Марианна КИЯНОВСКАЯ: «Интеллектуалы должны сформулировать новую теорию нации»

Независимо от политических решений последних недель и месяцев, показательной является активизация художественной среды. И если раньше в медиа часто сетовали на недостаточную гражданскую позицию и маргинальность интеллектуалов, сейчас проблемами страны обеспокоены все. Активность художественного пласта свидетельствует об определенной культурной революции и формировании новых смыслов. Сам Майдан, как микрокосм и модель большой свободной страны, дал большие толчки для процесса «самоочистки», а украинцы получили возможность взглянуть в глаза самим себе (как во время акции с зеркалами для силовиков). Очень тонко чувствует и переживает нынешние события Марианна Кияновская. Поэтесса, прозаик, эссеист, переводчик и литературовед верит в лучшее, но осознает масштабность проблем, видит пробелы, однако имеет предложения, что делать дальше. К вашему вниманию — разговор с пани Марианной о мультикультурности Майдана, процессах смыслообразования, а также столкновениях двух цивилизаций — архаизирующей и модернизирующей.

***

— Революцию в Украине сейчас называют революцией сознания и культурной революцией. А вы как считаете?

— Майдан очень метко охарактеризовал Саакашвили. Он назвал эти события геополитической революцией. А это всегда революция модернизации. Когда в Латинскую Америку прибыли завоеватели, в определенном смысле, произошло не только завоевание, но и геополитическая и информационная революции — усвоение новых форм культуры, коммуникации, сохранение информации, новых форм памяти. Если говорить об Украине, то в эти дни очевидным является модернизационный аспект Майдана. С одной стороны, эта модернизация означает превращение, а с другой — является следствием закономерной эволюции определенных процессов.

Мы свидетели и участники столкновения не двух идеологий, а двух цивилизаций — Запада и Востока. Но не в смысле классических противопоставлений. Потому что чем является Запад? В известной степени это трансформируемая, секуляризованная традиция протестантизма, по своей природе — модернизирующая. Протестантизм возник в XVI в., через приблизительно сто лет после изобретения Гуттенбергом печатного станка. Связь протестантизма с книгопечатанием — явная, так как Гуттенберг напечатал именно Библию. Следовательно, Реформация и относительная доступность книг перебрасывает мостик к революциям XVIII века, причем среди ключевых идей той эпохи — идеи Просветительства, новая общественная мораль и тому подобное. И это абсолютно отличается от того, что пришло к нам при посредничестве православия из допетровской Московии — государства с чрезвычайно слаборазвитой наукой, с крепко укорененной традицией взаимодействия православной церкви в Московском государстве с поработителями. Православные священнослужители не просто тесно сотрудничали с ханскими чиновниками, но фактически стали частью монголо-татарской власти на Руси, противодействуя любым международным контактам, тормозя развитие науки. В сущности, Московская православная церковь на века законсервировала культуру. Специфическая версия православия, усвоенная Россией, навязала обществу жесткие иерархии, что не давало личности развиваться. Эту конкретную московско-ордынскую православную традицию не стоит путать с православием как таковым. В том числе — в самой России. Но в Украине образца 2012—2014 годов произошло практически идентичное скрещивание «вотчины» Московского патриарха Кирилла, институтов украинской власти на службе «Семье» да еще кое-чего, что я в данном контексте назвала бы «ордой», а именно — «новой системой орды».

Янукович своим сознанием, памятью укорененный в специфических архаизирующих структурах. Он навязывал их народу Украины тотально, не оставляя никакого выбора, игнорируя, ломая ценности и традиции демократии, гражданского общества, человечности. Человек, назначенный чиновником, относился к своей должности как к вотчине. При президентстве Януковича появились особые формулы власти и особые властные возможности «места». Воцарился общественный строй, который по определенным признакам является неофеодализмом.

— Могут ли культуры востока и запада сосуществовать на территории одного государства?

