Верните трость плутишке

Он, Паниковский, спутал все наши планы. Вроде, современными технологиями обмана старичок из «Золотого теленка» не владел, но памятник ему в скверике на Прорезной мгновенно отвлек все внимание на себя — будто жалуясь, что нынешние вороватые его последователи откусили тросточку, и теперь стоит он без нее, словно и вправду слепой. В рамках же нынешних откатных схем  особо наивны его самые что ни есть розовые очки, доверчивая ложка в верхнем карманчике пиджака. И, похоже, он даже не знает, у кого просить, хотя, вспоминая известный текст, именно тут лентяй и промышлял. Сегодня же, как показалось, беззащитный, робкий, вовсе не претендующий на особое внимание обаятельный памятник хитрецу уже, можно сказать, честно работает — легко оживляет ушедшее время. Много раз ловила себя на мысли, что в каком-нибудь милом уголке, не всегда особо исторически сверхценном, так, бывает, оцепенеешь, что захочется оглянуться — никто ли не заметил, как холодок пробегает по затылку, по волосам от нового понимания вечного.

ПАМЯТНИК ПАНИКОВСКОМУ С ОТЛОМАННОЙ ВАНДАЛАМИ ТРОСТЬЮ

Мы же в то утро пришли не к Паниковскому, а к горе неподалеку, чтобы отыскать следы старой телевизионной 180-метровой башни, построенной в 1951 году и простоявшей до середины 70-х. Сначала решили заглянуть с Малоподвальной, как бы сверху, но там уже частная территория, и фотографировать охранник не позволил. Побродив по участку только с блокнотом, оторопели — какой же тут заповедник мусора — море бутылок, разного пластика, старых коряг. Хозяева только расчистили для бизнеса площадку под стоянки машин, остальная территория диковата и, похоже, не очень любима. Правда, удивил крепкий помпезный дом. По стилю он напоминает здание телецентра на Крещатике, 26 и также не обделен украшениями. Такой декор в разные периоды то ругали и срывали, то восторгались и изучали. Пышное строение уже сверху перекрыто, чтобы добро не пропадало, а внутри все обрушено, но на него приятно смотреть и сегодня, забывая — он-то уже тоже чужой. Мусор же, получается, — наш, и только подумали, как увидели внизу напротив Дома архитектора одну из мощных опор старой башни. В свое время она, в определенном смысле, была символом города, одно время считалась стратегическим объектом, а в середине ХIХ века была весьма популярным местом отдыха. Старушка, однако, стала не нужна, когда в 1973 году на Сырце было закончено сооружение новой телевизионной башни высотой 382 метра, и, как утверждают справочники, она стала второй по высоте в Европе и самой высокой из свободно стоящих металлических башен в мире.

Продолжая прогулку по Прорезной и зайдя в ажурную арку, тут же услышала пояснения Сергея, хорошо знающего историю старого города, что до войны сюда вел Музыкальный переулок, а во дворе, в котором стояли, располагалось музыкальное училище, а затем консерватория. Все это стерли сокрушительные разрушения 1941 года, вызванные взрывами советского происхождения.

ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ЛЕПНИНА ДОМА ЛОМБАРДА, КОТОРЫЙ СОХРАНИЛСЯ В БЫВШЕМ МУЗЫКАЛЬНОМ ПЕРЕУЛКЕ

Конечно, во дворе ничего не сохранилось от той прошлой жизни, но все же одна стена от оригинального дома устояла. То ли забыли взорвать, то ли не успели, то ли особо упрямой оказалась и решила жить и дальше, вот и получилось. Мгновенно для себя назвала ее, а может, и запатентовать, подумала, хотя бы среди друзей, стеной Меркурия. На ней уже, конечно, множество автографов безразличного нехитрого быта, но на них, хоть и с усилием, но не смотрю. Любуюсь чудной рельефной лепниной, изображающей жезл Меркурия с крылышками и якорем, пышными фрагментами украшений когда-то, да еще и сейчас, элегантного балкона, разными заманчивыми стильными деталями. На этом месте стоял до войны ломбард, а якорь, как вечная надежда, — тут можно зацепиться и спастись. След Меркурия ведь тоже не случайный, как ни как, — покровитель торговли.

Надо же, излазили всю гору, но именно Сергей увидел и поднял с земли сначала 50 копеек, а через секунду — металлическую юбилейную гривну. Не иначе, как стена Меркурия уже заработала, и тут же решила к ней наведываться почаще — авось разбогатею. Может, это и заначка Паниковского,  предположила, но почему же все тебе, Сергей, бормотала, спускаясь сверху с мокрой и скользкой горы? Видимо, так еще и не поняла, что иногда лучше смотреть под ноги — целее будешь и с наваром.

Эх, век учись...

Мы снова встретимся там, за поворотом.