О перспективах общественного оздоровления

2 сентября — день рождения у Владимира Панченко. Наши читатели знают Владимира Евгеньевича как постоянного участника книжных проектов «Дня», основателя рубрики «Малые-большие города/села Украины». Впрочем, в первую очередь он — ученый и педагог.

Уже много лет подряд «День» наблюдает за процессами, которые происходят в высшей школе. В европейских странах научные и студенческие круги всегда были чуть ли не основным источником изменений. В украинской ситуации это особенно актуально. Поэтому поздравив Владимира Евгеньевича с днем рождения, мы воспользовались случаем, чтобы побеседовать с ним о том, что сегодня собой представляет украинская университетская среда.

— Владимир Евгеньевич, мы с вами беседуем в канун начала нового учебного года (разговор состоялся 31 августа. — Авт.). На ваш взгляд, способна ли, в частности, университетская среда быть элементом сопротивления деградации общества?

— Вопрос очень интересный и непростой. Чтобы общество не деградировало, должна быть критическая масса этого общественного сопротивления деградации. В первую очередь, конечно, можно надеяться на активность интеллектуальной части общества и высшей школы. Мне кажется, что в университетской среде в настоящее время происходит много скрытых процессов, которые внешне не слишком заметны, но рано или поздно проявятся. Во всяком случае, мне кажется, что свое слово еще не сказало украинское студенчество, которое в разные исторические периоды отмечалось эмоциональностью и гражданской активностью. Пока еще такой гражданской активности украинского студенчества в тех вопросах, которые являются определяющими для общества, не чувствуется. Но также хотелось бы вспомнить о профессуре, о наставниках этого студенчества. Университетская профессура сегодня — это очень пестрая среда, неоднозначная, внутри еще несформировавшаяся и неопределившаяся. Нужны личности, нужны реальные активные действия ярких людей в интеллектуальной университетской среде, чтобы это отозвалось каким-то резонансом в обществе в целом. Поэтому сегодняшняя университетская среда меня разочаровывает. Когда министром образования назначали Дмитрия Табачника, в его поддержку поспешили подписаться все киевские ректоры. Хотел бы я их теперь спросить, как они относятся к своим подписям? Кроме того, в избирательных списках Партии регионов, которая навязала обществу эту очень досадную, искусственно обостренную языковую ситуацию, есть профессора украинских вузов. Университетская среда действительно могла бы стать источником сопротивления деградации общества, но пока еще этого не чувствуется в достаточной степени. Я надеюсь, что те процессы, которые я назвал скрытыми, рано или поздно всплывут на поверхность. Может, мы это будем наблюдать уже в октябре.

— Хотелось бы поговорить с вами и о литературном процессе. Подводя итоги в сфере литературы за 2011 год, вы сказали, что, невзирая на политическую и экономическую ситуацию, вышло много интересных книг. Сохраняется ли эта позитивная тенденция в 2012-м? Что самое интересное, по вашему мнению, появилось в художественной литературе за последнее время?

— В рамках проекта «ЛитАкцент» мы уже пятый год подряд осуществляем мониторинг книжных новинок, подытоживаем достижения ежеквартально, отмечаем лучшие книги года в нескольких номинациях, называем книгу, которая заслужила антипремию «Золота булька». Так будет и в январе 2013-го, когда наступит время подбивать итоги. Но в этом году нашим экспертам будет сложно определить лидеров, потому что книг печаталось меньше. Издательства переживают непростые времена. Пока еще сложно назвать литературные события, которые в этом году привлекли широкое внимание. Я надеюсь на то, что позитивные изменения произойдут в сентябре. Потому что многие издательства летом придерживают свои новинки в ожидании львовского книжного форума. Уже после форума можно будет говорить о том, насколько успешным был уходящий год.

— Как повлияет на украинскую литературу принятие закона о языках?

— Плохо. Данный закон, с юридической точки зрения, является никудышным, а с политической — вредным. Если запустить его в жизнь в таком виде, как он существует, мы можем прийти к абсурдному хаосу в обществе и этническим противостояниям. Обратите внимание, что пока все решения по региональным языкам касаются лишь русского. И ни одного решения в интересах других принято не было. Я думаю, именно такова идеология данного закона. Когда болгары в одном из районов подняли вопрос о предоставлении их языку статуса регионального, им сказали: не разжигайте межнациональную вражду. Боюсь, что с другими национальными меньшинствами будет такая же ситуация. Правда, в соответствии с распоряжением Президента, рабочая группа во главе с Леонидом Кравчуком, в состав которой и я добровольно входил, разработала проект изменений к данному закону. Изменения настолько кардинальны, что если они будут приняты, то дезавуируют данный закон, который ничего хорошего Украине, украинской культуре и литературе не принесет. Он призван сделать украинский язык ненужным, а русский язык возвысить. А это значит, что и литературе будет тяжелее, и СМИ, и театру. Всем будет тяжелее.

Хотя, знаете, существует закон физики, который можно спроектировать и на общественную сферу: всякое действие вызывает такой же силы противодействие. Буквально вчера молодые коллеги из Кировограда мне рассказывали, что в кругу их знакомых люди, которые раньше были русскоязычными, теперь принципиально переходят на украинский в знак протеста против грубого насилия, которое над ними совершили. Поэтому я надеюсь, что все-таки силы сопротивления этой политически конъюнктурной русификации в украинском обществе дадут о себе знать и что уже осенью можно будет заметить признаки оздоровления и люди придут в себя. Кстати, закон вопреки Конституции называется «О принципах государственной языковой политики». Но принципы государственной языковой политики могут определяться только Конституцией. Поэтому все это шито белыми нитками и является ничем другим как политической конъюнктурой, которая неминуемо должна уйти в историю, как ушли Эмский указ и Валуевский циркуляр. К сожалению, авторы и подписанты данного закона поставили себя в один ряд с Валуевым и Александром ІІ. Это будет соответственно оценено историей. Но литература будет жить. Она переживет это время, и мы будем иметь возможность в этом убедиться.