Время снимать мораторий

Продолжение земельной реформы, в частности, отмена моратория на продажу сельскохозяйственных земель во время экономического кризиса да еще перед выборами Президента приобретает особое значение. По выводам многих экспертов, аграрный рынок способен не только «вытянуть» страну из кризиса, но и превратиться в «локомотив» всей экономики.

Своевременно ли осуществлять ныне такие реформы и, главное, как? И чего, собственно, мы хотим добиться? «День» искал ответы на все эти вопросы с помощью гостей — известных профильных экспертов. На круглый стол в редакцию пожаловали глава общественного комитета защиты прав крестьян Украины Николай БОЙКО, доцент кафедры землеустроительного проектирования Национального университета биоресурсов и природопользования Украины Андрей МАРТЫН, заведующий группой земельных вопросов секретариата отраслевого парламентского комитета Николай КРАСНИК и заместитель директора Департамента развития сельских территорий Министерства аграрной политики Александр Ковалив.

«Сельское хозяйство Украины в мире, который все больше и больше хочет есть, будет прибыльным и без изменений. Другое дело — как в условиях кризиса будет себя вести государство. От этого зависит, выйдет ли Украина из кризиса своего рода маленьким аграрным тигром или дальше будет затягивать весь этот процесс», — уверен Андрей Мартын. Однако другие гости «Дня» предостерегали, что просто снять мораторий — не выход. Необходимы четкие и продуманные действия государства. Нужно, по их мнению, искать собственного Столыпина, который реализует земельную реформу от начала и до конца...

— Стоит ли продавать землю в период кризиса? И каковы возможные последствия такого шага?

БОЙКО: Земля уже продается. Несмотря на мораторий... Например, факт, что в Крыму скуплена уже треть земель. То есть рынок земли в Украине фактически существует, но хаотический. Земля сегодня является реальным товаром.

— Но выиграют ли от этого крестьяне?

БОЙКО: Землю распределили между крестьянами, только забыли создать государственный земельный ипотечный банк, чтобы крестьянин имел возможность получить хоть какие-нибудь кредитные ресурсы, чтобы обработать эту землю. Реформа в Украине не сработала, так как государственные органы не хотят ее. Мол, дали крестьянам акты — делайте с ними, что хотите. Хотя этот процесс должен быть и контролируемым, и обеспеченным: если крестьянин хочет продать свою землю, он должен обратиться в орган местного самоуправления — пусть они ищут покупателя и продают землю через аукционы. В этом ничего страшного нет — в мире уже давно существует такая практика. Однако у нас власти пустили все на самотек... И есть масса фактов, свидетельствующих о том, что неправильно сделан этот процесс в нашем государстве, что он пошел не тем путем. Поэтому сейчас нужно направить этот процесс в правильное русло, обеспечить ему законность. Хотя законодательной базы достаточно — с ней можно работать. Законы просто не выполняют...

— То есть для начала легальной работы рынка земли все есть? Не нужны никакие дополнительные законы?

МАРТЫН: Сегодня в Украине сформировано уже весьма развитое как гражданское, так и земельное законодательство, которое в полной мере позволяет функционировать рыночному обороту земельных участков. То есть на сегодня рынок земли в Украине практически действует. Ему немного мешает лишь то, что переходными положениями Земельного кодекса частично заблокирован определенный сегмент рынка — продажа земель сельскохозяйственного назначения.

— А когда и эта преграда будет преодолена, то, как утверждают сторонники дальнейшего существования моратория, землю скупят богатые иностранцы или наши олигархи?

МАРТЫН: Здесь нужно выяснить, а кто может быть покупателем земли? Земельный кодекс предусматривает, что покупателями земельных участков сельскохозяйственного назначения могут быть те, кто имеет соответствующее сельскохозяйственное образование или опыт работы в сельском хозяйстве. Есть и другие ограничения.

Действующее украинское законодательство, в частности, Закон о защите экономической конкуренции устанавливает норму, согласно которой нельзя приобрести больше 35% на территориально выраженном рынке. Для этого нужно сначала получить разрешение Антимонопольного комитета... А ответственность за нарушение антимонопольного законодательства в нашем государстве очень строгая. Другое дело, что Антимонопольный комитет до сих пор не обращает внимания на рынок земли...

