужд Академии наук давно витала в воздухе. Кому как не молодому энергичному Глушкову можно было доверить перспективное дело. Однако, став директором ВЦ, Глушков совершенно изменил концепцию этого проекта. По его мысли ВЦ должен был, в первую очередь, ковать кадры специалистов вычислительной техники, проектировать ее и внедрять во все отрасли народного хозяйства. Здравая, с точки зрения сегодняшнего дня, мысль тогда нажила Глушкову немало врагов, в том числе и влиятельных. Рассорился он и с академиком Гнеденко — полюсные позиции не способствуют личным привязанностям. Вспомнить об этом стоит, чтобы не создавалось впечатления, будто семимильные шаги кибернетики, которыми страна зашагала благодаря Глушкову, были легкими и беспроблемными. Он сам говорил неоднократно, что имеет кпд паровоза — 4% и вынужден

25 раз постучать в двери, чтобы открылись.

С 56-го по 62-й год вышло пять его книг, в том числе и знаменитая «Синтез цифровых автоматов». До этого создание вычислительных машин представлялось неким искусством — Глушков дал инструмент, которым пользовалось целое поколение создателей ЭВМ.

— Однажды мы поехали на станкозавод, где Виктор Михайлович в обеденный перерыв прочитал рабочим, жующим свои «тормозки» лекцию о кибернетике, — вспоминал академик Стогний, — на обратном пути совершенно шокированный этой сценой я задал ему вопрос, зачем он тратит на «это» свое драгоценное время. В ответ услышал: «Не важно, что по поводу продажной девки империализма написано в философском словаре, важно что связано с ней в умах этих людей. До тех пор пока не произойдет поворот в их сознании, успеха нам не видать». Кроме знаний он обладал почти гипнотической способностью завораживать публику. В начале 70-х он говорил о безденежном обращении — электронных расчетах и даже строил кибернетическую систему, которая бы улавливала нетрудовые доходы. В 72-м в институте была построена кибернетическая машина голосования — прообраз той, которую сегодня пытаются обмануть в сессионном зале наши депутаты. Глушков постепенно завоевывал даже у верхов власти авторитет. Так, по инициативе Алексея Косыгина, был проведен месячный семинар Совета министров СССР. Два раза в неделю по два часа министрам читал лекции Виктор Михайлович: в поездах №1 и №2 он проводил больше ночей, чем дома.

ВЕЛИКИЙ УЧЕНЫЙ

Однажды в Институт кибернетики приехал академик Алексей Тихонов и член-корреспондент Самарский. Тихонов докладывал некую новую теорию, изобретенную им. После более чем полуторачасового доклада были еще вопросы, и к третьему часу аудитория совершенно обалдела. Тогда поднялся Глушков и в течение десяти минут изложил суть тихоновской теории так, что сразу же отпали все вопросы.

Он делал ставку на молодых — не удивительно, что средний возраст ученых, разросшегося до нескольких тысяч коллектива института, составлял всего 26 лет.

— В отделе были кандидаты и доктора, а я еще не защитила диссертацию, когда Виктор Михайлович предложил мне стать его заместителем. Я пришла в ужас.— вспоминает Юлия Капитонова, — а он ответил: «Я назову несколько принципов, которые вы не должны нарушать, и у вас все получится. Первое — в вашем отделе зарплата должна быть ниже средней по институту. Принцип второй — мы никого не сманываем. Мы берем только студентов и с ними работаем».

После многочисленных поездок за рубеж Виктор Михайлович собирал расширенный совет института, делал доклад и намечал новые направления работы. В его отделе была к началу 70 годов создана машина «Мир», которая явилась прототипом современных «персоналок» — на ней можно было делать аналитические преобразования, была клавиатура и карандаш, с помощью которого можно было чертить на экране, писать...