«Такие люди, как профессор Кульчицкий, помогают отстоять независимость Украины»

В Днепропетровск по ротации, после месяца пребывания в зоне АТО, вернулся «журналистский» взвод. Так назвали подразделение Национальной гвардии, которое возглавляет журналист Виктор Ожогин, много лет проработавший в руководстве Днепропетровской областной государственной компании. В конце лета он пошел добровольцем в армию, чтобы освободить Донбасс — край, где прошло его детство и юность. Гражданский поступок очень высоко оценили его коллеги и однокурсники — днепропетровские и киевские журналисты, которые взяли шефство над взводом национальных гвардейцев. Они помогли одеть и обуть солдат, а также снабдить их всем необходимым. Наша газета уже писала о «журналистском» взводе («День» № 167 от 10 сентября), и эта тема не оставила равнодушными читателей и постоянных авторов нашего издания: напомним, профессор Станислав Кульчицкий передал на нужды этих военных 10 тысяч долларов — премию, полученную в 2011 году в Вашингтоне за свой труд о Голодоморе («День» № 187 от 8 октября).

Об обстановке в зоне АТО, настроениях в армии и фронтовых буднях корреспондент «Дня» беседовал с командиром взвода Виктором Ожогиным.

«ВСЕ 26 ДНЕЙ МЫ ПРОВЕЛИ В ОКОПАХ И БЛИНДАЖАХ. БОМБИЛИ НАС ПОСТОЯННО И ПОЧТИ ЕЖЕДНЕВНО»

— С какими впечатлениями ты вернулся с восточного фронта?

— После месячной учебы в лагере под Днепропетровском наше подразделение попало в зону АТО, между Мариуполем и Новоазовском. Наш батальон занимал оборону на участке примерно четыре на четыре километра, и все 26 дней мы провели в окопах и блиндажах. Несли боевое дежурство, постоянно были в дозорах и секретах, сменяя друг друга, как и положено армейскому подразделению, выполняющему боевое задание по охране рубежей. Непростые условия, скажу сразу. Буквально на второй-третий день нас накрыли артиллерийским и минометным огнем, снарядами из установки «град». Стреляли прямо по нашим позициям, и так получилось, что в результате мы потеряли все свое имущество. Прямым попаданием снаряда из танка угодили точно в металлический вагон, закопанный в землю, где мы хранили вещи и медикаменты, пока строили блиндажи, обустраивали свое военное жилье. Там еще находилась канистра с бензином, и это все вспыхнуло. К сожалению, не удалось спасти ничего. Поэтому остались в чем были, находясь в окопах, на своих позициях. Тем не менее, уже через несколько дней с помощью волонтеров нам удалось переодеться и обустроиться. Сделали блиндаж, настелили нары. Для обогрева поставили «буржуйки», слава Богу, дрова были. Помогли нам и представители мариупольских предприятий — комбината им. Ильича и «Азовстали». Благодаря им сделали перекрытия для блиндажей из металлических конструкций. Все это укрепили мешками с землей и бревнами. И таким образом, сделали наши укрытия готовыми к любым бомбежкам. А бомбили нас постоянно и почти ежедневно. Наверное, было каких-то шесть спокойных дней.

— И это называют перемирием?

— Когда объявили о прекращении огня, я сам был удивлен. Позвонил друзьям и говорю: напишите на моей странице в «Фейсбуке» — какое же это перемирие, если по нам ведут прицельный огонь и держат в напряжении всю линию обороны. В это же время обстреливали все населенные пункты и сам Мариуполь — окраины города. Постоянно летали «беспилотники» над нашими позициями, снимая расположение войск, где находятся артиллерия, танки и пехота. После этого велся прицельный огонь. И хотя прямого соприкосновения с живой силой противника у нас не было, но мы постоянно ощущали их присутствие. Мы вели разведку, ставили секреты, потому что в любой момент могло быть нападение. Но, к счастью, не пришлось вступать в перестрелку с противником, хотя артиллерийский огонь мы ощутили в полной мере. Слава Богу, наше подразделение в полном составе вернулось домой, как приехали, так и уехали по ротации. Просто удачно была выбрана линия обороны. Нашим соседям повезло меньше: у них четыре человека было убито — и слева, и справа от наших позиций. Кроме того, трое тяжелораненых.

