«Мастера» геноцида сидят в Кремле

Практика российской пропаганды — украинцев Кремль обвиняет в том, что обычно сам и делает. По Оруэллу.

Следственный комитет России возбудил уголовное дело о «геноциде» русскоязычного населения Донецкой и Луганской областей Украины. Российские следователи якобы выяснили, что начиная с 12 апреля, неустановленные представители украинской власти, руководства Национальной гвардии и движения «Правый сектор» якобы приказывали своим подчиненным уничтожать русскоязычных граждан, живущих на Востоке Украины. Убийства якобы происходили с применением систем залпового огня «Град» и «Ураган», а также авиационных неуправляемых ракет, которые имеют кассетную главную часть, тактических ракет «Точка-У» и других видов тяжелого вооружения «невыборочного действия».

Москва действует наступательно: Крым, Донбасс, экономическая, информационная войны... Вопрос в том, каковы реакция и действия украинской стороны. Да, Генеральная прокуратура возбуждает уголовные дела против российских чиновников и военных. Например, последнее такое дело было возбуждено относительно должностных лиц Следственного комитета России. Но часто такие шаги являются ответной реакцией, а не действием на опережение. Не говоря уже о международном аспекте.

Мы неоднократно слышали от представителей власти, что Киев готовит иски в международные судебные инстанции относительно преступных действий Кремля, например, в Гаагский трибунал. Известно об иске в Стокгольмский арбитражный суд по поводу газовых вопросов, а как относительно других?

Вместо этого действует крупный капитал. Председатель Днепропетровской ОГА Игорь Коломойский заявил, что подаст в Гаагский трибунал иск о компенсации имущества в Крыму и России. Он не намерен отстаивать права на имеющееся имущество в Крыму и России, но подаст в Гаагский трибунал иск о компенсации. На сегодняшний день уже подготовлен один иск по поводу аэропорта «Бельбек». Коломойский планирует получить компенсацию на 2 миллиарда долларов.

Почему государство медлит с исками в международные инстанции?

«Кроме иска в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), на данный момент исков со стороны Украины не предъявлено, — комментирует «Дню» представитель Министерства юстиции Украины. — Но это не значит, что работа в этом направлении не ведется. Если внимательно изучать любые конвенции, то обязательным является период «досудебного урегулирования споров», и без прохождения этого периода иски, как правило, не подаются, так как это обязательная процедура. Есть постановление Кабмина №1371 от 2002 года, в соответствии с которым центральные органы исполнительной власти отвечают за сотрудничество каждой из международных организаций. Первым за сотрудничество с Международным судом ООН отвечает МИД, Минюст — второй».

«Если смотреть любые правовые механизмы, то международный суд рассматривает лишь иски относительно нарушения государствами своих международно-правовых обязательств — договоров или конвенций, — продолжает сотрудник МЮ. — Каждая из этих конвенций предусматривает, что «в течение разумного срока», который традиционно считается около полгода, стороны досудебно должны пытаться урегулировать спор. Если брать ключевое дело «Грузия против РФ» в Международном суде ООН, то Грузии потому и отказали в иске, что суд признал, что надлежащей попытки досудебного урегулирования Грузией осуществлено не было».

«В целом эта информация является достаточно закрытой, — говорит представитель Министерства юстиции. — Россия, учитывая ее правовую специфику, почти во всех базовых конвенциях дала предостережение относительно своей неподсудности как государства большинства международных институций. Есть очень узкий круг конвенций, в которых РФ не сделала такого предостережения. А если существует такое предостережение, то судить по этому данное государство очень трудно».

«РЕШЕНИЕ РОССИИ ОТНОСИТЕЛЬНО «ГЕНОЦИДА» ЯВЛЯЕТСЯ НЕ ПРАВОВЫМ, А ПОЛИТИЧЕСКИМ, ЭТО СОСТАВЛЯЮЩАЯ ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЫ С УКРАИНОЙ»

Николай СИРЫЙ, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Института государства и права им. В.М. Корецкого НАН Украины:

— Очевидно, решение российского Следственного комитета относительно «геноцида» является не правовым, а политическим, и является составной частью информационной войны с Украиной. Целью этого является создание видимости неправомерности позиции Украины и украинского народа. Речь идет о юридической фикции, потому что юрисдикция России распространяется только на официальную территорию России, а не на украинский Донбасс. Во-вторых, в Украине нет никакого «русскоязычного населения» — есть украинский народ, большинство которого использует украинский язык, а некоторая часть использует русский язык.