— Если говорить о Восточной и Западной Украине — да! Культуры и ценности востока и запада, а также центра и юга могут и должны сосуществовать. Сейчас мы должны глубоко переосмыслить понятие нации. В эпоху глобализации каждый третий человек — приезжий. Следовательно, он — носитель чего-то, что не присуще нам. Но давайте вспомним слова Шевченко «І чужого научайтесь, і свого не цурайтесь». Нужно еще больше полюбить свое — и не отрицать чужого. То, что Майдан так быстро отказался от лозунгов, которые могли бы обижать людей других национальностей, — огромный подвиг. На структурном уровне это означает формирование новых ценностей. Майдан и в этом смысле стал настоящей революцией.

Мы вдруг увидели, что нас не разделяет язык. Для многих украинцев стало очевидным, что общность культуры — это больше, чем общность языка. Единство с Майданом демонстрируют русскоязычные жители Харькова, Донецка, Запорожья, которые четко идентифицируют себя с Украиной.

Украинцы привыкли к достаточно архаизированным, как для начала XXI в., представлениям о нации и народе. Еще доныне мы базируем свои «частные национализмы» на проговоренном Бандерой и Шухевичем, Липинским и Донцовым. Мне кажется, что украинские интеллектуалы должны сформулировать новую теорию нации.

— Почему в Украине до сих пор нет достойного лидера?

— Майдан показал, что лидеров может быть много, и что определенные вещи можно делегировать группам. Группы, в свою очередь, за какое-то время воспитают в своей среде лидеров и делегируют им полномочия, наделят доверием, обеспечат поддержку. Это принцип взаимодействия многих потоков, наполняющих единое русло. Нужно понимать, что лидер со временем у нас будет, мы еще только в верховьях реки, сейчас важно его выпестовать путем активного взаимодействия групп. Янукович получил власть, не воспринимая ее как делегирование ему полномочий и ответственности. Поэтому он не был лидером.

Майдан и есть, и в то же время не является продолжением Оранжевой революции. Хотя она не решила ни одного из поставленных перед ней задач, однако сформулировала определенную модель. Процесс, начатый польской «Солидарностью», модернизировал общество в целом. Правда, если бы Польша не вошла в Евросоюз, многое развивалось бы иначе. Политика Качинского это засвидетельствовала. Польша успела вступить в ЕС до того, как в ней произошло сращивание уголовного мира и власти. А у нас это сращивание произошло еще при Кучме. Лишь «здоровая» бюрократия Евросоюза может стать хребтом, способным выдержать ношу разрыва криминалитета и власти в Украине. В действительности самой воли людей, чтобы изменить систему коррумпированной власти, недостаточно — нам поможет только присутствие наделенных реальными полномочиями наблюдателей из Европы, относительно которых тоже будут применяться эффективные формы контроля.

Мы оказались перед определенной угрозой, которую не все осознают. Если мы не разрешим этот кризис, то через несколько лет нас догонит гражданская война. Если срочно не начнем процесс настоящей модернизации, освоения новых формул общественной жизни, через несколько лет нынешний острый кризис превратится в очень жесткое противостояние. Враждебность является самой худшей в тлеющем режиме — когда она не осознана и не проговорена. Нужно добиваться модернизации в первую очередь социокультурных представлений. Мы можем пойти, условно говоря, путем первых христиан. Среда интеллектуалов должен осуществляться модернизационный проект, выходя с посланием к самым широким массам. Слово является могучим оружием. Если нам не удастся достичь значительных политических решений и механизмов их воплощения, главное — обеспечить свободу слова. Это создаст определенные предпосылки для действительно всеохватывающих изменений. На этом Майдане мы почувствовали, что каждый человек — это страна. Когда ты помогаешь кому-то одному, ты помогаешь Майдану. Эта революция дала почувствовать всем нам присутствие, близость и причастность к нам ближнего. И это ключевая вещь, которая не исчезнет.

— Как вы оцениваете первые шаги новой власти? Что нужно сегодня делать, чтобы жертвы Майдана не были напрасными?