«ВСЕ ПРОЯВИЛИ ДИСЦИПЛИНУ, СТОЙКОСТЬ И ПАТРИОТИЗМ»

— Почему они стреляют, нарушая соглашения?

— Я думал об этом. Когда они стреляют — наши отвечают, но очень редко, и только тогда, когда точно вычисляют позиции установок «град» или минометов, из которых нас обстреливают. Но, в принципе, при мне украинская армия никогда не открывала огонь первой. Я не видел и не слышал такого. Меня вообще удивляют сообщения о том, что наша армия будто бы стреляет по мирным людям, по населенным пунктам. Могу точно сказать, что этого нет. Что происходит у противника, можно только догадываться. У нас с одной стороны было подразделение «ДНР», а с другой — батальон «Кавказ». Нам говорили, что это чеченское формирование. По ночам, конечно, приходилось вести «профилактическую» стрельбу по «зеленке» — лесополосам, которые были от нас с двух сторон. Потому что если идет разведдозор или меняется группа, которая была в секрете, то сначала лесополосу прочесывают из пулемета или из автомата, а затем уже занимают свою позицию. И так на протяжении суток. Ребята менялись и несли службу. Скажу, что они с честью выполнили это боевое задание. Все проявили дисциплину, стойкость и патриотизм. Никто не бросал своих позиций, когда велся артиллерийский огонь. Оставались там, даже если уж совсем было невмоготу, все равно находились на своих местах. В общем, это была обычная воинская служба, боевое дежурство, а не охрана коммуникаций и складов. В нашем взводе было два тепловизора и два ночных бинокля. Конечно, этого мало для того, чтобы нести ночную службу, но в некоторых подразделениях и того не было. Мы, по сравнению с другими, были в лучшем положении. Спасибо нашим друзьям-журналистам из Днепропетровска и Киева, моим однокурсникам, которые помогли купить это оборудование.

«ХОЧУ ПРИЙТИ К ОТЦУ НА МОГИЛУ СО СВОИМ ВЗВОДОМ И ОТСАЛЮТОВАТЬ О ТОМ, ЧТО МЫ ОСВОБОДИЛИ ГОРОД И ВЕСЬ ДОНБАСС»

— Как армия вообще относится к перемирию?

— Честно говоря, я плохо понимаю, как можно договариваться с ДНРовцами и ЛНРовцами. Потому что после объявления о прекращении боевых действий они начали воевать между собой. Оттуда были слышны разрывы и залпы — с территории, которую занимает российская армия и сами ДНРовцы. То есть они между собой не могут найти общий язык. Я думаю, что мир нужен в Луганской и Донецкой области, ведь у большинства людей, которые там живут, просто нет сил так дальше существовать. Постоянно находиться в обстановке, когда все взвинчены и нервы на пределе. Это тяжело не только психологически, ведь там нет ни воды, никакого жизнеобеспечения, а скоро наступят холода. Я уже не говорю о перебоях с продуктами питания. Все мы знаем, в каком положении находятся там люди. Хотя, может быть, они и сами виноваты, как я склонен думать.

Лариса ТОКАРЬ, волонтер из Днепропетровска: «На деньги, которые пожертвовал профессор С. Кульчицкий, мы закупаем зимнюю одежду для нацгвардейцев. Всего на счет поступило 129 тысяч гривен. За это время мы присмотрели утепленные берцы по 700 гривен — на весь «журналистский» взвод. Заказали индивидуальные аптечки, купили лекарств на сумму 2,5 тысяч гривен. Планируем закупить печки для обогрева личного состава. Все покупки согласовываем с самими солдатами — они и решают, что им нужнее всего. Бойцы говорят, что неплохо было бы приобрести и передвижную баню — есть и такие предложения. Помыться для бойца, который сидит в холодном и сыром окопе, — очень важно. Солдаты просят также купить тепловизоры и ночные бинокли, что очень помогает нести ночную службу. Один из них даже сказал: «Лучше я буду голый и босой, зато не на ноже у чеченца!» Мы изучаем ситуацию по стоимости военного снаряжения. И последнее слово будет за самими бойцами. Они передают привет и огромное спасибо Станиславу Владиславовичу, всем волонтерам и редакции газеты «День».