Говорят, что крестьяне будут очень дешево продавать землю. Это действительно очень серьезный риск, связанный с отменой моратория. Впрочем, по различным оценкам, сегодня в Украине накоплено от четырех до шести миллионов гектаров земли, которые крестьяне готовые продать... То есть на рынке есть довольно значительное нереализованное предложение. И, конечно, после того, как будет снят мораторий, рынку будет нанесен очень серьезный ценовой удар. Если в европейских странах в ежегодном рыночном обращении участвует 1—1,5% всей недвижимости, то в Украине на рынке земель сельскохозяйственного назначения нереализованное предложение сейчас составляет где-то 15%. Но, не снимая мораторий, мы только отсрочиваем и усиливаем этот ценовой удар. Чем позже мы снимем ограничение, тем больше будет нереализованного предложения и тем сильнее она ударит по рынку.

Есть опасение, что крестьяне будут закладывать землю в банках, и впоследствии эти финучреждения станут основными землевладельцами, потому что отберут землю за невозвращенные кредиты. Такие утверждения некорректны. По различным оценкам, рыночная стоимость украинских земель сельхозназначения составляет от 80 до 100 миллиардов гривен. А ежегодная потребность сельского хозяйства в кредитах — около 20 миллиардов гривен. То есть стоимость земли сегодня в четыре-пять раз перекрывает стоимость необходимого кредитного ресурса. Следовательно, бояться нечего. А вот сегодня крестьяне вынуждены брать дорогие кредитные ресурсы, так как единым ликвидным объектом залога у них является так называемый будущий урожай. Когда идут переговоры о кредите, еще неизвестно, что получит крестьянин со своего поля, и банк дает кредит под очень высокие проценты. Если бы можно было закладывать землю, то и кредиты были бы значительно более дешевыми.

Таким образом, мораторий — это очень серьезный ущерб экономике нашего государства. Позитива же от него очень мало. Тогда как нынешний экономический кризис — очень хорошее время, чтобы мораторий, наконец, снять. Тогда наше сельское хозяйство получит глоток свежего воздуха и сможет полноценно развиваться.

КРАСНИК: Давайте вспомним процесс принятия Земельного кодекса. Тогда главным условием его принятия парламентом было выполнение переходных положений, в которых речь шла о двух законопроектах: «О рынке земель» и «О государственном земельном кадастре». Их непринятие является формальной преградой, из-за которой рынок земель сельскохозяйственного назначения и ныне не работает.

Существует еще одна проблема: в Украине вообще отсутствует система регистрации прав на недвижимость. Пять лет действует закон о регистрации прав на недвижимость, а соответствующей системы до сих пор нет. И теперь, когда хотят запустить рынок земель сельскохозяйственного назначения, все хотят знать, сколько земли у основных «латифундистов». А этого никто не скажет, потому что подобная информация нигде не зарегистрирована.

Для нормального функционирования рынка следует принять законы «О государственном земельном кадастре», «О рынке земель» и «О выкупе земли для общественных потребностей». Что касается организации рынка земли, то существует три законопроекта: два от народных депутатов и один от Кабинета министров. В них определены ограничения относительно сосредоточения определенного количества земли в одних руках. В депутатском законопроекте это — 100 земельных паев. Но в Ивано-Франковской области средний размер земельного пая составляет 1,1 гектара, в Луганской — 8,2. Получается, что ивано-франковский фермер после отмены моратория и утверждения именно этого варианта закона сможет купить не больше 110 гектаров, а луганский — 820 гектаров.

Везде в цивилизованных странах к владельцу земли выдвигаются определенные требования. Например, в Норвегии фермер не может унаследовать земельный участок, который находился в собственности его отца, если он не имеет соответствующего образования. О таких же требованиях следует подумать и нам.

Наш комитет выступает категорически против права собственности юридических лиц на землю. Потому что они легко могут обойти норму предельного размера земельного участка, создав определенное количество — 20—30 афилированных фирм. Вместе они будут монополистом.

КОВАЛИВ: Я считаю, что мораторий — это, конечно, плохо, потому что многие люди уже умерли, так и не дождавшись его снятия, так и не получив землю в собственность... А теневое обращение, да еще и в период кризиса — это еще хуже. Он усугубляет кризис. Но что именно нужно легализировать? Начинать нужно с малого: кого считать крестьянами? Крупных землевладельцев, которые используют землю вместо традиционных крестьян и хотят брать дешевые кредиты, или те семь миллионов граждан, которые, получив законно от государства земельные паи, начали либо обрабатывать землю, либо просто думать, что же с ней делать?

