Слово как интеллектуальная ценность

«...І на сторожі коло них
поставлю слово».

Какую силу имеет СЛОВО, он убеждался много раз, смотря в глаза своим слушателям, наблюдая за их реакцией. А свои первые шаги на сцену сделал еще учеником второго класса. С тех пор Анатолий Паламаренко дружит со словом, ощущает его духовную потребность, эмоциональную силу и творческую энергию. И дружбе этой уже больше 60 лет. Можно только позавидовать этой крепкой дружбе — СЛОВА и ЧЕЛОВЕКА. Можно только порадоваться насколько глубоко они понимают друг друга, насколько искренне преданы и убеждены, как во взаимной необходимости, так и в общении с людьми.

— Я это понял еще в детстве. Помню, как в 1949 году в школьном клубе праздновали юбилей со дня рождения Гоголя, и я читал о «Товариществе». Я смотрел в зал и радовался тому, как меня слушают и воспринимают ученики, учителя, родители. Я тогда, по-видимому, интуитивно впервые почувствовал себя не просто декламатором, чтецом, а собеседником, соучастником действа, словно членом одного общества.

И это стало его творческим кредо на всю жизнь. Это наверняка не было случайным, что свой творческий репертуар он начал именно с гоголевского «Товарищества», его «Шинели». Потому что хотя было это слово и русским, но в каждом из них чувствовался дух прошлого нашего народа. И важно было передать его таким, как ощущал это сам автор.

— Как актер и как человек, я формировался в период 50-х—60-х годов. Это была эпоха «лицедейства». В обществе еще жили великие личности из старой школы Станиславского. Они не себя любили в искусстве, а наоборот — были его «рабами». Поэтому для меня каждый автор, которого я исполняю, и выстраданное им слово, должны стоять на первом плане, а уже за ними — я. Я иду от себя к ним. Мне хочется, чтобы Довженко был как Довженко, Гоголь как Гоголь. Но первым в ряду наших Великих Украинцев для меня всегда был, есть и будет Тарас Шевченко. Я работаю и буду работать с Кобзарем пока, живу. Это мой духовный крест. И я его буду нести, пока есть силы доносить к людям его СЛОВО. Вечное, как наш народ, как наш язык.

А любовь к родному украинскому слову он, как и все сельские дети всасывал с материнским молоком. Собирал мудрые и остроумные народные зерна в простой крестьянской семье, где кроме него было еще двое детей. Прислушиваясь к разговорам своих родителей, соседей, принимая участие в толоках. А главное, как вспоминает Анатолий Несторович:

— Родом я из Макарова. Это 50 километров от Киева. Прямо за нашей хатой, за плетнем и коновязью был ярмарочный майдан. Поэтому ярмарка без меня не начиналась и не заканчивалась. Именно там прошло все мое детство. Ее атмосферу я впитал со всеми ее поговорками, пословицами, анекдотами, веселыми песнями. Помню, как после войны на ярмарке пели лирники. Поэтому ярмарка для меня — музыка с детства. И когда мне в руки попала книжка Остапа Вишни «Мисливські усмішки», я сердцем и умом почувствовал — это мое сокровище. И начал с «Ярмарка». И до сих пор «ярмаркую». И не только в Украине. В последнее время это было в Канаде на приеме нашей украинской делегации во главе с Президентом Украины Виктором Ющенко. Причем, это произведение так запомнилось канадцам, что когда в начале весны в этом году был ответный визит, то генерал-губернатор Канады Микаэль Жан, меня узнала и говорит: «Ярмарок».

Но малый «артист Штепсель», как называли в детстве Анатолия, не стал бы великим артистом Паламаренко, мастером художественного слова, если бы каждый день, ежеминутно, как говорится, «до седьмого пота» не шлифовал свое мастерство. Не искал эмоциональных природных оттенков не только в каждом слове, но и в каждом слоге, даже в каждом разделительном знаке, поставленном автором. Не вслушивался в музыку слов, независимо от того идет речь о поэзии или прозе. Не проникался личной болью, собственными переживаниями, когда речь идет о человеческих страданиях. Не взрывался гневом и сарказмом при чтении сатирических произведений, и наоборот — не заряжался сам человеческим искренним смехом, когда рассказывал жизненные были Павла Глазового, Степана Олийныка и других поэтов-юмористов. Потому что всем естеством, всей душой — он лирик. И даже мечтатель. И каждая струна звучит в его душе по-своему. Но честно и правдиво. Как говорил Степан Олийнык: «Я тому пишу сатиру, що ніжно лірику люблю». Так и у Анатолия Паламаренко — нет той грани, где заканчивается лирика и начинается сатира. Или наоборот. Они если не параллельны, как струны, то дополняют друг друга. У него свои, свойственные только ему мимика, жесты, интонации. Он создает свой образ, разговаривает со слушателем своим голосом. Копирование — не его стиль. Поэтому так легко ему удается найти ключи к творчеству известных писателей различных периодов — Василия Стефаника, Марка Черемшины, Ивана Нечуя-Левицкого, Романа Иванычука, Григора Тютюнника и многих других, каждый из которых является не только непревзойденным новеллистом, рассказчиком, но и поэтом в прозе.