— Наша армия к зиме готова?

— В конце сентября было несколько дней, когда по Украине прокатился шквальный ветер с дождем, и было резкое похолодание. Мы пережили два-три очень тяжелых дня, но нам своевременно доставили плащ-палатки, сапоги, и мы в грязи по колено несли службу в окопах. Сначала из армии подкрепление было материальное, а потом волонтеры подвезли: спальники, теплую одежду, свитера, носки, перчатки, спортивные шапочки — все необходимое для нашей службы. Днем было иногда до 25 градусов тепла, а ночью температура резко падала почти до нуля. И, конечно, сидеть ночью в сырых окопах с оружием в руках тяжело. Но, тем не менее, все живы-здоровы и вернулись домой. Будем и дальше выполнять боевые задания, сколько надо, столько и будем находиться в армии. Никто не собирается бросать оружие и возвращаться домой, не выполнив главную задачу. Я ведь жил и учился в Луганске — это родные места, поэтому мне очень хотелось бы дойти до этого города и помочь землякам. У меня там много друзей и одноклассников. Кроме того, там похоронен мой отец — ветеран войны, старший лейтенант Ожогин Иван Григорьевич. Я, как старший лейтенант, хочу прийти к нему на могилу со своим взводом и отсалютовать о том, что мы освободили город и весь Донбасс.

«БЛАГОДАРЯ ТАКИМ ПАТРИОТАМ, КАК ПРОФЕССОР КУЛЬЧИЦКИЙ, ВСЕ МЫ СМОЖЕМ ПОМОЧЬ НАШЕЙ УКРАИНЕ ОТСТОЯТЬ НЕЗАВИСИМОСТЬ»

— Как вас встретили в Днепропетровске?

— Домой мы добирались на тех же машинах, которые привезли нас месяц назад. Они все насквозь посечены осколками, и как только выехали из Мариуполя, сразу остановились, потому что были пробиты маслопроводы и радиаторы. Тянули нас на жестких сцепках. А встретили в Днепропетровске замечательно, но из моего взвода только я один из города. Поэтому приехали моя жена и маленькая дочь. А еще встречали мои коллеги-журналисты. Они взяли над нами шефство. Я спросил у ребят из взвода, как они относятся к тому, что наш взвод будет называться «журналистским». Они согласились, потому что понимают, сколько журналисты приложили усилий для того, чтобы обеспечить нас и продуктами питания, и теплыми вещами, и обмундированием. Сейчас журналисты собрали еще определенную сумму. И профессор Станислав Кульчицкий, постоянный автор газеты «День», передал волонтерам свою премию в 10 тысяч долларов США, которую получил за научные работы по исследованию проблемы Голодомора. Он пожертвовал ее на потребности нашим военным. Мы очень благодарны ему и газете «День». И скажу, что именно благодаря таким патриотам, как профессор Кульчицкий, и другим людям, которые поддерживают армию, все мы сможем помочь нашей Украине отстоять независимость. Это не высокопарные слова, а именно так и обстоят наши дела на сегодня.

— Вы следите за событиями в Украине?

— В зоне АТО это очень сложно. Я включал телефон, но нельзя надолго выходить в Интернет. Поэтому читал какие-то новости и самые важные рассказывал ребятам. Иногда офицеры из штаба сообщали, что происходит в стране, а так мы ничего практически не знали. С родственниками общались через SMS или короткими звонками до 50 секунд — живы-здоровы, любим вас, вернемся скоро. Чтобы противник не засек телефон, надо было вынимать сим-карту и аккумулятор. Иначе накроет артиллерия, потому что российские пеленгаторы действуют. Мы, конечно, знаем, что Украина готовится к выборам в Верховную Раду. Говорили с ребятами из взвода, но настроения невеселые в этом плане. Они видят одни и те же лица депутатов, которые мелькают из одной кампании в другую. А мы хотим перемен, новых людей, более молодых и образованных, которые учились за границей — в Гарварде или Оксфорде. Солдаты считают, что таким людям надо давать дорогу. Пусть они приходят в парламент и работают, делают нашу страну лучше. Хочу еще раз сказать большое спасибо всем коллегам, всем, кто нам помогал и верил в нас. Удачи всем — мы вас не подведем!