«ГОСУДАРСТВО ВМЕСТЕ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ ОБЯЗАНЫ ФИКСИРОВАТЬ КАЖДЫЙ ФАКТ НАРУШЕНИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В УКРАИНЕ, КОТОРЫЙ ЯВЛЯЕТСЯ СЛЕДСТВИЕМ ВНЕШНЕЙ АГРЕССИИ», — НИКОЛАЙ СИРЫЙ / ФОТО СЕРГЕЯ ХАРЧЕНКО

Бесспорно, у этого дела нет никакой юридической перспективы, но с точки зрения политического раздражителя на какую-то часть россиян и украинцев такие заявления имеют влияние.

Я разделяю обеспокоенность по поводу недостаточной активности Украины в вопросах международных исков против России и ее «ответной» деятельности, а не деятельности на опережение. Что касается тех событий, которые происходят в Украине, начиная с ноября прошлого года, то в них совершенно четко прослеживается чрезвычайно большое внешнее влияние. Результатами этого является массовое нарушение прав человека в Украине. Поэтому долг нашего государства заключается в том, чтобы и его ресурсами — правоохранительными органами, дипломатическими структурами, — и ресурсами общественности зафиксировать каждый факт нарушения прав человека в Украине, что является следствием внешней агрессии относительно нее. Некоторые факты имеют индивидуальное значение, но подавляющее их количество является ни чем иным, как отображением системных и целеустремленных действий агрессора. В частности, системные действия по пыткам людей на Луганщине и Донетчине, целеустремленные убийства. Это была форма запугивания всего населения, влияния на сознание украинского народа, чтобы посеять панику, ощущение разочарования в своих силах. К этому можно добавить факты похищения украинцев и их незаконный перевоз на территорию России, факты задержки и арестов украинцев, которые по различным причинам находились в РФ. Все эти системные действия нуждаются в надлежащей юридической оценке, а долг Украинского государства — не оставить без внимания ни один из этих фактов.

Сейчас мы слышим ряд заявлений со стороны Минюста, который готовит определенные международные иски против России. Мы также помним письма украинского парламента, адресованные в Гаагский трибунал с признанием возможности его юрисдикции. Такие отдельные шаги имели место, но не приходится говорить о системной работе в этой области. В этой связи нельзя не вспомнить характер расследования преступлений на Майдане и в Киеве, и в других регионах Украины. Это часть общей войны против Украины. И когда эти дела расследуются неактивно, когда в этих делах происходят смещения акцентов в сторону обычного хулиганства, а не разного рода агрессии по отношению к протестующим украинцам, то есть основания для определенной обеспокоенности и необходимость обращать внимание органов государственной власти, чтобы уровень работы в этом направлении качественно изменился.

Сразу после событий на Майдане, 22 февраля, я обращал внимание на то, что перед правоохранительной системой Украины чрезвычайно сложная задача, что у нас нет специалистов по расследованию таких тяжких преступлений, которые содержат в себе и национальную, и международно-правовую составляющую — преступлений против человечности. Я также обращал внимание на то, что нужно было немедленно окружать территорию, на которой происходили убийства, проводить следственные действия, получать доказательства. Сейчас приходится только отмечать, что эта работа проводилась не на должном уровне.

Что касается вопроса Крыма в этом контексте, то важным было принятие Закона «О временно оккупированной территории». Но в юридическом плане желательно действовать более системно — и относительно многочисленных преступлений по отношению к крымскотатарскому народу, этническим украинцам и относительно собственности, которая была отобрана и разграблена. Все эти действия требовали организованности и системности со стороны государства. К сожалению, этого не было, и не все ресурсы были для этого задействованы.

Иск Игоря Коломойского в Гаагский трибунал против России — это в юридической плоскости совершенно правильная позиция. Этот иск касается возмещения инвестиционных потерь от тех возможностей, которые не получили субъекты собственности. И они составляют серьезную основу для иска. К нему должно было присоединиться большое количество других владельцев, и этот процесс должен осуществляться в координации с позицией Украинского государства.