Когда говорят «земля», необходимо понимать глубже, это — не просто надел. Это — природное богатство. И говорить однозначно, продавать или подождать еще, нельзя. Сначала следует разобраться с многими деталями. Во-первых, что понимают под земельным участком, который должен выставляться на рынок? А говоря о земельном участке, следует помнить о требованиях к владельцу. Так, во Франции нет ни одного фермера, который бы владел 20 или 100 тысячами гектаров земли. К тому же, там фермером считается человек, который самостоятельно обрабатывает земельный участок, а не просто торгует или строит заграничное предприятие. Государство своим фермерам предоставляет дотации — 300 евро на гектар. Главный вывод из этого — сделать так, чтобы сельскохозяйственные земли принадлежали только тому фермеру, который их действительно будет обрабатывать. Необходимо создать эффективных хозяев при различной структуре производства.

А поскольку Украина подарила более 25 миллионов гектаров земли своим гражданам, то она должна иметь первое право покупки в случае отчуждения земли. А уже на вторичном рынке можно будет говорить о залоге, ипотеке и свободном рынке.

— Если все-таки наступило время отменять мораторий и продавать землю легально, то по какой цене?

МАРТЫН: Стоимость земли определяет рынок. Какие законы не принимай, но она будет стоить ровно столько, сколько будет давать рынок, не больше, и не меньше.

Сельское хозяйство — это бизнес. И он должен работать по четким рыночным законам... К сожалению, украинскую аграрную продукцию, даже не принимая во внимание то, что мы в ВТО, в ЕС никто не покупает. Потому что наше сельское хозяйство не может гарантировать качественную продукцию... И поэтому цена за гектар украинского чернозема — 10—15 тысяч гривен. Да, мы говорим, что земля — наше национальное богатство. Но если мы будем просить по 100 тысяч долларов за гектар, а прибыли с него будет 200 долларов, то бизнесмен уж лучше деньги положит на банковский депозит, какие бы там плохие банки не были. Т.е., мы должны позволить рынку самому отрегулировать наше сельское хозяйство.

— А может ли аренда земельного участка быть альтернативой ее продажи?

КОВАЛИВ: Сегодняшняя украинская аренда — это искажение ее основных принципов. Отечественные арендодатели — слепые и немые люди, подавляющее большинство которых — пенсионеры. Они не знают, что подписывают в тех договорах аренды. Но почему они так совершают? Потому что не имеют другого выбора. Сегодня арендные отношения — мини-перспектива, которая возникает из-за отсутствия соответствующей стойкой государственной политики и другого варианта.

МАРТЫН: На сегодня из-за моратория основными пользователями земли являются арендаторы. Их логика простая — выжать максимум из того, что ему не принадлежит, и идти на другие земли.

КРАСНИК: Пусть лучше не используют, нежели из года в год сажают рапс, подсолнух, ухудшая этим качество почвы... Но крестьянин-владелец должен иметь выбор, как ему распоряжаться своим земельным добром: либо сдать в аренду, либо продать, либо работать самостоятельно. Последние исследования свидетельствуют, что около 50% владельцев паев не готовы продавать свою землю... Например, во Франции, Италии или Германии земельная аренда длится четко определенное время: от 8 до 12 лет. У нас же 70% паев взято в аренду до пяти лет. И это является угрозой для нашей земли, потому что приводит к снижению ее плодородия.

— Может ли механизм аукционной продажи земли служить гарантией от создания латифундий?

КРАСНИК: Такая идея призрачна. Аукцион может помочь быстро определить реальную цену земельного участка. А вот предотвратить земельную монополию можно, установив в законе о земельном рынке ограничения по сосредоточению определенного количества земли в одних руках...

— Какие ваши прогнозы относительно ближайшего будущего рынка земли?

БОЙКО: Из этого процесса мы выйдем однозначно более мудрыми — вместе с нашим народом, вместе с нашими крестьянами. Уже никто не побежит сразу продавать землю...

МАРТЫН: Есть хорошая поговорка: любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда... Сельское хозяйство Украины в мире, который все больше и больше хочет кушать, будет прибыльным и без изменений. Однако другое дело — как в условиях кризиса себя будет вести государство. От этого зависит, выйдет ли Украина из кризиса таким себе маленьким аграрным тигром, или и дальше будет затягивать весь этот процесс социалистического реформирования сельского хозяйства.

КРАСНИК: Я верю, что кризис поможет перестроить земельные отношения в Украине. Мы найдем форму и способы запуска этого рынка, который должен основываться на цивилизованных правилах игры...

КОВАЛИВ: Когда граждане и политики поймут, что мы имеем намного лучшие возможности, лучшие перспективы аграрного сектора при условиях мудрой политики, то будет большой шаг вперед. Например, в мире очень большой спрос на экологически чистую продукцию, которая значительно дороже обычной. Здесь нужно еще много поработать, но я считаю, что наши перспективы в этом секторе очень реальные. Впрочем, опять же — при соответствующей политике.