— Дал бы Бог здоровья, ибо хочу мощно «выстрелить» новеллами, — признается Анатолий Несторович. — Может, хоть этим остановлю быстрый упадок искусства художественного слова в Украине. Ведь людей, для которых слово не пустой звук, не набор букв, а имеет творческую, художественную и интеллектуальную ценность — очень много. И их нельзя лишать возможности слышать живое слово. Связь поколений должна быть непрерывной. А исполнителей художественного слова в Украине сегодня можно пересчитать на пальцах одной руки. Тогда как искусство художественного слова — отдельная театральная ветвь. Такой же уникальной является и эта профессия. В бывшем Союзе нас таких было 30 человек. Тогда мои выступления стояли во всесоюзном графике.

Его выступления можно назвать театром слова в миниатюре. Потому что даже в большом концерте, где задействованы десятки артистов различных жанров «слово Паламаренко», независимо от того юмористическое или лирическое, имеет особую социальную и духовную ценность. Его выступления можно ставить и прологом, и эпилогом к какому-либо действу. Потому что слова его значительны по содержанию и масштабны по форме. И современные по восприятию. Всегда «в десятке».

— Хотя первые экзамены в свои творческие университеты я штудировал на ярмарке, но учился у Великих актеров. Моим первым педагогом был Владимир Нелли. Аристократ в жизни и в театре. До сих пор помню «Живой труп» в его постановке в русской драме. Считаю, что ни до, ни после никто не сыграл в этом спектакле Протасова лучше, чем Романов. Или Гнат Юра в «Мартині Борулі». Его никто не может заменить. В студенческие годы я искал свое слово в искусстве не только в аудиториях Киевского театрального института, но и в различных театрах — драматических, оперы и балета, оперетты. Да и как можно было не ходить на Гната Юру, на Наталью Ужвий, на Халатова, Бунина, Лавровая, Романова, Николая Яковченко, Николая Ворвулева. Я Ворвулева назвал последним не случайно. Хочу привлечь внимание сегодняшних почитателей оперного пения к голосу этого достойного и недостаточно почитаемого выдающегося певца, который рано ушел из жизни. Его пение мало кто слышит сегодня по радио, а тем более по телевидению. Практически нет записей. Он когда жил об этом не думал, а те кто должен был об этом заботиться — проявили равнодушие. Это к разговору о том, как наши культурные и творческие структуры, причем государственные, заботятся о сохранении и развитии нашего национального культурного наследия. За «верками сердючками», «кроликами», «вечерними кварталами» бегают наперегонки, чтобы, как говорится, «запечатлеть» для истории их кривляние, в которых кроме искусственного и слабого копирования, смешного антуража и, мягко говоря, недоброжелательного, если не сказать — враждебного отношения к украинскому языку, традициям, к нашим великим предкам, более ничего существенного, а тем более полезного для ума, сердца и души нет. Когда-то я прочитал такие слова: настоящий художник должен быть поэтом, философом и борцом. Если сочетаешь эти три понятия в своем творчестве — значит, ты мощный, влиятельный. Следовательно, нужный. Если же чего-то нет, то на двух ногах — калека.

У Анатолия Паламаренко, народного артиста Украины, лауреата премии имени Т.Г. Шевченко, «слова» не только существительные, но и «ДІЄслова». И тогда, когда он читает со сцены стихи, новеллы, рассказы, юморески нескольких десятков авторов двух последних веков, и тогда, когда по буквам, по слогам учит будущих актеров, певцов, учителей музыкальной академии им. П. Чайковского, национальных университетов им. Т. Шевченко и М. Драгоманова умению любить понимать, уважать и беречь родное СЛОВО.