О настоящем, будущем и самом сложном

Очень приятно, что известный экономист Александр Пасхавер признал приоритет политики или что надстройка в определенных условиях определяет базис. Что нового вносит это признание в понимание не столько настоящего (которого мы уже не изменим, как бы мы его ни называли), сколько будущего (а оно является либо продолжением, либо отрицанием настоящего)?

Итак, вначале о настоящем. Александр Пасхавер отдает предпочтение теории «естественного государства» лауреата Нобелевской премии Дугласа Норта, как наиболее точно описывающей реалии Украины. Красивая теория. Есть и другие. Не менее привлекательной с этой точки зрения является и теория Карла Маркса об «азиатском способе производства». Она гласит, что в его рамках главным источником прибыли является власть. То есть власть превращается в капитал. Разве это не об Украине? Есть оригинальная модель «оседлого бандита» МакГира-Олсона: оббирая своих подданных, надо им кое-что и оставлять для продолжения их жизнедеятельности. Теории Стиглера, Хотуля, Бьюкенена, Таллока о «политической ренте» и об административном ресурсе как ее составляющей. Как это знакомо нам в Украине! А теория Клэпхемона о «неопатримониализме», особенно ее олигархической разновидности: поведение господина ориентировано на демонстрацию персонального статуса чиновника, а не на выполнение общественных функций.

Иными словами, красивых и правильных теорий много. И будут еще. Учитывая несформировавшийся характер нашего государства, его «неопределенность», в нем можно найти признаки множества разных теорий. Сложившиеся теории базируются на наборе уже свершившихся фактов. В прошлом. Нам же эти теории нужны, по идее, для того, чтобы наиболее правильно наметить, очертить контуры завтрашней Украины.

Теперь о будущем. Каким оно представляется Александру Пасхаверу, какой он видит Украину в будущем?

«Моя мечта, — говорит Александр Иосифович,— чтобы мы стали бедной европейской страной». (Сложно сказать, насколько такая перспектива может воодушевить слушавшую его молодежь.) Логика понятна: не восстановив за 22 года ВВП до уровня 1991 года, ни на что другое мы рассчитывать и не можем. Со временем (?) поднаучившись, мы станем и богатой, и к тому же европейской страной. Линейная логика. Но это логика XX—XIX веков. Такое сочетание «бедность — богатство» предполагает количественные характеристики «мало — много». Именно они являются и сущностными характеристиками общества потребления. Опасность сохранения такой модели развития человечества продемонстрировал мировой экономический кризис 2008—2009 годов. О необходимости перехода к иной модели развития говорят те, кто смотрит в будущее. Об этом очень определенно сказал Бен Бернанке, председатель ФРС США. Вольно или невольно автор возвращает перспективы Украины в рамки осуждаемого, уже отживающего свое общества потребления. Это ориентирует молодую аудиторию на погоню за внешними, материальными атрибутами благополучия, богатства. Следует напомнить, что по различным опросам ООН самые счастливые люди живут не в самых богатых странах.

Если рассуждать о будущем Украины только в парадигме «бедность — богатство», то я не вижу особо оптимистичных перспектив для Украины. Умные люди в очень богатых странах уже пришли к выводу, что изнурительная погоня за богатством — тупиковый путь развития человека, общества, цивилизации. И не только тупиковый, но и губительный. Формируется и консервируется ложная система ценностей. А переход от бедности к богатству в стране, где отсутствует правовая культура, может вообще отбросить общество в примитивный феодализм. Чем мы можем впечатлить ту молодежь, которой и предстоит строить будущую Украину? Лозунгом бедной, но европейской страны? Или лозунгом: «каждому члену семьи по машине»? Сколько времени займет строительство богатой европейской страны? Где в это время будут находиться теперешние страны, которые считаются богатыми? И что будет тогда означать богатство?

Кроме того, автор предостерегает: «Не дай нам Бог заниматься созданием своей экономической модели». А какую модель «бедной европейской страны» мы должны взять себе за образец? Грецию? Португалию? Италию? Хочу напомнить об известном немецком экономисте Фридрихе Листе, который, говоря об объективности экономических законов, тем не менее, подчеркивал, что в каждой стране они действуют по-своему, с учетом национальных особенностей. Может быть, бедные страны потому и стали богатыми, что они не следовали стандартным моделям, а искали и находили свой собственный путь, свою модель развития.

Наш Президент побывал в Сингапуре, и ему там все очень понравилось. Еще бы! Но это было нестандартное решение, с использованием нелюбимого Александром Иосифовичем жесткого авторитаризма. А Бутан с его счастьем на душу населения? А Мальдивы, объявившие всю страну экологическим заповедником? В конце концов, страна, «находящаяся на социальной и экономической периферии мирового сообщества», обратила на себя внимание всего мира в декабре 2004 года. Почему? Потому что она предложила собственную, нестандартную модель решения политических вопросов. То есть можно стать лидером внимания, моральным лидером, если выйти за рамки привычных стандартов. Даже не будучи богатой страной. Что мешает Украине сегодня, в начале XXI века, предложить миру новую модель существования, выходящую за рамки парадигмы «бедные — богатые», «мало — много»? Это поле для работы ума нашей интеллектуальной молодежи.

Уместно вспомнить слова Никколо Макиавелли: «Не стройте скромных планов — они не способны вдохновить душу».

Теперь о самом сложном. Как перейти от того, что мы имеем, к тому, к чему стремимся? Александр Пасхавер вполне справеливо отвергает бунт, мятеж, восстание, авторитаризм, так как в стране нет сильной правовой традиции. Я, по наивности, полагал, что одной из основных задач просвещенного авторитаризма в Украине (если бы он установился) и должно было бы стать ее появление. А не наоборот. Что же предлагает автор?

Предлагается два варианта. Первый, пассивный, предполагает: «лет через 100 мы выйдем на некое зрелое естественное государство». Но в этом государстве «коррупция... является основной частью деятельности». Тогда непонятно: а за что же боролись эти 100 лет? Вернулись к тому, с чего начали? Второй вариант, по логике, активный; хотя автор его так не называет. Все решается очень просто, «не так уж и фантастично». Между прочим, я с детства — большой любитель научной фантастики. Оказывается, «7—10% людей должны перестать дискутировать, а поклясться друг другу поступать так, как должно». А как должно? И попробуйте представить себе в реальности этот акт клятвы! Где-нибудь на Владимирской горке, как когда-то два молодых российских революционера на Воробьевых горах. И сколько лет потребуется на реализацию таких клятв — более 100 лет или менее? 7% — это свыше трех миллионов людей. От Львова до Луганска. Это научная или ненаучная фантастика? Правда, в последующих прогнозах эта цифра была уменьшена до 5-7%. Можно было бы ерничать по поводу такого предложения и дальше, но я уважаю Александра Иосифовича и думаю, что все это является результатом либо его понимания безысходности ситуации, либо перехода в новую для него сферу политологического предвидения.

А есть ли какие-либо более реальные варианты? Особенно если к неприемлемым бунтам, революциям добавить и ожидаемые выборы 2015 года? Конечно, есть. Не может народ, сохранивший себя в различных империях на протяжении 350 лет, не найти выхода в собственном независимом государстве. Но это уже тема другого разговора.