Проект о введении обязательного единомыслия в России

Проект, упомянутый в заголовке, разработан еще в середине ХIХ столетия известным и ныне незаслуженно забытым Козьмой Прутковым (псевдоним Алексея Константиновича Толстого и братьев Жемчужниковых). Он пользовался большой популярностью не только в императорской России, но и в Советском Союзе. Наследие даровитого русского писателя Козьмы Пруткова, его умение смотреть в даль столетий (в обоих направлениях!), его постоянное беспокойство за судьбы России и сегодня привлекают внимание некоторых современных читателей, хотя, нужно признать, что теперь мало кто интересуется творчеством Пруткова (и не таких писателей «списала-снесла» последняя эпоха!). А жаль — Прутков высказывал мысли, которые с успехом могли бы и теперь использоваться в России, а некоторые его советы и афоризмы переживут столетия.

Козьма Прутков, как считали исследователи его деятельности, пытался разрешить некоторые весьма сложные общественные проблемы своего времени — ХIX века. Но они ошибались! Ибо, как считают знатоки, Прутков будет актуален всегда! Или, точнее, до тех пор, пока в России будут существовать «вечные проблемы», одной из которых является «Единомыслие contra «Собственное мнение», за которые мало кто решается взяться и сегодня. А вот Козьма Прутков — решился. Именно этой теме посвящен его исторический опус «О введении обязательного единомыслия в России». Ибо, по убеждению Пруткова, отказ от собственного мнения является высшим подвигом и обязанностью русского гражданина.

Далее мы предлагаем читателю несколько выдержек из работы Козьмы Прутковы «О введения единомыслия в России», написанной более чем 150 лет назад, читать которую небезынтересно и сегодня.

Начнем с того, что, по убеждению Пруткова, каждый умный человек должен понимать, что собственное мнение может быть только у тех людей, которые удостоены доверия начальства. «Ибо ведь какое может быть у обыкновенного российского человека собственное мнение, откуда оно возьмется?» — спрашивает не без резону Прутков. А далее он делает действительное открытие: «Если приглядеться внимательно, то становится очевидным, что собственное мнение происходит, главным образом, от несогласия мнений в обществе». (Подумать только!)

Ниже предлагаем нашему читателю несколько мыслей, советов и подсказок российского мудреца ХIX века, напечатанных им в 1853 году в журнале «Современник», во времена царствования всемилостивейшего императора Николая I. Козьма Прутков рассуждает примерно так:

«Всем известно, что для собственного мнения каждому человеку нужен материал. А где ж ему, материалу, взяться-то? Ведь он есть только у начальства»! Но тогда — как узнать мнение начальства? Тем более, что правительство весьма часто таит свои цели из-за высших государственных соображений, недоступных пониманию большинства. Более того, начальство часто достигает результата косвенными мерами, которые «на поверхности», так сказать, противоречат одна другой и будто бы не имеют связи между собой».

Но это лишь кажется! Эти меры, по мнению Пруткова, всегда связаны секретными нитями единой государственной идеи, единого государственного плана. Будь этот план обнародован, он поразил бы умы своей громадностью и своими последствиями! (Прутков считает, что этот план постепенно открывается только в процессе разворачивания мировой истории!)

«Но как же подданому знать-то мнение начальства-правительства в то время, когда разворачивание истории еще не наступило? Как ему обсуждать правительственные мероприятия, не владея ключом их взаимной связи? Да и где простому подданному уразуметь все те причины, поводы, соображения и разные виды и усмотрения, прежде чем правительство даст ему благодетельные указания для уразумения? Всем очевидно, что по всем этим причинам даже благонамеренные люди иногда толкуют злонамеренно, ибо они не знают, какого мнения надо держаться, какое мнение есть справедливо! ...

Не могу пройти молчанием то горькое обстоятельство, — пишет мудрец ХIX века, — что многие люди считаются злонамеренными только потому, что им не было известно заблаговременно, какое мнение угодно высшему начальству! Положение таких людей — по незнанию — невыносимо тягостное, даже, смело скажу, невыносимое!»

Козьма Прутков не только наблюдает, но и размышляет. В результате его озаряет гениальная мысль, которой могут позавидовать многие современные политики (и украинские):

«Принимая во внимание, с одной стороны, необходимость, особенно в нашем пространном отечестве, установления единообразной точки зрения на все общественные мероприятия правительства, с другой же — невозможность достижения сей цели без дарования подданным надежного руководства к составлению мнений, было бы весьма полезно учредить официальное печатное издание, которое давало бы руководительные взгляды на каждый описываемый предмет.

Этот правительственный орган (печатное официальное издание), будучи поддержан достаточным полицейским и административным содействием власти, был бы для общественного мнения необходимой и надежной звездой, маяком, вехой! Ибо пагубная наклонность человеческого разума обсуждать все происходящее на земном шаре была бы обуздана и направлена к исключительному служению указанным правительственным целям и видам».

Козьма Прутков был уверен, что в случае принятия его предложения совершилось бы невероятное — в стране установилось бы единое господствующее мнение по всем возникающим вопросам! Расширяя свои мысли, он пишет: «В случае принятия моего предложения, удобно было бы также противодействовать развивающейся в обществе наклонности возбуждать «вопросы» по делам общественной и государственной жизни; ибо к чему ведут эти вопросы? Заявляю авторитетно: истинный патриот должен быть врагом всех так называемые «вопросов».

Я уверен, что с учреждением такого руководительного правительственного издания даже злонамеренные люди, если бы они дерзнули быть иногда несогласными с указанным господствующим мнением, естественно будут остерегаться противоречить оному — дабы не подпасть подозрению и наказанию.

Можно даже ручаться, что каждый человек, желая спокойствия своим детям и родственникам, будет и им внушать уважение к «господствующему» мнению и, таким образом, благодетельные последствия предлагаемой мной меры отразятся не только на современниках, но даже на самом отдаленном потомстве народа.

Зная сердце человеческое и коренные свойства русской народности, могу с полным основанием поручиться за справедливость всех своих выводов и предположений».

По мнению Пруткова, наиважнейшим условием успеха предлагаемой меры является выбор редактора для предлагаемого им правительственного печатного органа. Редактора, известного своим усердием и своей преданностью власти, готового для пользы правительства даже «пренебречь общественным мнением вследствие твердого убеждения в его полнейшей несостоятельности». (Есть основания считать, что предложенные почтеннейшим Козьмой Прутковым меры — создание неприкасаемого правительственного информационного органа — были введены в действие и работают по сегодня на предложенных условиях.)

P.S. В числе разных заметок на полях представленного выше Проекта находятся следующие примечания, которые Козьма Прутков желал, вероятно, развивать дальше в особых проектах:

1. Велеть всем редакторам частных печатных органов регулярно перепечатывать руководящие статьи из официального (правительственного) органа, не дозволяя себе при этом его (органа) какое-либо исправление.

2. Вменить в обязанность всем начальникам отдельных частей управления государством неусыпно вести и постоянно сообщать в одно центральное учреждение списки всех лиц государства с перечнем тех газет и журналов, которые эти лица получают. А лиц, не получающих официального государственного издания, как не сочувствующих благодетельным указаниям начальства, не повышать ни в должности, ни в чины, а также не удостаивать ни наград, ни командировок.

Как пишут издатели покойного Козьмы Пруткова, в его творческих портфелях было обнаружено весьма много любопытных документов, относящегося к литературной и государственной деятельности автора. Наверняка многое из них можно было бы извлечь для использования в нашем современном, таком похожем на прошлое, времени.