— Прежде всего, настоящих шагов власти я не вижу. Что происходит в кулуарах, мне неизвестно, но после 22 февраля в разы выросло количество фейкових сообщений, из чего следует, что борьба за места в Кабмине разгорелась не на шутку, и даже самые честные, казалось бы, журналисты и аналитики оказываются, по крайней мере, в известной степени заангажированными. Соответственно, падает доверие к информации, потому что «своя» оппозиция начинает играть против «чужой» оппозиции. Зато регионалы и коммунисты организовались, мобилизировались, начали действовать. При том, что оппозиция, насколько я могу судить из открытой информации, никак не решает даже самые неотложные стратегические и структурные вопросы. Неожиданное единодушие Верховной Рады и скорость принятия решений и готовность депутатов голосовать за что угодно, в том числе с нарушением процедуры, вызывает у меня тревогу. Кроме того, в некоторых наиболее «простимулированных» процессах, по-моему, есть «рука Москвы». Пример — странное, неоправданное, несвоевременное педалирование языкового вопроса. В то же время — никаких видимых действий, которые бы позволили привлечь к ответственности всех, кто непосредственно или опосредованно виновен в смертях людей. Кажется, что никто не ищет снайперов. Слово «люстрация» звучит на каждом шагу, мы уже даже начинаем понемногу привыкать, но и здесь, кажется, ничего не делается. Тогда как начало этого процесса должно было бы стать чуть ли не самым первым шагом новой власти. И не нужно ничего выдумывать. Замечательный механизм люстрации разработан и апробирован в Польше и Литве. Создать институт с соответствующими полномочиями, подчинить его генпрокурору, с одной стороны, и Верховной Раде с другой, обеспечить экспертную проверку и защиту данных, а также работу наблюдательного совета с независимыми авторитетными представителями украинской и не только украинской общественности, которая бы не допустила злоупотреблений. Сегодня фотографии дворца Пшонки и Межигорья только отвлекают нас от действительно важного. Люди умирали, платили здоровьем не за то, чтобы мы комментировали отвратительную безвкусицу этой гнилой роскоши. Сейчас  важно строить новую Украину и это должны делать новые люди. Если бы от меня что-то зависело, я бы для большинства министерств установила возрастной ценз, скажем, 45 лет. И не только возрастной. В настоящий момент к власти опять рвутся те, кто разрушил Украину, довел ее до катастрофы. Конечно, нельзя уравнивать Тарасюка и Медведчука или Арбузова и Гриценко — у некоторых репутация не запятнана. Но на эти вопросы как раз и должна ответить люстрация. Нужно хранить взвешенность и покой. Тем более, что на наших глазах уже сейчас происходят разрушения структур, которые еще даже не успели по-настоящему сформироваться. Мне категорически не нравится неправдивость Авакова, который на этот момент сделал несколько неподтвержденных заявлений. В Симферополе, Севастополе, Харькове происходят события, угрожающие целостности Украины. Россия опровергает все упреки о поддержке сепаратизма, но при этом ее МИД выступает с совершенно недвусмысленными заявлениями. Изменился глава УПЦ МП. Россия массово вербует агентов влияния, продолжается интенсивная информационная война. В этих условиях должны принимать решения, работать, жить, ежесекундно помня о Майдане. О погибших. Но в первую очередь — о живых!

ЦИТАТА «Дня»

«ВСЕ МЫ БУДТО ОПЯТЬ ПЕРЕЖИВАЕМ РОЖДЕНИЕ»

Анатолий ДНИСТРОВЫЙ, писатель, поэт:

