О надуманном термине «украинский буржуазный национализм»

Сергей Грабовский в материале «Ревизионисты и пророки» («День» № 52-53, 22-23.03.2013) дважды вспомнил «украинский буржуазный национализм», взяв этот термин в кавычки. Так же поступил и Александр Дубина в статье о генерале Ватутине («День» № 38-39, 1-2.03.2013). Марина Черкашина-Губаренко, рассказывая о Стефане Турчаке (тот же номер «Дня») кавычки не употребляет, заменяя их словами «так называемый», которые, как и кавычки у первых двух авторов, должны подтвердить, что это не собственный созданный фразеологизм. В отличие от них Евгений Сверстюк, называя автора «Театральних згадок» Садовского откровенным украинским националистом, кавычки не употребляет: это его собственное высказывание, в котором слово «буржуазный» отсутствует («День» № 47-48, 15-16.03.2013).

И правильно. Термин «украинский буржуазный национализм» является изобретением коммунистической идеологии большевистского образца — идеологии гностицизма по ее мировоззренческой сути, требующей деления всего на черное (плохое, чужое) и белое (хорошее, свое). Если провозглашено, что коммунистическая идеология отстаивает интернационализм, а он является пролетарским, то парой к термину «пролетарский интернационализм», который воплощает «позитивное», мог быть лишь национализм, и непременно «буржуазный», а термин «буржуазный национализм» — негативным по его содержанию.

Неслучайно, что и несколько иное, то, что отвергалось большевистской доктриной, считалось неприемлемым, идейно враждебным, было отнесено не просто к предрассудкам, а к «буржуазным предрассудкам».

Однако термин «украинский буржуазный национализм» является искусственным и нелепым не только потому, что он был создан для целенаправленного промывания мозгов, так называемого коммунистического воспитания широких слоев трудящихся. Искусственность заключается в том, что он не имеет конкретной исторической и социальной почвы, не воспроизводит, как к этому призывает марксизм, объективную реальность.

Давно прочел слова Михаила Грушевского 1917 года, которые запомнились, заставили долго размышлять над ними: «промисловість знаходиться в руках російської, єврейської, французької буржуазії, торговий капітал, а також велика сила аграрної буржуазії складалася з поляків та українців, котрі давно називають себе «руськими»... Таким чином у даний момент української буржуазії, котра визнає себе такою, немає».

А недавно имел удовольствие ознакомиться с изданными в Москве воспоминаниями богослова, историка русской философии В. Зеньковского (известного его современникам в Украине как Василий Васильевич Зинкивский) «Пять месяцев у власти». Книга, в которой освещается ход событий в Украине 1918 года их активным участником — членом украинского правительства при Гетманате П.Скоропадского, содержит комментарии (автор — И.Сапожникова), объем которых превышает объем воспоминаний.

С довольно большим объемом изложенного в комментариях вряд ли можно согласиться. Однако не могу искренне не поблагодарить автора комментариев за подобный пассаж. Комментируя слова В.Зеньковского «крупная буржуазия была по преимуществу русской», она пишет: «Прежде чем вступил в свои права крупный финансовый и промышленный капитал, русской была средняя и мелкая буржуазия на Украине, о чем еще в середине XIX в. в «Исследовании о торговле на украинских ярмарках» писал И.С.Аксаков. Анализируя развитие этих процессов, П.Б.Струве в 1912 г. отмечал: «Этот мирный промышленный набег, это постоянное вторжение деятельной, живой великорусской стихии не только продолжается и поныне, но еще и усиливается, с той разницей, что бродячее торговое великорусское племя начинает оседать... Но кто же усиливает эти городские центры в Малороссии? Великорусские торговцы. Если проследить происхождение всех сколько-нибудь значительных торговцев украинских городов, то окажется, что все они родом из Калуги, Ельца, Тулы и других великорусских городов... Не говоря про Сумы и Харьков, города, созданные русскими торговцами, но и в Полтаве, в Лохвицах, в Лубнах — везде ворочают торговлей «фундаментальной», по купеческому выражению, русские; мелкой, розничной — евреи». Эта тема — составная часть проблемы социальной «неполноценности украинской нации».

Вопрос: может ли быть буржуазный национализм при отсутствии национальной буржуазии — вряд ли требует ответа.

Как идеология национализм не может иметь каких-то определений социально-классовой направленности. Определения должны указывать на принадлежность национализма к определенной нации (народу ли на этапе нациеобразования), то есть: национализм украинский, французский, русский. А «украинский буржуазный национализм» — это термин-фантом, лишенный реальножизненного смыслового наполнения.

Вадим РЕДЬКО, Киев