— Мне кажется, что после трех очень тяжелых месяцев для нашей страны и каждого из нас нужно как можно больше позитива. Настоящей неожиданностью в свете последних событий стало для меня полное равнодушие жителей Юга и Востока к судьбе диктатора Януковича и его сторонников. Честно говоря, были опасения, что остатки режима захотят укрепиться в этих регионах и начать контрреволюционное наступление. Слава Богу, этого не случилось. Бывшие избиратели Януковича и Партии регионов стали мудрее и отказались поддерживать одиозное зло. Еще один большой позитивный сигнал — это добрая воля граждан из западных и восточных областей слышать друг друга и общаться на языке своего собеседника. Этот странный «языковой» флешмоб, который ныне прокатился по таким разным и симпатичным городами, как Львов, Одесса и Донецк, — подчеркивает одну простую истину: процессы современного формирования украинской нации выходят на свою завершающую стадию, когда всех нас, из разных уголков страны, уже невозможно «развести» спекуляциями на темах языка или исторической памяти. У меня создалось такое впечатление, что все мы будто опять переживаем рождение. Конечно, за этим стоят и радость, и слезы от большой цены, которую пришлось заплатить украинскому гражданскому обществу в борьбе против озверевшего Левиафана. Что касается Крыма, то он также очень приятно удивляет и даже вынуждает отказываться от вчерашних стереотипов о тотальной «путинизации» полуострова. События в Симферополе, в частности, мощный проукраинский митинг демонстрируют, что многие наши русскоязычные граждане осознали  потребность в справедливой европейской Украине. Путинский авторитаризм популярен уже намного меньше. И это не мечты, а четкая и непреклонная повестка дня.

«РАДОВАТЬСЯ ВОЗМОЖНОСТИ НЕ БЫЛО — ПОЯВИЛАСЬ НЕБЕСНАЯ СОТНЯ»

Павел КОРОБЧУК, поэт, публицист и музыкант:

— Я доволен, что теперь спало глобальное общественное психологическое напряжение. Также радует, что люди не расслабились в эйфории от победы, как после Помаранчевой революции. Да и не было возможности радоваться — потому что появилась Небесная Сотня.

Люди ныне по большей части думают о том, как контролировать новую власть. Ее первые шаги, по моему мнению — почти полностью оправданы. За короткое время они отменили и приняли многие ключевые законы, сменили руководство  силовых структур. Что же касается беспорядков в Крыму, то они ожидались еще с конца января, поэтому их начало я воспринял стоически — на полуострове нет своей электроэнергии, а у Севастополя — даже собственного источника пресной воды. Регион обеспечивает себя только на 30%.

Против сепаратизма выступают украинцы Крыма, татары, ООН, даже сама Россия согласно подписанному в 1994 году договору должна гарантировать целостность Украины и неприкосновенность ее границ. Но Путин хитер, поэтому сегодня должны внимательно наблюдать за событиями и поддерживать Крым.

«ХОЧЕТСЯ МАКСИМАЛЬНОЙ ПРОЗРАЧНОСТИ И НАДЕЖНОЙ ЗАЩИТЫ ОТ ГОСУДАРСТВА»

Дмитрий ЛАЗУТКИН, поэт, журналист:

— Есть победы, которые не должны успокаивать. Было убито много людей, и они вовсе не подпадают под характеристику «боевиков». Большинство из них никогда не планировали идти под пули. В то же время виновные в этом преступлении и до сих пор не наказаны. Не задержаны — ни Янукович, ни Лукаш, ни Захарченко, ни непосредственные исполнители их приказов. А это значит, что убийцы и до сих пор на свободе.

Это тревожит и как-то подозрительно напоминает об ошибках 2004—2005 годов. Нам не помешало бы обсудить и другой вопрос: почему ребята с деревянными палками оказались под обстрелом? Возможно, я слишком наивно думаю, но мне кажется, что штурмовать вооруженных противников нужно как минимум с помощью каких-то спецсредств и спецтехники. Не знали, где найти БТР? Никогда в это не поверю.

Неоднозначно сегодня воспринимаются и формирование нового правительства, а также начало президентской кампании. Кроме того, игнорирование киевской властью «крымского вопроса» создает, по моему мнению, взрывоопасную ситуацию на полуострове. Каждая секунда ныне — на вес золота. Недавние события в Киеве засвидетельствовали это очень убедительно. Власть молчит — люди погибают. Так нельзя. Сегодня хочется максимальной прозрачности и надежной защиты от государства. Простые люди сейчас сильно напуганы. Лишить их страха должны сильные и честные лидеры,  которым можно доверять и которые, в свою очередь, и сами верят в этот народ, уважают его и умеют побеждать.

Олег КОЦАРЕВ